Товарищ Танкист

– А когда Коцюба мог это видеть?

– Наверное, в первый день, когда мы в душе мылись.

– Понятно!

– Вам бы к врачу, товарищ майор!

– Сейчас приедет наряд, после этого и поеду.

Старший майор запретил допрашивать экипаж и Фомичеву. Фактически наряд только зафиксировал результаты перестрелки.

Глава 3. «Аблом’с получился, товарищ полковник!»

Прибывший батальон 1-й дивизии НКВД погонял на посадке на танки. С вооружением у них неплохо, вот только противотанкового оружия нет. Самое мощное – «коктейль Молотова». Не шибко повоюешь против двух танковых дивизий. Обучали защите бронетехники от пехоты. Пришлось отдать им все три радиостанции, научить подключаться к ТПУ, спешиваться и окапываться. Да-да, окапываться! Дело в том, что окапываться учились уже во время войны. До войны устав не предусматривал опорных пунктов. Через три дня 8 КВ, «оплот» и батальон погрузили в вагоны и отправили на станцию Молосковицы. Одно плохо! Ночей в это время почти нет! Но проскочили удачненько, не попав под бомбежки. Затем сорокакилометровый марш по лесной дороге к деревушке Большой Сабж. Замаскировались в лесу, не доезжая деревни. Сергей сходил к речке и обвеховал брод прямо порогу. КВ дозаправились. Основная проблема для них! Запас хода – чуть больше сотни километров, поэтому их и потеряли столько в первые дни войны. Брод в одном месте довольно глубокий, поэтому подготовили и сцепили все буксировочные тросы. Для Т-84 – это не препятствие, а вот для КВ – целая проблема. У него корпус не сильно герметичен. Три группы разведки ушли на тот берег, в каждой группе снайпер, два пулеметчика с ДП, остальные – автоматчики. Их задача обнаружить колонны противника и дать время прохода их деревни Сватково. Шестая дивизия уже пуганая ворона! Именно ее держал единственный сломанный КВ двое суток под Райсеняем. В ночь на 12-е чекисты 1-й дивизии обнаружили разведдозор немцев. Их пропустили. Они вышли к реке, промерили брод. Что-то долго говорили по радио. Танк Т-II расположили в кустах на левом берегу, сами устроили «таможенный досмотр» деревни Малый Сабж! «Матка, курка, яйки!». Колонна вошла в лес, ее скорость замерили. Немцы ехали по лесной дороге, их боевой разведдозор грабил деревню, снайперы наблюдали за передвижением противника, а в лесу возле деревни трещали трещотки для торцевых головок, устанавливая на штатное место трал для прорыва проволочных заграждений и противоминный трал. Его изготовили на 154-м заводе за три дня. Он сидит в крови у каждого послевоенного танкиста! По сто раз ставили! V-образный, с острыми ножами, наклоненный под углом в 35 градусов, с двумя тралами справа и слева перед гусеницами. Сергей реально опасался стрельбы по гусеницам и шестовых мин. Тем более на «парадных» гусеницах. Через сорок пять минут после доклада, что колонна первой дивизии прошла Сватково, и до переправы им осталось меньше двух километров, судя по скорости движения, Сергей подал команду Мишке:

– Заводись!

Взвыл стартер, после профилактики выяснилось, что болты на рычаге переключения передач не были закручены, поэтому передачи включались как бог на душу положит. Болты затянули. Двигатель взревел, и танк пополз к переправе. Громко ревет, зараза! Но офицер, решивший доложить о шуме за речкой, сложился на броне, получив пулю в живот. Семьсот метров танк проскочил за несколько минут, затем вошел в воду, приподняв трал. Остановился. Перешел на первую, опустил трал, соскреб камешки в проран порога и перешел на левый берег. Пулемет в упор расстрелял Т-II, и танк двинулся по дороге. Следом за ним шесть из восьми КВ прошли брод. На всех танках сидел десант. По отделению на каждом. Через переправу рванули и пехотинцы, направляясь в Малый Сабж. А вдруг немцы петуха не доели? Хотя с пяти вечера варили! Мишка чуть приподнял трал, и «Оплот» дал полный ход. Через пятьсот метров пришлось понижать скорость и опускать трал: впереди возникла дивизионная колонна! Слева – болото, а справа – Саба! Саба – это речушка! Маленькая, но глубокая! И деваться первой и шестой дивизиям некуда! Острый трал подсекал на скорости 30 километров в час грузовики, танки, повозки и сбрасывал их справа и слева от дороги в шесть метров шириной! Они летели под откос, переворачиваясь и вываливая в кювет все, что было у них в кузовах. Восемь километров сплошных столкновений с транспортными средствами. Величайшая катастрофа на транспортных путях! Даже в современной Германии в тумане сталкивается меньше машин, чем под Сабском! Десант грохотал автоматными очередями, пристегнутый к башне. Выскочили к деревушке Липа. Там – прямая дорога к Сватково. На дороге Лешка увидел открытый «Хорьх». Нажал на замер дистанции и выжал ОФЗ на автомате зарядки. Снаряд упал из автомата на лоток, продвинулся вперед, следом вывалился красный выстрел, вся «конструкция» влетела в казенник.

