Тот, кто придёт за тобой

– Почему? Боишься?

– Очень надо! Князь велел тебя беречь. Вот дойдём до Поющего Камня – там и схватимся.

– Ладно, – весело согласился я. Он наконец-то разговорился и перестал быть похожим на безмолвного языческого истукана – подобие тех деревянных божков, которые надменно взирают на принесённые жертвы в святилищах.

– Ладно. Хотя можно не ждать, до Поющего Камня далековато будет. Хочешь, нынче же испытаем, кто кого, – на привале. Идёт?

Он мотнул головой.

– Нет. Князь Мечислав сказал…

– Князь много чего сказал. Он, например, сказал, что мы должны поладить.

– Да? – озадачился Стрелок. Он смешно наморщил нос, и тут я понял, что мы поладим непременно. И не успел порадоваться такому обстоятельству, как взгляд Стрелка заледенел, остановившись где-то у моего лба. В следующее мгновение этот сумасшедший рывком выдернул стрелу из тула. Лук уже был у него в руках – изрядно оружием владеет, не солгал Мечислав… Ни-и фига себе, задохнулся я, вот это поладили! Тетива, надсадно взлязгнув, загудела, и макушку мою обдало холодом – стрела свистнула вровень.

Так, я живой или уже умер?

– Ты… чего?

– Ничего, – он обогнул меня, спрыгнул с седла и поднял из травы что-то тёмное и растопыренное. – Смотри.

Это был ворон. Огромный ворон, под стать хорошему коршуну, насквозь пробитый стрелой с широким наконечником и красно-белым ушком. Не в меня – вот в кого целил Стрелок. И как можно было забыть, что тут со всех сторон… Разглядывая трофей, я уже чуял, что ворона этого послали по мою душу. Мёртвый, он и сейчас мечтал добраться до меня. Мёртвые глаза блеснули синеватой сталью ненависти. Мёртвые перья казались чёрными лезвиями – самое то, чтоб полоснуть по горлу. Мёртвые когти, не в силах дотянуться до моей кожи, царапали воздух. И мёртвый клюв приоткрылся в бессильной угрозе.

Мёртвый ворон. Первый привет от тётушки Мглы.

Кабы не Стрелок…

– Откуда он взялся? – просипел я. Голос подвёл, дрогнув не к месту, но Стрелок этого как бы и не заметил.

– Ниоткуда. Просто появился.

– Так не бывает.

Он хмыкнул – «у нас всё бывает!», – вырвал стрелу, а птицу небрежно отшвырнул куда-то в сторону.

– Падаль. Поехали.

Мы поехали и даже некоторое время молча. Но подстреленный ворон не давал мне покоя, он чёрным растрёпанным пугалом маячил перед глазами. Не ждал я, что так быстро начнётся охота… К тому же, в памяти всплыл давешний разговор с Окраинным Странником, и очень захотелось кое-что выяснить. Так что ежели Стрелок намерен и дальше помалкивать, то с этой мечтой ему придётся распроститься. У меня, знаете ли, настроение не то.

– А это настоящий ворон был?

Парень глянул на меня недоумённо.

– Настоящий?..

– Ну… Кион вчера о каком-то обмене говорил. Сказал, что вороном прикидывается, тварь.

Стрелок добросовестно мои слова обдумал. Потом нахмурился.

– Кион – это кто?

– Хозяин того ельника. Думаю, леший.

– А-а… Нет, не обмень это. Птица как есть.

– Откуда знаешь?

– Сразу видно. Обмени – они такие… ну… – он двинул пальцами, подыскивая слова. – Такие, знаешь… нецелые.

Я даже опешил.

– Это как?

– Коли, скажем, заяц – то без хвоста. Коли волк – уши срезаны. У ворона пальца на лапе не хватает, а у этого все целы, заметил? И потом, их так просто не убьёшь.

– А ты убивал?

Он кивнул нехотя.

– Было. Там, дома, в Озёрном Краю. Три лета назад. В лесу дикий кот появился, двоих ловцов загрыз… Я его долго выслеживал. Слышу – шорох. Он на меня с дерева… Я успел.

Он невольно коснулся подбородка. Вот откуда у него этот шрам. А между прочим, я читал, что цапнутые оборотнями сами такими становятся. Но, может, в этом мире не всё так, как в наших книгах?

