Товарищ Танкист

Через трое суток издевательства закончились, и его допустили в святая святых: в сборочный цех номер один, где на сборке стояло два почти одинаковых красавца-танка. С разными орудиями: 85 и 107 миллиметров. Но, как говорил Гудков, только для испытаний. Восемьдесят пятые лежат в люльке «сто седьмого». Разные двигатели: стандартный В-2, 520 лошадей и дутый В-2СН. Танк шире, чем Т-54, и выглядит короче, на самом деле одинаковый. Башня округлая, как у обычного «Т-54». На орудиях инжектора нет. Якобы есть продувочный компрессор. Шире – потому что ждать изготовления стандартных торсионов было некогда, вот и поставили от КВ. На 50 миллиметров танк стал шире. Соответственно пошли различия и в остальных размерах, но конструктора божатся, что предусмотрели вариант возвращения к ширине Т-54. Дескать, там только чуть-чуть убрать. Ладно!

Двигатель – свистит! И довольно неприятно, это воет нагнетатель воздуха. Внутри классическая деревенская простота и полное отсутствие комфорта. Кресла – из брезента. Нет налобника на прицеле, это Сергей, у которого с 74-го года на лбу отметина от прицела, сразу приказал исправить. Налобник должен быть! Есть дальномер, оптический. Командир сидит за наводчиком, а все место справа отдано заряжающему. Ему места требуется много. Есть командирская башенка и довольно приличные перископы, как у командира, так и у механика. А вот прицел… Давненько Сергей такого откровенного дерьма не видел! Понятно, почему сняли наглазник! При больших углах возвышения к прицелу с наглазником не подобраться. Одного этого прибора достаточно, чтобы испортить весь танк!

– Ставьте немецкий, если своего нет, и заказывайте по образцу и подобию.

– Запрещено!

– Запрещено спать на потолке, одеяло падает и пачкается, а нам немцев бить нужно. Где навесные надгусеничные танки?

– Не положено по приказу номер такой-то.

– Ставьте! А бортовые экраны?

– Нету, такой резины нет, не производят, и в плане не стоит.

Единственное, что порадовало: спаренный пулемет был «ПКТ». Ну, а зенитный по-прежнему ДШК. И еще: люк заряжающего можно было открыть кувалдой. Пара ударов и пальцы вылетали. А внутренней защелки спереди не предусмотрели. Только две сзади. Не дело! Мелких недочетов было море! «И ни фига этот зверь на слона не похож». © Это Т-34 ранних выпусков накинул на себя пальтишко от Версаче!

Тем не менее, загнали машины на прицепы и потащили на Ржевку. Сергей попробовал поводить оба танка. Хорошо трогаются, особенно «107-й». Можно трогаться с третьей передачи, двигатель не глохнет. Быстро останавливается на «короткой». Коробка не воет, не то что «четверка» на Т-34. Коробка нормальная, посмотрим, как долго выдержит. Стрельба не впечатлила, наверное, потому что давно не стрелял из такого маленького калибра. Немецкий широкоугольный прицел очень удобен. Хуже, конечно, чем планшетный, но позволяет не только целится, но и вести наблюдение. Плохо то, что вести огонь самостоятельно командир не может. И доворачивать орудие принудительно тоже. Такие функции не предусмотрели. Написал замечание. ТПУ свистит, воет, но не работает. Связи с мехом нет! «Короткая» передается пинками по его плечам. И плохо, что три человека сидят на одной линии. Одним снарядом могут завалить. Ну и задымленность такая, что хоть святых выноси.

