Сделка

Но старший брат, слегка подтолкнув Георга, покачал головой и направился в подвал. Георг сел за стол, Рейнер же спустился в подвал, захлопнув дверь. У самого порога он постоял немного, прикидывая, где спрятал вино. В самых нижних ящиках шкафа; они достались от одного знакомого в Клайнсланде, и с тех пор так и стояли нетронутыми. После погрома Артура две бутылки разбились, но остальные пять уцелели. Рейнер сделал несколько шагов, прислушиваясь: где-то в углах раздавались крысиный писк и шорох. После потопа их стало больше: вчера нашли пять трупов, а писк… Этот мерзкий, противный писк всё не утихал…

Он повсюду: под ногами, над головой, по сторонам.

Всё было чисто, никого не видно. Шкаф, где хранился снизу ящик, стоял чуть поодаль; сбоку ещё два дня назад появились дырки. Рейнер сжал кулаки; сердце стучало у самого горла, он не мог говорить. Рана на ноге ныла и слегка кровоточила, он чувствовал, как она пульсирующей болью отзывалась в голове.

Но морфий притуплял боль, оставался только страх.

«Но чего я боюсь?» – подумал Рейнер и открыл шкаф.

Сначала он ничего не понял: шкаф был нагромождён то ли шерстью, то ли пылью, но как только тысячи красных и чёрных глаз устремились на него, он заорал. Тысячи, миллионы глаз, от которых не оставалось ни одного свободного места в шкафу – тысячи лысых хвостов свисали с полок, некоторые из них обрубленные.

Все они устремились на Рейнера. Тот упал и пнул шкаф. Шкаф накренился, пошатнулся и навалился на него, становясь всё больше и больше – и вот он затмил свет лампочки, затмил потолок.

На Рейнера смотрели со страхом тысячи крысиных глаз.

***

Его услышали, если бы не грохот в дверь. Все как по команде переглянулись, и Артур первым направился в прихожую. Он думал, что это прокурор Франк – может, решил отметить победу в суде.

Серия ударов посыпалась в дверь, та сотрясалась, и у самого порога Артур заколебался. Он посмотрел в «глазок», но никого не увидел.

– Кто там?

Нет ответа. Через несколько секунд удары усилились. Ему вдруг стало не по себе, и его затрясло. В прихожей лежала большая и тяжёлая лопатка для обуви. Он накинул пальтишко и сжал лопатку до такой силы, что костяшки побелели.

Артур открыл дверь.

На пороге стоял Венни Фишер.

Артур сразу же опустил глаза и заметил, как тот неловким движением пытается достать застрявший револьвер из кобуры. Бёргер с криком, напоминающий рёв, кинулся на него и ударил лопаткой в грудь. Венни, который был в два раза больше него, лишь пошатнулся, выпрямил руки и выбил лопатку. Та отлетела в сторону. Он взял одной рукой Артура за шею и, словно куклу, поднял над землёй, а другой стал нащупывать свой пояс в поисках револьвера. Артур пнул его в колено; Фишер со стоном согнулся пополам и ослабил хватку. Тот прыгнул и направился в дом, закрыв дверь. Когда он прибежал на кухню, все уже стояли и смотрели в сторону коридора.

– Идите наверх, живо! – говорил Артур. – Мама, Лили, наверх!

Лили осторожно взяла трясущуюся старушку под руку, но та стояла на месте.

– Сынок, что случилось? Господи, ни минуты покоя!..

В коридоре послышались выстрелы. Мать вскрикнула и ринулась на второй этаж, остальные же пригнулись за стол. Ещё пара выстрелов. Артур понял, что Венни либо разносит дверь в щепки, либо пытается сбить замок – и вот уже привычный, но такой жуткий скрип двери и тяжёлые шаги…

Матиас взял стул и, подняв его над собой, прислонился к стене возле прохода. Все остальные сидели неподвижно. Шаги в прихожей становились всё громче и громче; наконец на пороге появилась большая фигура Фишера, который держал в правой руке револьвер. Матиас ударил его стулом по спине, и тот упал. Венни вскрикнул, перевернулся и выстрелил, но промахнулся и попал в потолок.

Артур вздрогнул и прижался к столу. Он заприметил нож и приготовился в любую минуту схватить его. Чуть ли не прижавшись к нему, сидел Георг, прикрывая голову руками. Лили же с криком вскочила и направилась на второй этаж.