– А чем обменей убивают?

– Оружие надо в проточной воде смочить. И слово потаённое сказать. Они заговора и проточной воды боятся.

– А почему не серебряной пули?

– Серебряной чего?..

Я опомнился. Конечно, будет «чего», конечно, Стрелок смотрит на меня удивлённо. Небось, арбалет – самое лучшее, что он видал. Об огнестреле здесь слыхом не слыхивали. Не поведать ли ему об этой отрыжке цивилизации?.. Тем более что мы, кажется, нашли общий язык. Вот уже несколько минут болтаем почти по-дружески, и не заметно, что Стрелок готов снова угрюмо замкнуться в скорлупу своего молчания.

Ладно, там посмотрим. Я пока не решил, стоит ли говорить напарнику, кто я на самом деле. Хотя, не исключено, услышав, за какой надобностью мы идём на северо-запад, он лучше поймёт, чего ждать в случае угрозы. А в том, что на этого парня можно положиться, я почему-то был уверен на все сто.

– Слышь, – окликнул меня Стрелок, – ты сам-то откуда?..

…Нет, в ту минуту я так и не сказал ему, откуда меня сюда занесло. Отговорился тем, что издалека, из очень, ну о-очень далёких мест. И, чтобы он снова не надулся как мышь на крупу, тут же пошёл на приступ и начал расспрашивать сам. То ли недавнее происшествие развязало Стрелку язык, то ли ещё что, но он вступил в беседу и довольно толково отвечал на вопросы. Откровения на личные темы я оставил на потом – дорога дальняя, успеется. В основном, меня пока интересовало, попадутся ли нам на пути какие-нито деревушки или так и придётся странствовать по полям и лесам, где вместо людей лишь зверьё да оборотни. По словам парня выходило, что деревень здесь хватает, а в нескольких днях пути от Рыжего Бора лежит большой торговый город. Жители его не признают ничьей власти, и князь Озёрного Края им не указ. Когда Мгла начала наступать, они послали свою дружину на подмогу Мечиславу, но предупредили, что биться будут за себя и за Лесотравье, а не во славу какого-то князя. «Какого-то» Мечислав проглотил, не поморщившись. А если в душе у него что и осело, то обиду он предпочёл держать при себе. Достойно поблагодарил послов за оказанную помощь и заверил, что на вольности их сограждан никто посягать и не думает.

– А этот вольный городок не Новгород прозывается? – не утерпел я.

Как бы не так – снова пальцем в небо. Оплот демократии именовали Ладенью, и я зарёкся проводить топонимические параллели. Самой великой напастью для Руси были кочевники с юго-востока. Здесь же Лесотравье трясло куда сильнее. Пора уже понять, что у каждого мира своя судьба, и не будем выпендриваться с излишней учёностью. Мудрецов здесь и без меня хватит.

На ночлег мы расположились тут же, у дороги. Обещанных Стрелком деревень что-то было пока не видать. Впрочем, он этого и не сулил, а на мой ненавязчивый вопрос о кровле над головой невозмутимо ответил, что до ближайшей деревушки мы доберёмся лишь завтра после полудня. И это у них называется – густонаселённая местность.

Собирая ветки для костра, я пожалел, что не догадался захватить в дорогу спички. Вот был бы фокус для Стрелка!.. Дорого бы дал, чтоб глянуть на его физиономию. Но спички остались в моём мире, зато вот зажигалка и сигареты… Так, а почему меня не тянет покурить? Неполная пачка лежит в кармане куртки, а куртка сейчас висит на каком-нибудь крючке княжеского терема в Велевце. Но в том-то и суть, что о сигаретах я не вспомнил с того момента, как очутился на перекрёстке. Курить не хотелось ни чуточки – и это при моих-то полутора пачках в день! От чего ещё меня отучит Лесотравье?

Волоча на себе груду сушняка, гадал – как же Стрелок разведёт костёр без спичек? Углей в горшке мы с собой не брали, это точно. Пойти помочь парню добывать огонь трением, что ли… Но, оказалось, всё готово и без моей помощи. Он лихо управился с кресалом, отпустил коней пастись, вытащил из седельных сумок немудрёную снедь, и вечер вдруг показался мне куда как неплох.