Ловушка для музы. Сборник фантастической прозы

За спиной стукнули набойки – боясь грызунов, Лялька носила туфли на платформе – и на столе возникли выпечка и кружка ароматного кофе.

Благодарно улыбнувшись, Влад потянулся к печенью. Надкусил и, морщась, отложил в сторону. Невероятно! Чтобы у его солнышка – да что-то подгорело? Борясь с послевкусием, он схватил кружку, ополовинил двумя глотками…

– Ляль, чёрт тебя дери! – закашлялся он. – Ты чего налила? Кефира?

Девушка наклонилась, понюхала кофе и всплеснула руками.

– Котечка, это было молоко!

– Когда? Сто лет в обед?

– Ещё вчера! Просто оно скисло!

– Скисло? – удивился Влад. – Стерилизованное? Зимой? В холодильнике?

– Стерилизованное! Зимой! В холодильнике! – Каждое слово сопровождал решительный кивок. – А чего ему не скиснуть, если…

– Если?.. Если – что?

Лялька сжала кулачок до белизны в костяшках и грохнула по столу так, что подпрыгнула кружка.

– Мыши в доме, вот что! – баюкая руку, всхлипнула она. – Из-за них всё наперекосяк!

Влад едва не расхохотался. Но тотчас вспомнил, что у самого работа не клеится. А Лялька чем хуже? Она, может, ещё острее это безобразие воспринимает!

Притянув к себе любимую, он перецеловал пальчики ушибленной руки.

– Солнышко, вот увидишь, мы эту заразу переловим!

– Честно-честно? – недоверчиво переспросила Лялька.

– Честное писательское! И не будет больше ни молоко киснуть, ни печенье пригорать. Ни книга стопориться…

– Ой, котечка! – Лялька чмокнула его в макушку. – Тебе не пишется?

– Никак просто, – признался он. – Но как только…

Дзынь! Хлоп! Ба-бах!

Трижды вздрогнув от звона стекла на кухне, Влад с Лялькой переглянулись и сорвались с мест. В дверном проёме они замерли, не веря своим глазам.

Впрочем, чужим бы тоже не поверили.

Ловушки – на полу, столе и полке – были разбиты. На крышке сахарницы, попирая укатившуюся монету, сидела их старая знакомая с отметиной на лбу и жадно грызла печенье. Видно, возвращение из мусорного контейнера далось ей нелегко. Мята, запах которой якобы не переносили мыши, ничуть ей не мешала. Более того – съев печенюшку, мышь, как заправский гурман, закусила подвядшим листиком.

– Да я т-тебя! – Лялька вдруг схватила сковороду и запустила в нахалку.

Нахалка с торчащей из пасти мятой подпрыгнула и нырнула за шкаф. Сахарница, рассыпая белый песок, загалопировала по кухне.

Влад остолбенел. Его нежное и трепетное сокровище до сего дня не превращало квартиру в поле боя.

Когда разгневанная муза примерилась к банке варенья, Влад вышел из ступора.

– Тише, солнышко, тише…

Лялька сопела и вырывалась, но Влад крепко держал её.

– Ну я так не могу, котечка! – едва не расплакалась она. – Не могу, понимаешь? Я, значит, сало в ловушку! А она, значит, сидит и смотрит?

Словно порывом ветра, из кабинета донесло женский голос:

– На подоконнике сидит мышь. Она смотрит в облака…[1 - Boonikum. «Мышь».]

– Едрить твою… – Влад, разжав хватку, кинулся на звуки.

– Котечка, не бросай меня! – застучали следом Лялькины набойки.

У раскрытого ноутбука Влад будто врос в пол. Растерявшая боевой пыл муза выглянула из-за его плеча и ахнула.

Глава, над которой Влад корпел с утра, изменялась. Ставшие россыпью букв и знаков абзацы превращались в пиксельную мышь. Ловя свой хвост, она гипнотически кружила по экрану.

А из динамиков уже неслось:

– Кошки-мышки, ты моя любимая книжка!

Мышки-кошки, тебя я готова читать без обложки!

Кошки-мыш-ш-ш…[2 - Куба и БиС. «Кошки-мышки».]

Лялька метнулась к столу и захлопнула ноут. Песня оборвалась на полуслове.

– Котечка! – Девушку била крупная дрожь. – Вот это всё… Это что сейчас было?

Влад разглядывал ноут и молчал.

– Фигня какая-то! – наконец ответил он – то ли любимой, то ли самому себе.

Лялька, опасливо косясь по сторонам, забралась в кресло с ногами и зашарила по карманам в поисках жвачки.

– Может, вирус? – предположила она.

– Да я по нету почти не сёрфил, – отозвался Влад. – И потом… как? Ну, почему про мышей? Совпадение? Или это мышиные шутки?

От предположения, что всему виной мышь с отметиной на лбу, несло безумием. Однако бывают ситуации, по сравнению с которыми безумие – уютная и спокойная гавань.

Лялька не отвечала. Замерев, она высматривала что-то в углу комнаты.

– Слышишь? – тихо спросила она. – Ты это слышишь, котечка? Я… я боюсь!