– Выстрел! – прокричал Алексей, и танк присел на откате, а через секунду над местом, где стоял «Хорьх», вспухло облако разрыва, и несколько машин превратились в решето осколками взорванного по дистанции снаряда.

Герр Кирхнер не успел почувствовать, что он – мертв! Еще два выстрела ОФЗ вынесли батарею восьмидесятивосьмимиллиметровых орудий, выставленных на прямую наводку. Дальше в бой пошли танки КВ, которые завершили разгром 1-й дивизии у Осьмина. Танки развернулись и отошли за реку Луга. Теперь требовалось остановить врага у Ивановской. Шестая танковая дивизия немцев пошла туда.

– В первую очередь необходимо эвакуировать все танки противника! Все снаряды и автомашины, иначе немцы их отремонтируют и будут использовать вновь. Что не вывезти, то сжечь к чертовой матери. Вон свежий полк подходит, его и задействуйте. Все, что без хода – в первую линию обороны, врыть по башню, и обучить людей пользоваться пушкой, пулеметом и прицелами.

С шестой дивизией так красиво не получилось! Луга у Ивановской для танков непроходима, мост деревянный, 50 тонн не держит, а плотина ГЭС заминирована. КВ встали в первую линию и от души постреляли через речку. Тринадцатого июля пятьдесят шестой мехкорпус Манштейна двинулся на Сольцы, планируя захватить мост через реку Шелонь. Им почти это удалось, так как огнем были перебиты огнепроводные шнуры. Но саперы пожертвовали собой и все-таки взорвали мост через реку. Это не сильно помогло, восьмая дивизия взяла город. Река здорово обмелела из-за жаркого лета. Успех Манштейна подстегнул Райнхарда к действиям, он так и не получил развернутого доклада от комдива 1-й дивизии, а Ланграф еще не понял, что части 90-й дивизии полковника Абрамова вернули контроль над Осьмино и заходят ему в тыл. Все 13-е июля он перебрасывался снарядиками с группой Сергея через речку. Воодушевленные бойцы 111-й дивизии собирали обильные трофеи, впервые с начала войны. Авиаразведка немцев никак не могла выяснить, где находится 1-я дивизия, которая не отвечала на запросы. Лишь к вечеру 13-го стало ясно, что 1-й дивизии больше не существует, обе дороги, по которым прошли две дивизии, перерезаны, у 6-й дивизии заканчиваются снаряды, топливо и продовольствие, и она находится в тактическом окружении. Райнхард дал команду Ландграфу на отход от Ивановской. Как только стало ясно, что немцы начали отход, Сергей с двумя оставшимися у Большого Сабжа КВ вновь форсировал Лугу и совершил марш к деревне Овсище. В Старополье держали оборону части 118-й дивизии. Смяв тыловые части 6-й дивизии в Ликовском, три танка у деревни Загорье ударили с тыла по формирующейся колонне 6-й дивизии. Танки сопровождал 282-й саперный батальон 118-й дивизии. Это было все, что смог выделить комдив Гловацкий для поддержки удара. После плотины через речку Долгая Мишка, Лешка и Сергей перекрестились! Три мины грохнуло под тралами. Не зря таскали впереди такую тяжесть! Потрепав на лесной дороге немцев, танки вышли из боя, предоставив пехоте и саперам разбираться с остатками 6-й дивизии.

Почти одновременно с этим, маршал Ворошилов начал контрудар под Сольцами. Четырнадцатого июля пятьдесят шестой мех корпус Манштейна понес потери под Сольцами, где окружили и загнали в огненный мешок 8-ю танковую дивизию. Потеряв в боях под Лугой и Шимском два мехкорпуса, немцы исчерпали наступательные возможности и начали отходить назад к Пскову. А Сергею приказали возвращаться на завод с машиной.

