Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 1

Посыльный отдав честь, устремляется к своему мотоциклу, и вскоре исчезает в клубах пыли так же быстро, как и появился, словно сказочный джинн из сказки…

– Ну что там? – кивает Иевлева на пакет в руках комбата, – Что пишут?

– Так… сейчас поглядим, – вскрывает конверт Золкин, – Командиру 65-го отдельного восстановительного железнодорожного батальона

36-й отдельной железнодорожной бригады…

В связи с участившимися налетами вражеской авиации на город Керчь и нанесенные ей разрушения в районе порта, батальону прибыть в полном составе не позднее 3 числа в район переправы, крепость Еникале. Для дальнейших распоряжений явится к начальнику порта… Ну и так далее…

– Что-то тут не совсем все ясно… Там не настолько все плохо! – задумывается Велигонов, – Мне кажется, это просто концентрация сил у порта, но зачем?

– Что-то грядет… – задумчиво произносит Золкин, глядя вдаль, – А вот что именно, это вопрос! Все меняется, заскрипели какие-то скрытые механизмы… Вот и началось!

Глава 9

Горизонт затянут густым дымом. И вдали, и рядом громыхают взрывы. Массированные артиллерийские обстрелы и бомбежка с воздуха накрыли Керченский полуостров. Что происходит понять трудно. Пороховой смог и черные клубы пожарищ затягивают всю местность. В просветах мелькают скопления людей, мечущихся в разных направлениях, словно ищущих спасения или хотя бы какого-то укрытия. Но в голой крымской степи никаких оборонительных сооружений нет. В воздухе стаями стальных черных стервятников кружат немецкие самолета ища новые цели. Четкого направления осознания врага нет, кажется бой идет повсюду и кружится в безумной карусели…

На позициях у поселка Аджимушкай молодой моряк напряженно вглядывается вдаль, или пытаясь понять обстановку, или фиксируя какие-то определенные цели. Неожиданно к нему в полуразвороченный окоп сваливается военный с командирскими нашивками. Форма разорванная, грязная опаленная… Закопченное лицо выражает крайнюю усталость и некоторую потерянную отрешенность, говорящую о предельном истощении всех сил. Оборванный командир пристально, с счастливой, теплой, почти детской улыбкой смотрит на юного бойца.

– Привет, морячок! Кто будешь? Куда мы попали? До куда дотопали?

– Краснофлотец Леонид Карацуба! Здравия желаю… Ого! Товарищ подполковник! Арьергардные отряды, район поселка Аджимушкай. Степные высоты. Закрываем переправу!

– Значит, все-таки армия драпает! – со злостью вздыхает командир, – Окончательно и бесповоротно. Переправа… Это все! Полное поражение. Потеря всего полуострова! Все завоевания 41-года немецкому псу под хвост… Махом, в несколько дней! Охренеть… Я еще надеялся что здесь около Керчи войска соберутся в кулак и дадут серьезный отпор, перейдут в контрнаступление. Арьергард говоришь… Даже такое сформировали… хоть что-то успели! Ладно, разберемся…

– А Вы откуда? Вы один?

– С Акмоная ползем с боями. Не один я… Со мной еще солдаты есть. И мои, кто остался, и те, кто примкнули по дороге. Да вон они как раз по вашим окопам растеклись… Сейчас будем определяться, что дальше. Слышь, морячок, а кто у вас главный? Где он?

– Старший лейтенант Михаил Григорьевич Поважный, 83-я бригада морской пехоты. Он тут недалеко, пойдемте, я провожу! Смотрие, аккуратней, после последнего налета авиации у нас тут полный шторм! Все разворочено. Много открытых участков. Фриц простреливает метко. Так что не поднимайтесь сильно и строго за мной!

– Мы по голой степи без всего, почитай в полный рост, отстреливаясь, шли, где даже ни ямки, ни кустика нет, Леня! Не переживай…

Юный краснофлотец и подполковник начинают петлять по разбитым окопам, где ныряя глубоко под защиту земляных насыпей и камней, где переползая совершенно открытые широкие участки. Где-то рядом северо-восточнее идет упорный бой. Видны разрывы и яростный гром стрельбы.

– Я спросить хотел, товарищ подполковник! Самый главный вопрос…

– Интересно, что за такой главный вопрос! У каждого он свой. Ну валяй спрашивай, Леонид!

– Где фронт сейчас? Я ничего понять не могу! Целые колонны отступают к проливу, проходят мимо нас. В небе наших самолетов нет. Артиллерия наша тоже стихла… На нас, здесь, в Аджимушкае, атаки со всех сторон. Говорят, фашисты уже к городу вышли, на подступах. А это получается кольцо замыкается! Что происходит, вы знаете?

– Нет ни хера больше никакого фронта! Леня… И руководства сверху никакого! Каждый сам за себя… Кто хочет, дерется до последнего! Кто хочет бежит к морю, как перепуганный заяц! Я вот все, по пути от Акмоная крепкий заслон организовать хочу, но негде, может у вас что-то получится. Если вы не отступили и сражаетесь! Сейчас с твоим командиром поговорим, может, что-то решим.

– Как так? Фронта нет… Что же это такое? – восклицает Карацуба, – У нас же такая мощь была! Куда все делось? Просто околесица какая-то мистическая!