После стрельб написал замечания, но никто ничего переделывать не стал. Прямо с полигона на платформу, а на первой уже стоит «Оплот», и в ночь тронулись в Москву, хорошо, что пассажирский вагон прицепили. Весь вагон забит заводскими: испытателями, конструкторами и технологами. Интересно, кто на заводе остался, если Гудков тоже здесь? Не обошлось без небольшой пьянки. Отмечали первый выход на полигон и то обстоятельство, что обошлось без поломок. Утром выгрузились на 14-м участке и через полчаса были на до боли знакомом полигоне в Кубинке. Он покороче, чем сейчас, чуть меньше горки, эстакады не бетонные, а деревянные. На директрисе расставлены немецкие и наши танки. Начальство на лошадях и газиках постоянно прибывает. Испытания никак не начинались, Сергею все это надоело, и он забрался в танк и добирал в своем кресле. Спал довольно долго, потом его разбудил стук по корпусу. Найти «чистое место», чтобы таким образом разбудить, на Т-84 довольно тяжело, тем не менее, у стучащего, видимо, был богатый опыт. Сергей проснулся, глотнул воды из фляжки и вылез из люка. У танка стояло довольно много людей, среди них выделялась небольшая коренастая фигура в кавалерийской шинели и зеленой фуражке цвета «хаки», со звездой. Под козырьком виднелись довольно густые усы. Рядом со Сталиным стояли Жуков, Жданов, Ворошилов, Каганович и Буденный. Чуть в стороне – Малышев, Гудков и Зальцман. Перебросив ноги в берцах через люк, Сергей встал на броне и отдал честь. Сталин протянул руку, и Сергей помог ему подняться на машину. Иосиф Виссарионович решил спуститься в люк.

– Товарищ Сталин! В шинели это будет затруднительно!

Сталин чуть заметно ухмыльнулся, расстегнул и снял шинель. За это время Сергей успел высвистать Лешку из машины. Сталин спустился на место командира, а Сергей спустился в нее через люк наводчика. Сталин стоял у кресла, чуть наклонив голову. Сергей приглашающим жестом показал ему на кресло командира, а сам встал сбоку. Пощелкал тумблерами, выводя на планшет изображение полигона.

– Вот мы имеем панораму вокруг нас: слева направо чуть больше трехсот шестидесяти градусов. А вот здесь – то, что находится прямо по курсу. На полигоне есть мишени, включаем обнаружение. Вот шестнадцать целей, вводим дистанцию их предельной стрельбы. Вот эти четыре опасны. Компьютер выделил их и определил порядок уничтожения. Подтверждаем. – Взвыли моторы, разворачивая башню на первую цель.

– Отменяем первую!

Танк перевел орудие на вторую цель.

– Умная машинка! – послышалось первое замечание из уст Сталина.

– Умная!

– Ну что ж, полковник. Тогда покажите, что может этот умный зверь.

Сергей помог ему выбраться из танка и подал команду экипажу «По машинам!». Взвыл АЭА, раскручивая движок, дымный выхлоп выскочил из коллектора. Сергей связался с полигоном и получил разрешение начать выполнения упражнения. Жаль, что Мишка ни разу не был в Кубинке. Машина понеслась вперед, и через несколько секунд Лешка заорал: «Выстрел». Стреляли быстро и только болванками. Допустили один промах, но тут же поправились. На уничтожение 16 целей ушло четыре минуты. В завершении программы выступления произвели выстрел по уже уничтоженной цели в полете через ров и показали «змейку». Завершили выполнение упражнения у трибуны. Перешли на АЭА, и Сергей дал команду «К машине». Экипаж выстроился у правого борта.

– Товарищ главнокомандующий. Экипаж танка «Оплот» выполнил упражнение. Поражены шестнадцать целей, допущен один промах.

Эмоциональнее всех вел себя Буденный. Лихому рубаке понравился стремительный стиль атаки. Сталин подошел к машине и погладил ее по борту.

– А сами что скажете, товарищ полковник?

– Коротковата дистанция, товарищ Сталин. Мы можем бить на четыре километра и на десять осколочным. Надо расширять полигон. Такое орудие уже начали проектировать.

– А что по новым танкам? Вы пробовали их?

– Так точно, пробовал вчера. Удачные решения по машинному отделению и ходовой части. А вот вопросы эргономики совершенно не проработаны. Замечания я уже изложил. Большие претензии к средствам связи и управления в бою. Необходимо уделить этим вопросам максимальное внимание.

Зря, конечно, вперед поставили «Оплот». Выступление Т-54 на его фоне было жалким подобием: стабилизаторов нет, бить приходилось с короткой остановки. Мазали из новой пушки танкисты здорово. Из подъехавших танков выскочили чумазые, все в пороховом дыму, танкисты. Из открытых люков валит белый дым. На обеих машинах продувка не работает. Похоже, что включить компрессор в этот раз не удалось, или не привыкли танкисты это делать. Требуется автоматизировать процесс. Но пущенные вслед за ними Т-34 до конца упражнение выполнить не смогли. Во-первых, не смогли поразить танки КВ, от которых рикошетировали снаряды, во-вторых, у одного из танков порвалась или слетела гусеница, а второй не смог выбраться изо рва. Застрял.