Послышался ещё один выстрел – и она упала замертво возле лестницы. Пуля попала в голову.

Артур схватил нож, но тот со звоном отскочил из его рук. Матиас отбил у Фишера револьвер, однако противник уже вскочил, повалил на пол детектива и наступил ногой на горло. Матиас хотел было что-то прокричать, но из горла вырывались хрипы и стоны. Артур встал с ножом в руке, надвигаясь на Венни со спины…

Дверь подвала отворилась и с грохотом врезалась в стену. Оттуда, словно вихрь, выскочил Рейнер. Лицо его всё было расцарапано и в щепках, одежда свисала клочьями. Он рвал её на себе, царапал ногтями кожу на лице и кричал:

– Крысы, крысы! Они кусают меня, уберите, УБЕРИТЕ!

Все так и замерли. Фишер очнулся первым и направился к нему, зажимая револьвер. С воплем Рейнер набежал на него, схватил за куртку и проорал в лицо:

– Крысы! Они повсюду-у! Больно-больно-больно-больно!

Фишер пытался его повалить на пол или хотя бы скинуть с себя. Они вдвоём снесли кухонный стол, приближаясь к окну. Георг отскочил и спрятался за диван, Артур помог Матиасу подняться на ноги. Рейнер и Венни, уже вплотную приблизившись к окошку, пытались друг друга скинуть. Рейнер ударил противника в челюсть, схватил за шкирку и стукнул его лбом о стекло, в результате чего то разбилось. Фишер отпрянул и потёр окровавленный лоб. Он схватил трясущейся рукой револьвер.

Раздался выстрел.

Крики Рейнера смолкли. Пуля попала прямо в сердце.

Рейнер прислонился к стене и сполз вниз, оставив на стене кровавую полосу. Тело накренилось, плюхнулось на пол, и голова его со стеклянными глазами и побелевшим лицом наклонилась в сторону. Со стороны могло показаться, что он что-то пытался рассмотреть на полу. Под штанами образовалась лужа крови, рубашка прилипла к телу.

На мгновение повисла тишина, которую нарушало тяжёлое дыхание Фишера. Он стоял и смотрел на мёртвого Рейнера – покусанного и расцарапанного. Он не мог отвести взгляд, хотя и понимал, что есть ещё люди, есть…

– Артур, не надо!!!

Это кричал Матиас со спины. Но не успел Фишер даже обернуться, как тут же всё погрузилось во тьму.

Никакой боли…

Эпилог

Когда громадное тело Венни Фишера с осколком стекла в сонной артерии плюхнулось на пол, всё замерло. Георг выглянул из дивана. Над телом Фишера стоял Артур с окровавленным пальто и лицом, Матиас же прислонился к стене, с трудом удерживая равновесие и тяжело дыша.

Три трупа.

Вензель Фишер. Лили Вайс. Рейнер Бёргер.

Эту тишину нарушил звук, смешанный с криком и рыданиями, с рёвом раненного зверя и команды, одержавшей победу. Рёв перешёл в стон, стон перешёл в плач. Георг подумал на секунду, что это была мать, опомнившаяся от шока. Но это был Артур. Он поставил на место перевёрнутый стул и сел и закрыл лицо руками. Кровь капала с порванного пальтишко на пол; то потемнело и местами прилегало к телу.

Матиас подошёл к Артуру, украдкой осмотрев трупы и тут же отвернувшись. Он сел возле него на корточки и попытался что-то сказать, но тот покачал головой. Георг вылез из укрытия, наступив на лужу крови под Фишером, которая уже добралась до ковра. Матиас подошёл к нему и прошептал в ухо:

– Надо позвонить в полицию, но я никак не могу его привести в чувство. Надо что-то сделать с осколком…

Георг смотрел не на него, а на Артура.

– Как ты можешь сейчас думать об этом, Матиас?

Матиаса затрясло. Отпечаток на шее от ноги Фишера потемнел, детектив прохрипел:

– Думать?.. Сейчас полиция может приехать! На осколке его отпечатки!

– Пускай тогда сам и выкручивается.

Артур неожиданно притих и, вытирая руками слёзы, встал. Кровь капала с его бледного лица на пол; он оскалил зубы, и та попала прямо в рот.

– Выкручивается?.. Выкручивается?!