Гитара в руках твоих

– Девушка моя на свидание не пришла. Ждал её, ждал, ну не пропадать же шоколаду.

Полина рассмеялась и произнесла:

– Ваша девушка, наверно, уже пожалела об этом.

– Да, конечно, – с весёлой улыбкой подтвердил Максим и бесцеремонно сдвинул кипу бумаг, сел на край стола, – Она ещё будет жалеть, что упустила свой шанс. Как зовут тебя, синеглазая?

– Полина, – ответила она, чувствуя, что с этим парнем легко, весело и свободно. И о таком состоянии души Полина уже и забыла, когда в последний раз испытывала такую беспричинную лёгкость и беспричинное же веселье.

– Имя какое красивое, – искренне восхитился парень, – У меня ещё не было девушки с именем Полина.

Полина прыснула от смеха, и в это время открылась дверь.

– Максим, давай после обеда, дел невпроворот, – произнёс он, неодобрительно взглянув на Полину. Молодая женщина сразу же напряглась, улыбка сползла с кончиков красивых пухлых, таких волнительных губ.

– Братка, – начал возмущённо парень, – Я к тебе с утра примчался, все дела забросил, чтобы приехать в эту вашу деревеньку, и что я слышу? Максим, мне не до тебя сейчас, – парень гнусаво передразнил брата, а Полина отвела взгляд, чтобы не улыбнуться.

«Вот ведь жук, – с досадой подумал Вадим, – Дела он забросил! Наверно, как обычно, всю ночь в ночных клубах тусил. И как ему удаётся наутро быть таким свежим и опрятным, как будто мирно спал всю ночь», а вслух произнёс:

– Ладно. Идём. Подожди меня на ресепшен, пару звонков сделаю, и пойдём.

– Окей. И секретаршу свою домой отпусти. Мы до завтра не вернёмся, не рассчитывай. Спиртного купил, баньку затопим, а там и девчонки подтянутся. Ангелинка уже выехала, так что поторопись.

– Полина Викторовна, распечатайте статистику продаж за декабрь и … – начал Вадим Романович, но Максим его снова перебил:

– Влад, дела до завтра подождут. Сегодня тридцатое, отпусти людей пораньше, пусть к празднику готовятся, а Полинку сейчас домой отправь, видишь же, что она с ребёнком.

– Ладно, – чуть поколебавшись, согласился Вадим Романович, – Идите, Полина Викторовна, домой. Макс, а ты на ресепшн подожди.

Максим спрыгнул со стола, подхватил тяжёлый пакет с продуктами и спиртным, но всё же успел подмигнуть Полине, прежде чем скрыться за дверью.

Уже через десять минут Вадим садился с братом в машину и отчитывал его:

– Макс, к моей секретарше не лезь. На работе никакого флирта, ты мои правила знаешь. И как-то посерьёзнее будь с персоналом.

– Ага, сам на Полину запал, да? – Макс со смехом нажал на газ и крутанул руль, лихо выезжая со двора, и заметив вспыхнувший возмущением взгляд старшего брата, продолжал, – А что, девчонка красивая, большеглазая, синеглазая… Ножки стройные, я бы на твоём месте не терялся.

– Ты не на моём месте, – сердито перебил брат.

– Да и слава богу, – без капли раздражения ответил Максим, – Кстати, Ангелинка приедет с подругой. Подруга – для тебя, брат.

– Я не просил.

– Ты не просил, а я позаботился. Что будешь делать один, когда мы с Гелей уединимся в спальне? Вот, то-то и оно! Так что никому скучно не будет.

