Товарищ Танкист

– Я записал, и передам, куда следует. А пулемет вернут, скоро. Даже в таком виде при весе в десять килограммов это очень нужное оружие. Где их делали?

– Ковровский завод имени Дегтярева. Да, и еще по пулеметам. У «Утеса» патрон с флегматизированным порохом.

– Как это?

– Не знаю! Форма порохового зерна – цилиндр с семью каналами, все что знаю! Марка пороха 4/7СВ. И ствол для него делают по методу В. Н. Гусева, он его изобрел в сорок первом году. Так называемое струйное хромирование. Вот все, что помню.

– Личный вопрос разрешите? – Сергей кивнул. – У вас хорошая память на фамилии, а что я делал после войны?

– Не знаю, у меня с этой фамилией только писатель ассоциируется. Я ее нигде больше не слышал. Извините, но среди послевоенных героев вас не было.

– Закончим на сегодня, я завтра еще раз подъеду, надо разобраться с картами на том устройстве. Завтра он будет у меня.

Попрощались, Сергей пошел к танку, повозился вместе со всеми, затем его высвистал Гудков, которому очень понравилась конструкция гусениц и ведущей шестерни с грунтоочистителем.

– Это ж какое удобство в производстве! Четыре штампованных детали и один палец! И все на болтах! Технологичность бешенная! Вот это надо немедленно переделывать. Вот смотрите, Сергей!

– Да знаю я, знаю, что хотели?

– Марку стали для пальца штока.

– Сталь 3ХГСН2А. У этой гусеницы есть ахиллесова пята: если палец погнут, то его не разобрать и не выбить.

– Так, а у нас делают 30ХГСА, то есть еще требуется никель.

– Я не знаю, что у вас делают. Вот только реально эта гусеница с параллельным шарниром не так уж и хороша. Последовательная гусеница позволяет быстрее разогнаться, проще в изготовлении и менее чувствительна к наклону, меньше вероятности погнуть пальцы при наезде на неровность типа бордюр. Но на параллельную хорошо вешаются башмаки-асфальтоходы. В общем, это для парадов.

– Но вы ж на ней воевали!

– Так «укропы» этот танк на параде использовали, а потом пригнали на юг отражать наступление. Нам еще и асфальтоходы пришлось снимать!

– Но согласитесь, что такие гусеницы технологичнее!

– Ну да. Наверное. Но в этой войне нам, скорее всего, будут стрелять по гусеницам. Лоб им не взять.

– Да, больше не про вас, а про Т-34 и КВ думаю.

– Там надо новую коробку делать. Четырехступая – полное дерьмо. И изменить компоновку МО, поставить двигатель поперек.

– Во время войны этого никто не позволит.

– Если не профукаем здесь и под Харьковом, то вполне прокатит. Я же отдал Малышеву файл с Т-54. Он отличается от Т-44 только башней и стомиллиметровой пушкой. Кто-нибудь будет заниматься снарядами? Нужны оперенные болванки калибром сто двадцать пять или переделка из стодвадцатидвухмиллиметровой, и ОФЗ оперенные. Собственно, с них эта пушка и начиналась. Перья делаются из пластмассы. У вас телефоны из нее делают.

– А как быть с пояском?

– Одеть второй толщиной полтора миллиметра, прижав его к первому. На дне нарезать левую резьбу под насадку. Взрыватель – головной. Надо снять насадку и отдать в производство.

– А бронебойный?

– Немцы всю войну стреляли болванками и успешно поражали все танки союзников. При скорости снаряда тысяча семьсот пятьдесят метров в секунду ему все равно, с чем встречаться под углом близким к девяноста градусам.

Засиделись за чертежами глубоко за полночь. Наконец подъехал Лешка с кислой рожей.

– Командир, порохов, дающих такую энергию, просто нет. Ж…па! Забрали выстрел, посмотрят, что можно сделать.

