Гитара в руках твоих

– Репетиция перед генеральным концертом, – Лиза не придумала ничего лучше, как сослаться на очередной отчётный концерт.

– А почему так поздно? – Антонина Евгеньевна с сомнением взглянула на настенные часы, показывающие полдесятого вечера.

– Ну… так получилось, чтобы для всех время было удобное, – невнятно пояснила Лиза, – И не беспокойся, меня проводят, или такси с девчонками возьмём.

– Может, лучше отец тебя встретит? – предложила мама.

– Нет, я сама доберусь. И не волнуйся, я ненадолго и обязательно тебе позвоню, как доберусь.

Если бы мама была не такой наивной и не доверяла бы безоговорочно дочери, то она во многом бы усомнилась. Что это за репетиция такая почти на ночь глядя? Зимой ведь десять вечера – это уже кромешная тьма во дворе.

До ночного клуба Лиза действительно добралась на такси, пришлось потратиться, так как сапоги-ботфорты с высокими каблуками и короткая шубка, из-под которой выглядывает не менее короткое платье, привлекает излишнее внимание, да и, действительно, далеко добираться с рабочей окраины в элитный район набережной.

На этот раз Лизу пустили. Сожалея о том, что потратиться пришлось не только на такси, но и на вход (а это деньги не малые, целых полторы тысячи рублей), девушка рассуждала, что её расходы оправдаются результатом этой встречи.

В полутёмном зале гремела музыка, неоновые огни мигали слишком ярко и слишком быстро меняли цветовую гамму, переходя с кроваво-красного до ядовито-зелёного, так что это вызывало тошноту и головокружение. Лиза пробиралась по залу, слишком поздно соображая, что не знает, как выглядит Максим Левицкий. Она сообразила подойти к бару и приветливо улыбнуться бармену, который сбивал коктейль двум девушкам.

– Скажите, Максим Левицкий уже здесь? – спросила она, ближе нагибаясь к барной стойке, чтобы бармен её лучше услышал.

– Очередная жертва красавчика Макса? – усмехнулся парень, – Он так рано не появляется. После одиннадцати, не раньше.

– Дашь мне знать, когда он придёт? – попросила Лиза, при этом бросив такой отчаянный взгляд, что парень уступил.

– Ок, – сказал он, – Будь здесь неподалёку.

Лиза села за столик, ничего не заказав из напитков, справедливо полагая, что их стоимость снова её шокирует, как и цена входа. Ждать пришлось довольно долго. Музыка оглушала, от неё дико начинала болеть голова, к тому же к ней несколько раз подходили мужчины, приглашая её на танец или выпить, на что Лиза, не заморачиваясь, отвечала, что ждёт здесь Максима Левицкого. Тогда они отходили и больше не настаивали. Когда время перевалило за одиннадцать, Лизе так надоела вся эта безрезультатная хлопотливая беготня за сыном Левицкого, к тому же уже очень хотелось спать, что она уже была готова сдаться, когда её окрикнул бармен:

– Левицкий пришёл с компанией, угловой столик направо.

Лиза сразу же подобралась, сон и усталость как рукой сняло. Девушка обернулась направо и сразу же увидела трёх парней, громко о чём-то говорящих и смеющихся, они заняли столик, и официантка уже принимала у них заказ. Лиза снова подошла к барной стойке.

– А который из них Максим? – спросила она.

– Ты что, его не знаешь? – удивился бармен, – Весь вечер ждёшь и не знаешь, как выглядит?

– Мы с ним больше года не виделись, я из Англии вернулась только вчера, успела подзабыть, – пояснила Лиза, мило улыбнувшись.

– А…, – понимающе кивнул бармен, – Вон тот парень в белой футболке и с татуировкой на левом плече. Не спутаешь. Кстати, татуировка у него и год назад была, – снова с сомнением посмотрел на девушку бармен.

– Тогда он, кажется, худи предпочитал или что-то с длинными рукавами, – снова уверенно ответила Лиза и направилась к столику, чтобы избежать дальнейших подозрительных вопросов. Подходить к незнакомым парням было неловко. Лиза запоздало подумала, а что она скажет? Парни отдыхать сюда пришли, и вряд ли Максим захочет вникать в чужие проблемы. «Но надо быть убедительной», – сама себе возразила девушка. Она готовилась ко многому – к тому, что Максим не захочет с ней разговаривать или перенесёт встречу на другой день, заставив её ещё побегать за ним, но то, что произошло – этого никак не могла предвидеть Лиза, хотя, наверное, должна была.

Парни уже успели выпить по два стакана текилы, и пока Ренат разливал по третьему разу, Максима отвлёк девичий голос прямо у него за спиной:

– Максим… Максим Романович.

Услышав, как друга называют так вежливо – официально в такой неподходящей для этого обстановке, парни громко заржали. Впрочем, настроение у всех сегодня было хорошее, и смеялись охотно над любой глупой шуткой или замечанием. Максим развернулся и увидел, что перед ним стоит незнакомая девушка, совсем молоденькая (но, если впустили, значит, всё-таки совершеннолетняя), одета в короткое обтягивающее платье тёмно – синего цвета, чёрные высокие сапоги-ботфорты закрывают колени, так что ноги всё-таки рассмотреть было нельзя. Это узкое платье потрясающе смотрелось на её стройной точёной фигурке, просто идеальной. Тёмно-рыжие волосы, заколотые на затылке, выбивались непослушными локонами и переливались в свете мерцающих огней так, что, казалось, горят ярким огнём на её тонких плечах и голове. Лицо девушки было в тени, поэтому он не рассмотрел ни цвет глаз, ни черты лица. А вот голос сразу же запоминался, глубокий, мелодичный, чистый, с волнующей едва уловимой грудной вибрацией. Такой голос, раз услышав, не забудешь.