Погрузились в Шахтах-3, забрав от кавэшников Ларису, официального начальника особого отдела войсковой части N 77701, как теперь именуется группа из четырех человек. С небольшими приключениями добрались до завода: трижды немцы бомбили эшелон и станции по дороге. Все равно ехали довольные! «Укропы» и немцы – одного поля ягоды! Понадеялись на маневр и огневую мощь, залезли в мешки, а потом начнут голосить «Гитлер капут!» и «Путин-ла-ла-ла!». Понятно, что в Германии таких болот и лесов нету! Но так на арапа лезть? Оставить пехотную дивизию под Лугой и маневрировать по двум единственным дорогам? Дескать, не успеют рюсские за прюсскими? «А русские прусских завсегда бивали!» – очень верное замечание товарища Суворова!

Главное приобретение: прицепы для перевозки танка и седельные тягачи ФАУН L900D87 со 170-сильным мотором. Их тоже погрузили на платформы и везут в Ленинград. Самое ценное, что у грузовиков тоже дизельный «Дойц».

Как хорошо после боев залезть под горячий душ и нырнуть в хрустящую свежими простынями постель! Правда, мысли нехорошие начинают в голову лезть: «Щаз бы бабу!», но усталость берет свое. Правда, поспать по-человечески не дали! Через пять часов загудел гудок завода, объявляя воздушную тревогу. День начался с бомбежки в четыре утра. Зенитки долго лаяли на улицах. Их много! Что радует. Через час дали отбой, но сон как рукой сняло. Вернулись из бомбоубежища в гостиницу завода. В волосы с потолка в бомбоубежище натрясло песка, поэтому Сергей достал полотенце и собрался идти в душ, но задержал внимание какой-то документ, лежащий на столе. В нем указывалось, что в/ч 77701 переводится с завода 174 в город Челябинск. Спрашивается, и на хрена они ползали под Лугой, если уже все решено за них, и с ними даже не посоветовались. Странно, что вечером этого письма не было! Сняв комбез и камуфляжную куртку, захватив остатки шампуня и мыло, направился в душевую. Войдя туда, услышал, что кто-то выключил душ, и из кабины вышла Лариса, вытирая голову полотенцем. Увидев Сергея, скомандовала: «Отвернись!», слегка прикрыв обнаженную грудь. Сергей закрыл глаза. Было слышно, что Лариса одевается.

– Все?

– Все!

– Закрываться надо!

– Защелка не работает!

Она застегивала армейскую гимнастерку.

– Песок в голову насыпался, вот и решил вымыть голову.

– Аналогично, а чего ты оправдываешься?

– Не знаю, не ожидал тебя здесь увидеть.

Лариса подошла, приподнялась на цыпочки – она невысокая – и чмокнула его в щеку. Он поймал ее руку, но она сказала:

– Не надо, это тебе за Коцюбу. Я ведь так и не поблагодарила. Хотя мне стыдно, ведь я подписала тот «протокол».

– И что? Требовалось умереть? Ведь ты нас совсем не знала. А сомнений наверняка было много.

– Много, не спорю.

– Вот и выбрось из головы этот случай! Никто никому ничего не должен.

– Вот только: как это сделать?

– У меня на столе приказ о переводе нас в Челябинск.

– Я знаю, вчера вечером принесли, я не стала тебя будить, Сергей. Спал крепко.

– Не надо так разбрасывать документы.

– Учту.

Лариса собралась выходить, но Сергей опять поймал ее руку и развернул девушку к себе. Наклонив голову, поцеловал ей лоб, затем щеки. Она голову не поднимала, затем уперлась кулачком ему в грудь:

– Потом, не надо сейчас. Все еще слишком свежо. – Однако подняла голову и дала поцеловать себя в губы, а затем выскользнула за дверь.

За окном была суббота, новых приказаний не поступило. Начальство не приехало. Ближе к вечеру экипаж танка «Оплот» Т-84БМ засобирался на танцульки. Они заплатили по 30 копеек за проезд на трамвайчике до дома культуры имени Газа. Звали командира с собой, но тот отказался передвигаться вместе с более молодым экипажем. В итоге вернулись под утро: пьяненькие, разрядившиеся, удивленные тем, что девицы не берут денег за удовольствие. Исцелованные до синих засосов на всех видимых и скрытых частях тела. А командир и начальник особого отдела пили чай в номере гостиницы и беседовали о жизни.