Максим знал о нежелании брата заводить серьёзные отношения после того, как два года назад он развёлся. Возможно, брак можно было сохранить, если бы Вадим простил жену. Но не смог. Он очень много работал, бывало, неделями не бывал дома. Вот молодая жена и заскучала. Вадим застал её со своим шофёром. С тех пор Вадим всегда водит машину только сам, жене оставил квартиру и подал на развод. Лиля долго дежурила у подъезда дома отца, куда ушёл жить Вадим, но всё безрезультатно. Когда он выходил во двор и сталкивался с Лилей, то делал вид, что её не замечал. Постепенно ей надоело безрезультатно преследовать бывшего мужа, и она перестала искать с ним встреч. Но и отношений с тех пор Вадим не заводил. Впрочем, и сам Максим про себя никогда не считал, что он находится в отношениях с девушками. Единственная, кому удалось задержаться рядом с Максимом, это Ангелина, дочь компаньона отца Петра Емельяновича Ставицкого. Пётр Емельянович и Роман Степанович считали, что их дети – блестящая партия, оба равны по социальному положению, оба учились в одном университете. Правда, Максим бросил университет на третьем курсе, когда ему исполнилось девятнадцать лет, и пошёл в армию. Этот поступок очень рассердил Романа Степановича, но исправить что-то он уже не мог. Сына забрали в пограничные войска, где, естественно, сфера влияния Романа Степановича не распространялась. Левицкий подозревал, что это очередной протест против родительской опеки, долго злился на сына и не мог простить. К тому же Максим грозился остаться по контракту, но после окончания срочной службы всё-таки передумал и вернулся домой. На время немного поутих, стал помогать отцу в делах, но особых ожиданий не оправдывал. Роман Степанович знал, что на сына положиться нельзя, он может не прийти на важные переговоры, забыть о срочном поручении, вообще пропасть на несколько дней с сомнительной компанией приятелей. И только Ангелина, всё это время терпеливо ждавшая Максима из армии, немного удерживала сына Романа Степановича от эпатажных выходок.

Ангелина всегда была принцессой. Есть такие девочки, которые с детства знают, что они особенные. И с детства им же говорят об этом. Ангелина была папиной дочкой, которую он баловал. Она даже ревновала мать к отцу и требовала, чтобы его внимание доставалось ей одной. Училась она хорошо и школу закончила блестяще, с золотой медалью, поступила в тот университет, который выбрал любимый папочка и ждала принца, который заменит отца и возьмёт финансовое бремя содержания девушки на себя. Всегда ухоженная, с макияжем в самых модных вещах, её никто и никогда не видели неопрятной, в домашних тапочках и уютном махровом халате даже во время болезни. Она всегда была совершенна. И ждала такого же совершенного принца. И почему-то решила, что её принцем станет Максим Левицкий. Да, он обеспечен, богат, правда дерзкий и неуправляемый, но это девушка ему прощала. Она чувствовала, что по-настоящему влюблена в него, в его потрясающую улыбку, в лучики – смешинки в его глазах, даже в его легкомыслие и бесшабашность. Правда, Ангелине совсем не нравился тот факт, что рядом с её Максимом постоянно находятся какие-то девушки, но, будучи по-женски мудрой, она старалась пока этого не замечать, чтобы не спугнуть парня. До Максима она ни с кем не встречалась, потому что считала, что ненужно разменивать себя на тех, кто всё равно её не достоин и кого её папочка не одобрит. Зачем ей глупые одноклассники, бесперспективные молодые люди, нищие студенты, живущие только на стипендию и деревенские соленья-варенья, передаваемые мамами и бабушками? Нет, её мужчина будет перспективный, богатый, красивый, идеальный.

И Максим понимал, что, к несчастью, этим идеальным мужчиной стал для Ангелины Ставицкой именно он. Максим не испытывал от этого радости. Ему не хотелось обременять себя Ангелиной, пусть она верная подруга, проверенная временем, всегда идеально-красивая, но Максиму было элементарно скучно с ней. Он не любил ничего идеального. Идеальная красота его оставляла равнодушным, идеальный порядок хотелось разрушить, в тихую солидную обстановку благополучия хотелось внести диссонанс, шокировать благовоспитанных знакомых отца, ему не хотелось быть хорошим и идеальным. Но почему-то время шло, а подругу детства Максим от себя не отдалял, разрешал ей быть рядом, строить на него планы, врываться в его жизнь и требовать к себе внимания. Максим считал, что это просто привычка, такая же привычка, которая заставляет нас вспоминать о друзьях детства. Вот и сейчас встретить Новый Год, традиционно семейный праздник, он захотел не с новой знакомой из ночного клуба, а с Ангелиной.

Реквием по мечте

Не зазорно быть мятой, сбитой.

Понимать, что с судьбой не квиты.

Что она ведет по пенальти.

Что никак не найти ту мантию,

Чтобы сделаться невидимкой.

Выцветать с каждой новой стиркой…

Не зазорно вставать с кровати

И считать этот день некстати.