– Мы знакомы? – парень медленно приподнял в удивлении бровь.

– Нет, но…, – незнакомая девушка явно смутилась, хотя в полутьме этого не было видно, – Мне нужно с вами поговорить.

– Так в чём дело, рыженькая? Присаживайся, поговорим, – парень взглянул на наблюдающих за ними приятелей и сделал приглашающий жест рукой, – Стульев лишних нет. Придётся тебе, малышка, мне на колени устроиться.

Парни понимающе фыркнули.

– Так может лучше ко мне на колени? Чего это сразу к тебе! – возмутился хмельным голосом один из парней, – Иди ко мне, цыпа, зачем тебе этот злодей Макс?

– Извините, вы не поняли, – смутилась девушка, чувствуя, что начинает краснеть, но хорошо, что этого в полутьме по крайней мере не видно, – Мне нужно поговорить именно с Максимом Романовичем. Я Лиза, сестра Эдуарда Костромина.

– Костромина…, – задумчиво повторил Максим, что-то вспоминая. А, да… сегодня на совещании говорили о каком-то Костромине, который слил инфу конкурентам, а отец потом в кабинете ещё долго не мог успокоиться по поводу того, какие убытки несёт компания из-за этого случая.

– Я могу с вами поговорить о моём брате? – осторожно продолжила Лиза.

– Нет, – резко перебил Максим и взял уже наполненный стакан в руки.

– Но он не виноват! Он не хотел… Это обстоятельства… Пожалуйста, выслушайте! Мне нужна ваша помощь. Эдик это сделал не потому, что хотел навредить вашей фирме, – Лиза говорила быстро, боясь, что в любой момент Максим её перебьёт, но он, смотря прямо перед собой хмурым взглядом, не перебивал. Поэтому Лиза продолжала говорить, – Ему угрожают, требуют с него долг, угрожают его жизни, поймите… Мой брат честный человек, он бы сам никогда на такое не осмелился пойти. Пожалуйста, заберите заявление из полиции.

– Я не писал на него заявлений, – резко отозвался парень.

– Но вы можете убедить своего отца…

– Нет! Это всё? – уже нетерпеливо перебил Максим, а его приятели молча слушали их разговор, не мешая.

– Тогда… тогда займите, пожалуйста, денег…, – Лиза совсем отчаялась.

– Это не по адресу, ссуду берут не здесь.

– Мне не дадут ссуду, я не работаю. Но я верну вам деньги. Брат вернёт! Всего шестьсот тысяч, для вас же это не такая большая сумма, а для нас это цена жизни человека.

Несколько долгих секунд Максим молчал, медленно передвигая стакан по столешнице. Его приятели тоже молчали, наблюдая за Максимом и девушкой. Вдруг Максим одним резким движением поднял стакан и одним глотком выпил его содержимое.

– Деньги могу занять, – наконец произнёс он. И Лиза, облегчённо выдохнув, с надеждой смотрела на парня. А он, откинувшись на спинку стула, невозмутимо, не меняя интонаций в голосе, продолжил, – Если ты мне хорошо отсосёшь. Если мне понравится, тогда, считай, договорились. Ротик у тебя красивый, зачётный, губки пухленькие, тоже что надо, так что поработай ими.

– Что?.. – не сразу поняла девушка, а когда поняла, щёки её предательски загорелись. Парень, сидящий напротив Максима, с жадным плотским интересом остановил свой взгляд на ней, а второй его приятель заржал.

– А что здесь непонятного? – холодным равнодушным тоном продолжил Максим, – Лезь под стол, вставай на четвереньки и открывай рот. И так по кругу, трижды.

Максим обвёл взглядом приятелей, которые нагло ухмылялись, уже откровенно вожделенно смотря на девушку и не скрывая этого.

– С глубоким заглотом, – продолжал глумиться Максим, – И чтобы каждому из нас понравилось. Да, и сперму проглотишь. Справишься? Тогда время не тяни, под стол лезь.

И не сразу Лиза смогла отреагировать, встрепенуться, очнуться от такого невероятного, омерзительного потока грубости и хамства, а когда она всё-таки пришла в себя, то в голову ударила кровь, в висках больно застучало набатом, а тело напряглось. Девушка резко развернулась и бросилась прочь к выходу, пробираясь сквозь толпу танцующих извивающихся тел, в отсветах неоновых огней приобретающих радужные очертания, она налетала на кого-то, кто-то толкал в бок её, а она пробиралась и пробиралась, невидящими от слёз глазами ища спасительный выход, а в её ушах гремела не музыка, а издевательски – глумливый смех парней, которым они сопровождали её бегство.

Когда Лиза оказалась на улице и морозный воздух остудил её пылающее от стыда и возмущения лицо, девушка стала потихоньку приходить в себя. И первое, то она обнаружила, что стоит совершенно одна на незнакомой улице, а вокруг полночь, а вокруг незнакомые улицы и дома… Дрожащими руками Лиза достала из сумочки смартфон, набрала номер вызова такси. А когда вернулась домой, то обнаружила, что родители не спят, не смотря на непривычно позднее для них время.

– Где ты была? – набросился с порога отец, – Ты не позвонила нам! От тебя пахнет табаком! Ты врала нам! Не хватает нам непутёвого сына, так ещё и дочь решила опозорить нас? И что это за платье, что это за вид, скажи мне!

Николай Васильевич с возмущением наблюдал, как Лиза снимает полушубок, как стягивает с себя сапоги и молча проходит в свою комнату, не сказав в своё оправдание ни единого слова.