Ловушка для музы. Сборник фантастической прозы

Влад хотел рассмеяться, но не смог. Дрожащий девичий голос эхом отозвался во всём теле, вздыбил волосы на затылке. И на миг сердце захолонуло.

Отовсюду нёсся шорох.

Мышь? О, мышь – одна-единственная! – не могла скрестись по всей квартире, от пола до потолка. Это… это походило на полтергейст. Неупокоенная сущность спускалась по Мышиной тропке, чтобы уничтожить Владимира Любимцева. Остановить его, если не остановится сам. Чем-то он встал ей поперёк дороги. Он и его книги…

Вот! Даже под афишу забралась!

Влад со всей дури запустил в «Тысячу и одно проклятие» кружку с испорченным кофе. Лялька вскрикнула и зажала рот ладошкой. Кружка разбилась на три части.

– Будь ты неладна! – глядя на белёсые потёки, сказал Влад в пустоту.

Пустота зашлась тихим писком, потешаясь над человечишкой. Ничего он толком сделать не может – даже книгу написать. Да что книга! С мышью – и то не справился!

– А вдруг это всё… – Лялька оглядела комнату так, словно видела впервые. – Галлюцинация? А, котечка?

Скептически хмыкнув, котечка раскрыл ноутбук.

– Хвост за хвост, глаз за глаз! – Звук ударил по ушам. — Всё равно ты не уйдёшь от нас!..[3 - Песня мышей из м/ф «Кот Леопольд».]

– Ну-ну! – хмыкнул Влад, прерывая песню. – Не подходит. Мы бы, Ляль, разное видели-слышали… А книги съеденные? Тоже глюк? А…

– Что?

– Так, ерунда! – отмахнулся он.

В самом деле, как мышь соотносится с вдохновением?

Лялька опустила ногу на пол, но, подумав, осталась в кресле.

– И что же теперь? – жалобно спросила она.

– Теперь? – доев надкушенное печенье, Влад пошёл за курткой. – Есть у меня пара мыслишек…

* * *

Рюкзак, набитый достижениями дератизации – механическими, отравляющими, ультразвуковыми – оттягивал Владу плечи. В ладонь врезались ручки солидного пакета из кулинарии «Кампари». Пусть Лялька вздрагивает от каждого шороха не на кухне, а в его объятиях.

Физическая нагрузка и беготня по двум феодосийским рынкам взбодрили писателя. Он жив и просто так не сдастся. Не дождётся, тварь серозадая!

– А мыши волнуются… мыши готовы… молиться, топиться и просто кричать… – мурлыкал он. – Ведь нет майонеза в сельпо и в столовой… но рвутся юннаты мышей выручать…[4 - Д. Ёлкин, А. Пулит. «Песня про мышей и майонез».]

Возле квартиры он замер и прислушался. Внутри было тихо. Ни дурацких песенок, ни – что особенно радовало – Лялькиного визга.

Влад позвонил. Подождал и позвонил снова. Затем повернул ключ в скважине и толкнул дверь бедром. Свет с лестницы распорол темноту прихожей. Изуродованная рюкзаком горбатая тень поползла через порог.

– Ляль? Ты что в темноте сидишь? – крикнул он, сгружая ношу на пол и скидывая куртку. – Танцуй! На нашей улице грузовик с мышеловками перевернулся!

Едва он умолк, кабинет слабо осветился. Там включился ноутбук.

– Наплевать на мышеловки и на прочие уловки! Мы берём без подготовки в одночасье дом любой…[5 - П. Шлыгин, А. Подъяпольская. «Песня мышей».]

Квартира подхватила песню, рассыпала эхом. Будто впереди лежал склеп… или лабиринт Минотавра.

Так. Безумие продолжается.

Поёжившись, Влад ударил ладонью по выключателю. В прихожей загорелась лампа.

Дверь в кухню была закрыта. В комнате, на границе света и тени, белела разбитая посуда.

– Мы серенькие крошки, зато умнее кошки. Весь дом большой по крошке растащим втихомолочку по норочкам своим…

Стянув ботинок, Влад так и застыл, держа его в руке. Вслед за посудой в поле зрения попало рассыпанное печенье… затем – перевёрнутый стул… надорванная штора…

И тело, к которому вели багровые капли.

– Лялька!

Уронив ботинок, Влад под бодрую мелодию кинулся вперёд. Поскользнулся на бусинах порванной шторы и бухнулся коленями в собравшуюся под телом лужицу.

На поверку «тело» оказалось скомканной одеждой. А лужица, так похожая на кровь – малиновым вареньем. Машинально вытерев ладонь о брюки, Влад заметил приставшую к пальцам прядь золотых волос. Прядь была вырвана с корнем.

Влада зазнобило. Он выключил ноутбук, отсоединил его от розетки и несколько ударов сердца постоял в тишине, разглядывая опрокинутый туалетный столик и пузырьки лака для ногтей.

– Ляль! – наконец прохрипел он, зная, что златокудрая муза не ответит – пустота в квартире удавкой сдавила шею.

Куда в подобных случаях звонят первым делом? Мамочке за советом? В полицию? Экзорцисту? Психиатру?

На кухне что-то с лязгом упало и покатилось.

Влад нашарил зонт, взял его наперевес и пинком распахнул дверь кухни.

От удара сумрак зашевелился, вспыхнул зелёными огоньками. Одни фосфоресцировали на полу, другие под потолком, третьи где-то посерёдке…

Зайдясь потусторонним мявом, с кухонного шкафа на Влада свалился обезумевший комок шерсти и припустил в открытую дверь. Будто направленные катапультой, следом вылетели ещё три котяры. Где-то на нижних этажах взвизгнули некстати подвернувшиеся жильцы.

Влад попятился, хрустя битой посудой, зажёг свет. Огляделся и нервно сглотнул.

Отбежал, называется, на пару часиков. Купить кило мышеловок, ага.

Вероятно, Лялька только-только вынула из духовки печенье, когда случилось… Что? Что перевернуло стол и сломало стул? Что залило плиту супом? Что разбило о пол и стены банки с вареньями и маринадами? И откуда, чёрти бы их драли, взялись коты?

Не давая сосредоточиться на ответах, проснулся мобильный. Влад вздрогнул и, не выпуская зонт – мало ли какие тут ещё сюрпризы? – полез в карман.

– Владя? – словно из другого измерения, донёсся Лялькин голос. – Котечка, ты меня слышишь?

– Солнышко, ты?!

Безмерное облегчение затопило Влада. Он прислонился к холодильнику, закрыл глаза и сполз в остатки маринадов.