Комиссия подъехала к КВ, который стоял первым. Болванка 125 миллиметров пробила лобовую броню, моторное отделение и двигатель навылет. Стосемимиллиметровая – лоб башни, снаряд 85 миллиметров практически пробил лоб и застрял в нем, но изнутри оказались большие сколы брони, экипаж, скорее всего, был бы уничтожен. Семидестишестимиллиметровая пушка Т-34 оставила глубокие вмятины, но броня их выдержала. В общем, картина маслом. Большое начальство село в машины и уехало.

К Сергею подошел незнакомый командир и пригласил его в машину. Заехали в центр Москвы, затем в Кремль. Совещание проводилось в одном из залов Большого дворца. Сергей здесь никогда не был, поэтому не ориентировался в названиях. Посвящалось оно танковым войскам и танковой промышленности, хотя, судя по положению на фронтах, требовалось подключать к нему и артиллеристов. Чуть позднее Сергей понял, что таковые здесь были, так как он увидел знакомого полковника из ГАУ. Вел совещание Ворошилов. Первым выступал Жуков. Он прочел доклад о положении на фронтах и текущих боях. Его выступление отличалось от сводок Совинформбюро, потому что он говорил о недостигнутых успехах, неудачах и локальных поражениях. О тех сложностях, с которыми приходилось сталкиваться. Выступал он долго, охарактеризовал положение на всех участках огромного советско-германского фронта.

Лучше всего положение на юге и на севере, там идут бои в приграничной полосе. Клейст рвется к Киеву, но фланговые удары 5-й армии Потапова его связывают. Кузнецов (21 армия) отходит под ударами Второй армии немцев, но оборона у него вязкая, изматывает противника уже полтора месяца у Рогачева. Ершаков и Конев деблокировали 16-ю и 20-ю армию под Смоленском, теперь появилась надежда, что удастся удержать развалины Смоленска. Шмидт, отдавший один из корпусов Гепнеру, который тут же потерял его половину, предпринял попытку флангового удара по войскам Брянского фронта, но получил удар с тыла от не уничтоженных армий под Смоленском. Прорыв фон Лееба к Нарве и Луге ликвидирован, немцы впервые за время второй Мировой войны отошли по отношению к позициям до начала наступления 10 июля. Однако положение на фронтах нестабильное, негативно сказывается потеря всей авиации ЗОВО и большой части авиации КОВО. Преимущество в танках частично уменьшено, но не на всех участках. Причиной успеха немцев Жуков назвал «нерациональное расположение фронтовых складов в предвоенный период, задержку с развертыванием и объявлением боевой тревоги в трех особых округах, незнакомую тактику и стратегию противника, слабость ПТО и ПВО войск».

Сталин с места задал вопрос:

– Товарищ Жуков, как получилось так, что войска трех округов остались без противотанковых средств? И вы не упомянули в докладе ситуацию под Таллинном.

– Товарищ Сталин, в частях трех округов было достаточно противотанковых снарядов, но все они находились на армейских, корпусных и фронтовых складах, а непосредственно в войсках все партии сорокапятимиллиметровых снарядов оказались перекаленными и раскалывались при попадании в броню. Плюс бронирование танка Т-IV оказалось лучше, чем мы предполагали. О наших действиях на таллиннском направлении я доложу лично, сразу после совещания.

– Товарищ Берия, что предпринято вами для того, чтобы разобраться с ситуацией со снарядами?

– Часть людей, ответственных за допущенные нарушения приговорены к высшей мере наказания. Часть людей не вышла из окружений, поэтому наказаний не понесла, с техническим персоналом, допустившим массовый выпуск брака, сейчас ведется работа…

«А Берия тоже маленький и не сильно похож на себя», – подумал Сергей, разглядывая поднявшегося из-за стола президиума легендарного наркома.

Когда Жуков закончил и вытер выступивший на лице пот, Ворошилов спросил, есть ли вопросы к докладчику. Сергея подмывало поднять руку и спросить о войсковой ПВО, но в зале не поднялась ни одна рука. Стало понятно, что доклад «согласован» и два вопроса со стороны Сталина будут единственными.

– Товарищ Горемыкин, вам слово! – как приговор, прозвучало из уст Ворошилова.