– Была… Силушка! Только из не вылепили не пойми что! – мрачно усмехается командир, – Монстр на глиняных ногах! Все сверх наголову… Командующий наш дорогой… Доверь козлу капусту! Он тебе устроит, что потом долго оправляться будешь. Одно построение армий чего стоит. И все на виду! Никакой маскировки! Я у себя хоть что-то сделал, и то не помогло на общем фоне, когда фланги прорвали… Немцы как по мишеням стреляли. Вся артиллерия стояла как на параде, за километры видно. Вот и результат.

– Почему так случилось? – с наивно-детским выражением поднимает глаза Карацуба.

– Потому что все рвались в наступление! Об обороне никто не думал… Вот и получили ответный, тщательно подготовленный удар. Незаметный и сильнейший. Все в прах!

– Печально. Хотели бравым маршем, по степи со знаменами до Севастополя! А теперь сами к Тамани катимся. Вот ведь как!

– Это война, Леня! Тут гладко не бывает… Но в наш случай особенный, я бы сказал катастрофический. Народу полегло – тьма! Представить страшно… Все армии перемололо. Так, а что у вас тут за линия обороны? – осматривается подполковник, – Как вы врага сдерживаете? Удивительно. Степь как и везде… Сеть окопов символическая, скалы только выступают кое-где…

– У нас не все так просто! – с гордостью произносит Карацуба, – Основная масса наших сил в Подземелье скрыта, а на поверхности только малая часть всего, необходимая для отражения атак противника! Штаб, госпиталь, казармы, прочие службы под землей сидят, надежно укрытые от обстрела и бомбардировок!

– Подземелье…. Вот те на! Чего только не бывает… И как глубоко?

– Достаточно. И протяженность большая. Система огромная и запутанная. Без проводника потеряешься. А места – целый город спрятать можно, да пожалуй и не один. Тут все в каменоломнях. Очень удобно… Иначе бы нас всех смели уже давно! А так у нас надежная подземная база, скрытая от глаз противника!

– Ну я что-то слышал об этих катакомбах, но не представлял что они такие большие и сложные. Интересно. Даже кое-какие мысли появляются… Занятные. Как все в нашей жизни неоднозначно устроено. С виду степь голая, а шагни вниз – там мир другой!

– Все как-то странно у нас складывается, запутанно. Только шли в наступление, были уверены в победе и тут же все опрокинулось… Что теперь? Все по новой… И как оно сложится? Никаких ответов. Ну вот и пришли, товарищ подполковник, милости просим в наш кубрик!

Откинув брезентовый навес, они оказываются в маленьком покосившимся от разрывов блиндаже, где их встречает коренастый, небольшого роста командир в зеленой пехотной форме, под которой из-под растегнутого воротника на груди пробивается тельняшка… Типичная на фронте, форма подразделений морской пехоты, переодетой для полевых условий.

– Дядь Мишь, здорово! – по свойски обращается Карацуба, – Я вот гляди кого к тебе привел. У нас таких еще не было. Все лейтенанты и капитаны, а тут чуть ли не генерал…

– Вижу! Дуй на левый фланг, Леня, к комиссару Карпекину, разведка засекла движение танков в его сторону, захвати подразделение Клабукова с собой, очевидно удар будет сильный, давай живенько, время не теряй… а мы с гостем побеседуем. Товарищ не просто так пришел… По всему видно! И разговор, я полагаю у нас очень даже любопытный получится.

– Есть! Уже лечу… – краснофлотец исчезает за порогом, словно его и не было.

– Итак, присаживайтесь дорогой товарищ, вид у Вас просто шикарный, как будто только что из ада… Вот хлебните из фляжки! Поможет. Вся тяжесть уйдет.

– Ну у Вы тоже не с придворного бала явились, потрепаны видно изрядно. Друг друга стоим. Всем нам досталось. Благодарю… Что это?

– Водка! Придите в себя… Забудьте на время о том, что довелось пережить. С кем имею честь?

– Подполковник Ермаков, 63 горнострелковая дивизия, 291 полк. Командир полка. Стояли на передовой линии на Акмонае. На южном фланге. Прикрывали дорогу Феодосия —Керчь. А оно вон как все вышло.

– Ого! Аж оттуда… Да, путь не близкий и весь в огне!

– Да, поджарил нас фриц знатно, но на обеденный стол мы все-таки ему не угодили! А Вы кто будете, «морская душа», как я погляжу…

– Все верно. Старший лейтенант Михаил Поважный, принял командование обороной этого участка по приказу майора Голядкина. Уже какие сутки на рубеже стоим.

– А где сам майор?

– Сильный минометный обстрел был. Ранили. Эвакуирован на тот берег… Я остался вместо него.

– Старший лейтенант командует всем? Целым направлением? Как все у нас перевернулось…

– Кто есть, тот и командует. У нас тут кадров особо не разбежишься. Чины повыше в основном за пролив давно слиняли. Мы тут и остались лейтенанты да капитаны. Вот и удивились, что к нам подполковник чуть ли не с небес свалился…

– Скорее из преисподней! До неба нам всем сейчас очень далеко…

– Это точно. Сейчас мы все в пекле… Фашист баньку адскую топит, будь здоров! Все горит, камни плавятся… Так что там у вас там, на Акмонае случилось? Никто толком ничего сказать не может. Говорят прорыв фронта и все! Почему не сумели остановить гадов, дыру не залатали?