Карамель. Новый Мир

– Дьюсбери, – отвечаю я.

– Приносила. Но не парню. Мужчине. Парня видела – высокий такой, худой, темнокожий. А его отец – белый и гадкий, лучше бы он вывалился в окно.

Не прошу повторить сказанное, хотя воскликнуть от удивления готова. Вот причина, по которой Ромео никогда не знакомил с родителями (даже не делился рассказами о них), не приглашал домой (и всячески избегал слов о доме). Ромео – внебрачный ребёнок, сомнений быть не может. Его мать встречалась мне на собрании в Академии. Темнее ночи, статная, знатная. А отец…Вторичные браки возбраняются, даже при смерти одного из опекунов, а разводы давным-давно отменены Залом Семьи благодаря Палате Социума, потому что развод означает экспрессию чувств, в то время как Новый Мир от этой проказы избавился. Зачем разводиться, если ничего – кроме обязательств перед государством – не ощущаешь по отношению к избранному для брака человеку?

– Скучаешь по Ромео? Хотела бы видеть его здесь?

Задумываюсь.

– Хотела бы показать деревья, – отвечаю я. И смотрю на листву – крыша утоплена в кроне, мы прячемся там же.

Девушка улыбается:

– Кажется, это и есть чувства.

Хочу воспротивиться, однако нашу беседу обрывает крик Каина.

– Конопляная принцесса, сползай! Твои мозги на плитке не нужны! Видела новенькую?

Переглядываемся.

– Он будет зол, – говорит девушка. – Даже не так: он будет в ярости. Узнает, что ты тут – и расколет небо пополам.

– По-моему, Каин не такой.

Серьёзный тон выдаёт:

– Нет, конечно, я же его нисколько не знаю.

– …снова шуточки.

– Твои северные мозги почти оттаяли.

– Карамель! Голдман!

Девушка смеётся:

– Скажешь ему что-нибудь? А то побежит на станцию, ловить тебя на поезде – вдруг, сбежала обратно.

– Куда? К Патрулю Безопасности? – насмехаюсь я. И, кажется, жалею об этом.

– Ты улизнула из-под носа Патруля? Чтоб тебя, Голдман, да ты веселее, чем думается.

– Я оторву тебе голову, наркопринцесса, – разносится голос близ – оборачиваемся на фронтон, через который перелезали; с части мансардной крыши выглядывает Каин. – Куда затащила новенькую? Привлекаешь новую клиентуру?

– Ах ты неблагодарный поганец, – бросает девушка.

– Всерьёз думаешь, что меня может кто-то куда-то затащить без личной инициативы? – спрашиваю я у торчащей головы.

– Спускайтесь, красавицы, – лаконично отвечает Каин и пропадает. – Аккуратно!

Продвигаюсь по крыше – новая знакомая остаётся сидеть на коврике: достаёт очередной свёрток пахучих трав.

– Идёшь? – спрашиваю я.

– Рада была познакомиться и поболтать, Карамель Голдман. Поздоровайся от меня с Каином.

Исчерпывающий ответ. Киваю и повторяю путь назад. Каин подаёт руку – без помощи переползаю оконную раму и оказываюсь в коридоре. Юноша недолго смотрит, но решает не продолжать тему – отвлечённо говорит о своих завершённых делах и желании перекусить. И вот мгновение спустя мы сидим на кухонных столах для готовки, вокруг сваленной посуды, и едим найденные в контейнере орехи. Очень по-вегански, я довольна.

– У меня для тебя сюрприз на этот вечер, никаких других дел не планируй.

Во-первых, не терплю сюрпризы. Во-вторых…а какие дела я могу спланировать? Возвращение в Новый Мир? Катание на поезде до неизученной и ранее неизвестной станции? О, теперь могу посидеть на крыше Резиденции и повздыхать оставленные тлеющие самокрутки.

Расстаёмся с Каином до вечера – пребываю в комнате: разбираю вещи, меняю одежду на свежую, дышу в окно. Он же бродит по Резиденции и раздаёт указания, обсуждает какие-то дела. Вскоре Резиденция затихает – слышатся лишь отдалённые смешки и шаги нового друга. Каин заглядывает в спальню и подзывает – следую. Мы останавливаемся у двустворчатых дверей, ведущих в общую гостиную.

– Готова? – восклицает Каин.

Готова? К чему?

– К чему? – уточняю я.

К захвату Здания Комитета Управляющих?

– К знакомству с командой, – добавляет парень.

Уж лучше бы к захвату Здания Комитета Управляющих.

За дверью слышатся рассыпающиеся по гостиной беседы: множества голосов. Ну разумеется я не готова! Как к такому можно подготовиться? Там не безликая толпа безликого города – не шестеренки Нового Мира, а реальные люди со своими сложными историями. И все они – наверняка – не терпят богатеньких северян. Меня лишь осудят за побег из идеальных условий идеального мира.

С чего вдруг Каин вообще решил знакомить меня с названной командой? Для чего? Захотел сообщить всей резиденции, что привёл саму Голдман?

– Желаешь похвастаться принесённым трофеем? – остро спрашиваю я.

– Я тебя не приносил, Карамель Голдман, ты пришла своими ногами, – усмехается в ответ юноша. – Или мне следует поднять тебя на руки?

– Воздержись.

– Забыла, что никто и никуда не может увести тебя без личной инициативы? Сама говорила.

Каин наблюдает недовольство. Или волнение. Скорее всего – второе. Неужели мне трусливо явиться перед дюжиной незнакомцев, если когда-то я обращалась к гуще – сотням и тысячам – людей?

– Они не желают зла, Карамель, – говорит Каин. Понимает меня. Понимает как никто другой.

– Я чужая, – перечу в ответ.

– Все мы друг другу были чужими.

– И я северянка.