Выяснилось, что Ларисе двадцать пять лет, она окончила Техноложку, два года назад уехала на западную границу и вышла замуж за выпускника Московского пограничного училища НКВД. Детей нет, муж погиб около месяца назад, старший лейтенант погранвойск. А теперь ее привязали к непонятной секретной части и вовсю используют ее статус оперуполномоченного ОНКГБ, полученный чуть ли не автоматом, так как муж был начальником заставы. Петра, своего мужа, она знала с детства. Учились в одном классе, в маленьком городке на советско-польской границе под Хмельницким. Его отец был начальником погранзаставы. Петр был отличным парнем, красивым и статным. С точеным лицом настоящего пограничника. Просто пришел в ее жизнь с плаката. Суровый, знающий себе цену, короткостриженный, с зелеными петлицами на форменной гимнастерке. Сергей был «другой»: довольно пожилой, за пятьдесят, шевелюра уже пострадала от возраста. С бородой, иногда надевает очки, чтобы рассмотреть бумажки, которые сыплются из штабов, как из рога изобилия! Но надежный, как монумент Владимира Ильича на Бессарабской площади!

Они ждали личный состав, который ушел на танцульки. Первым прибыл Лешка. Нетрезв, шея вся в засосах, доложился и пошел мирно спать. Он – воспитанный! Затем «прибыл» Мишка с двумя девицами. Девиц на завод охрана не пропустила. Вызывали Сергея и Ларису. Мишка пришел на второй этаж, после того как с него сняли двух девиц.

– А вы еще не в постели? – прозвучал первый вопрос. – Ну вы и мудаки! Я пошел!

Лариса залилась краской, засобиралась, вышла из комнаты, везде погасила свет и, вернулась. Чистенькая, пахнущая косметическим мылом XXI века.

– Сережа, мы с тобой действительно… – договорить ей не дали. Все было понятно без слов. Они ходили по краешку, и завтра их могло и не быть.

И тут настала очередь удивляться Сергею! «Кама с утра» явно не входила в число любимых книг Ларисы. Пятиклассницы в XXI веке были опытнейшими гетерами по сравнению с этим ребенком двадцатипятилетнего возраста. Несколько позже выяснилось, что их роман с Петром долгое время был чисто платоническим, а половые отношения сводились к нескольким фрикциям за акт, который длился несколько секунд. Поэтому гениальный план старшего майора Куприна, что у него будет «свой человек» в в/ч 77701 на должности НачОО, с треском провалился. Самой главной эрогенной зоной были красивые розовые соски с сильно расплывшимся основанием на острой, крепкой, тяжелой, похожей на баллистический наконечник стадвадцатидвухмиллиметрового снаряда груди.

Вскоре у Ларисы изменились глаза, походка, прическа, появилась привычка хоть на миг коснуться руки Сергея, а потом краснеть.

Приказ эвакуироваться в Челябинск Сергей попытался отменить, ведь он показал, что в условиях болотисто-лесистой местности тяжелые танки в состоянии бороться с немецкими колоннами. Но требовалось действовать аккуратно и решительно, и только на хорошо подготовленных машинах. Плюс необходимо срочно модернизировать танк КВ. Во-первых, установлена недостаточно мощная пушка, как по бронепробиваемости, так и по фугасному действию, во-вторых, недостаточно надежна применяемая гусеница, очень тяжелое управление, и потом нужна новая коробка, пяти или шестиступенчатая, собранная в том же корпусе, с постоянным зацеплением шестеренок. Основной завод, как был, так остается Кировский. Требуются новая башня и новое орудие. Заявление товарища Зальцмана о невозможности установить ЗиС-6 не соответствуют действительности. В крайнем случае, возможна установка этого орудия в варианте самоходного. Это позволит сохранить производство танков в Ленинграде.

– А если немцы все-таки смогут замкнуть кольцо, как было в вашей истории? – спросил Куприн.

– При условии, что «горло» имело ширину всего ничего, удержать его они не смогут. Тем более что, я надеюсь, командование в курсе событий, которые привели к такому положению. И, я надеюсь, что резервы из внутренней части страны уже выдвигаются в направлении Москвы и Ленинграда.

– Этого я не знаю, докладную по команде я подал, но результатов пока не имею.