Час от часу не легче, еще один выстрел мимо! Поели из «старых запасов», еще со Смоленска, и завалились спать. С пяти утра снова на ногах, все крутятся возле танка. Спустили жидкость из коробки, промыли ее Б-70. До фига грязи вылилось, сняли фильтр, промыли и просушили. Больше ничего не сделать. Масла для фрикционов нет. Вообще! Нашли в ЗиПе неполную емкость с жидкостью для коробки, отфильтровали слитую, добавили свежей, чуть больше половины между низшей и высшей меткой. В 12.00 приехал Куприн, уволок Сергея в здание управления, беседовать по «делам нашим тяжким». Рассматривали только текущую обстановку на фронтах. Дальше не полезли, без дураков хватало отрицательной инфы. Занимались Северным и Северо-Западным фронтом. Здесь проблем было выше крыши! Сдан почти без боя Псков. Немцы продвигаются к Лужскому рубежу. Обошли Нарву, форсировали Плюссу, продвигаются к броду и порогам через Лугу в районе деревни Большой Сабж. Там две дивизии: 6-я и 1-я танковые. Серега улыбнулся.

– Че лыбишься? – спросил Павел.

– Как тебе сказать, меня родичи на лето отправляли к Александре Никифоровне, когда сами уезжали на курорт. Я вот тут всех окуней переловил. В общем, надо пару взводов КВ-1 и батальон автоматчиков. И пулеметы верни. Одиннадцатого мы должны высадиться вот тут. – Он ткнул пальцем в карту.

– И?

– Там посмотрим! Кстати, вместо КТ-12,7 можно ДШК поставить, там есть куда соленоид прикрутить. Только пристрелять надо.

– Ну, так проще, потому что ваш пулемет уехал очень далеко, под Златоуст.

Обсудили подготовку десантной группы, ее перебросят завтра, чтобы немного позаниматься с ними и отработать сигналы управления. Пошли обедать в заводскую столовую, обсуждая по пути необходимый «инвентарь» на станции Навалочная. От проходной шла Лариса в своем легком платьишке. Сергей приветливо помахал рукой. Затем рука замедлилась. Что-то было не так в фигуре девушки. Сергей остановился, следом за ним остановился и Павел Куприн, шедший впереди. Лариса подошла, Сергей протянул руку и поднял ей подбородок, чуть развернув лицо направо. На левой скуле алел здоровенный кровоподтек.

– Кто? Где?

Она рукой откинула его ладонь и опустила глаза.

– Лариса, тебе задали вопрос!

– Коцюба.

Старший лейтенант ГБ Коцюба бодро шагал от КПП к столовой в окружении трех «придворных» сержантов. Сергей сделал несколько шагов ему навстречу, и тот понял, что разговор будет «серьезным», поэтому сразу начал выдергивать наган из кобуры. С линии выстрела Сергей ушел прыжком с переворотом вправо, трижды, коротко, трехпатронными очередями, прогрохотал АПС, отвечая на огонь из наганов. Затем ударил автомат Лешки, зачищая пространство. Виктор Иванович Коцюба был еще жив. Старший майор Куприн зажимал сочившуюся из плеча кровь, ему досталось от огня его «подчиненных». Случайно или специально? А кто его знает. Сергей подскочил к Коцюбе, тот попытался плюнуть в лицо, но силенок не хватило.

– Не трогай! – прохрипел Павел. – Может быть, сможем допросить!

Мишка ножом отхватил рукав и бинтовал ему плечо.

– Кость не задело, товарищ майор, через неделю заживет.

– Чего он хотел от вас, товарищ Фомичева?

– Чтобы я подписала показания, что экипаж танка выполняет задание немцев. Я пыталась сказать ему, что ни одного немца я в глаза не видела, просто сидела в танке за спиной у товарища «Второго». Но он и слышать ничего не хотел, избил и заставил подписать показания.

В полевой сумке Коцюбы нашли рапорт о том, что дирекция завода и старший майор Куприн помогают выполнять задание немецкой разведки трем агентам-диверсантам, монархистам и белым офицерам. У которых на груди были Георгиевские кресты, на плечах погоны, и они утверждают, что нерушимый Союз распался, и ведут пораженческую пропаганду. А «начальство» это поощряет! Троцкисты проклятые. Он же предлагает паникеров и предателей прислонить к ближайшей стенке и пойти к победе под мудрым управлением великого Сталина. Куприн прочел донос и показал его Сергею.

– У вас есть Георгиевские кресты?

– Есть, у всех. – Сергей расстегнул комбинезон, под ним на камуфляже висел новенький «Георгий». – Учрежден в июле тогдашним командующим армией ДНР Стрелковым.

– А это что за ленточка?

– Такой лентой будет снабжен орден «Славы» и медаль «За Победу над Германией». А на флоте такую ленту будут носить моряки-гвардейцы. В двухтысячных годах ее сделали символом дня Победы. У нас она считается отличительным знаком армии ДНР и ЛНР.