Дарья Пурш

Да, она была в шоке. Вот это верное её состояние. Она прятала в подушку горящее от стыда лицо, слёзы обиды щипали глаза. Больше всего Лиза злилась на себя. Какая же она дурочка! Ну на что она рассчитывала, когда одевалась, как девушка лёгкого поведения и шла в элитный ночной клуб? И что оставалось делать Левицкому, как не принять за женщину, готовую продать себя за деньги?! И как такая идиотская бредовая провальная идея вообще пришла ей в голову?! Да как так можно было быть такой легкомысленной?! Да как так можно было вообще два дня подряд бегать за незнакомым мужчиной и искать с ним встречи?! Да как вообще можно было… Лиза кусала подушку в бессильном отчаянии, а её тело содрогалось от беззвучных рыданий. А когда она в очередной раз вспоминала его грязно-глумливые слова о её губах, то стыдливо вспыхивала и прикрывала губы ладонью.

Всю ночь Лиза не спала. Она смотрела в потолок, в зашторенное окно на тени голых веток тополей, слушала тикание часов и думала, думала… К утру она приняла решение. Решение это далось ей непросто, но другого выхода не было. Лиза решила уйти из консерватории. Она не могла позволить себе роскошь учиться, когда нужно зарабатывать деньги. Нужно бросить учёбу в консерватории и найти работу. Как она будет жить без музыки, без занятий, без любимых преподавателей – об этом Лиза старалась не думать. Она думала о брате, сидящем в тюрьме, о двух бандитах, преследовавшим её в тёмном дворе, о больных старых родителях… Никто, никто ей не поможет, придётся рассчитывать только на себя. Теперь нужно подумать, что она может делать и искать работу. И Лиза вспомнила, что недавно гуляла с подружкой Машей и увидела на стоянке возле ресторана «Седьмое небо» объявление, что требуются музыканты. Музыка – это единственное, чем хотела заниматься девушка, что любила всей душой и без чего не представляла жизни. Сегодня же с утра вместо занятий она пойдёт в тот ресторан, и, если им уже не нужны музыканты, она попросится посудомойкой, уборщицей, официанткой… кем возьмут. Оставался, правда, и совсем уж плохой вариант – идти в ночной клуб танцевать, но это уже если вообще ей нигде больше не удастся найти работу. А ещё у неё есть двадцать тысяч, накопленные на гитару, их она потратит на ремонт машины брата, а потом продаст эту машину.

Всё оказалось так просто и так обыденно, что Лаза не успела даже удивиться переменам в своей жизни. В ресторан её взяли сразу же, причём не музыкантом, а певицей. И выступала она без репетиции в первый же вечер. Как оказалось, особого умения её новое занятие не требовало, Лиза даже пела в половину силы своего голоса, зная, что слушают её только в самом начале, а потом уже неважно становится, насколько хорошо она поёт, главное, чтобы песня была с весёлым и лёгким мотивом. Часто заказывали шансон. Лиза никогда не пела шансон, даже не слушала, но ей пришлось выучить несколько самых популярных песен. Тексты учились легко, Лиза запоминала их с первого раза. Но петь в режиме стрима до трёх или даже более часов поначалу было тяжело, но постепенно девушка привыкла и к этому. Самым сложным оказалось выдержать реакцию родителей на то, что она бросила учиться в консерватории.

– Ты бросила свой талант на ветер! – возмущалась мама, – Для чего была музыкальная школа? Для чего был целый год в консерватории?

– Надо было настоять, чтобы ты шла в торгово-финансовый колледж, хоть профессия была бы! А сейчас ни образования, ни профессии, – вторил ей отец.

Через неделю Лиза принесла домой расчёт, положила деньги аккуратной стопочкой на обеденный стол, за которым завтракали родители. И только после того, как они увидели, что их дочь имеет хороший заработок, они перестали упрекать её. А когда в конце месяца в их квартиру постучали двое незнакомых мужчин, и им открыла мама, родителям пришлось узнать и о долге сына. Всё те же два парня, не посчитав нужным разуться и снять кожаные дублёнки, прошли в кухню и сели за стол.

– Мы пришли за долгом, – произнёс один из них.

– За каким долгом? – не поняла Антонина Евгеньевна.

– За долгом вашего сына. Его долг теперь на вас.

И объяснили снова то, что говорили Лизе в тёмном дворе месяц назад.

– Уходите! Я вызову полицию! – решительно заявил Николай Васильевич.

– И что вы им скажете? Вот расписка вашего сына. Долг надо вернуть. У вас красавица-дочь, и, кстати, имеет привычку очень поздно возвращаться домой одна. Не боитесь, что с ней может случиться что-нибудь неприятное?

– Да как вы смеете… – Антонина Евгеньевна опустилась на стул, чувствуя, что ноги её не держат.

– Если у вас нет денег, продавайте квартиру, – подсказал второй парень, до этого молчавший.