Товарищ Танкист

Одно хорошо – двигатель многотопливный, все равно, какую гадость лить, главное подсчитать температуру вспышки. В селе Меженин расстреляли небольшую колонну и остановились у бензовоза. Зацепили его тросом и выволокли за околицу. Там сумели перелить почти бочку в танк, а две бочки повесить сзади на корпус на штатные места. Только верхних обручей не было, пришлось городить их из обручей, лежавших в машине. Получилось не очень, впоследствии одну бочку потеряли. И башня с опущенным стволом перестала поворачиваться назад. Пока заправлялись, над танком прошла девятка «Юнкерсов-87». По нашу душу или нет – гадать не стали. Вновь выскочили на шоссе и пошли на Белосток. Где-то справа были слышны взрывы и видны дымы. Там наступают четыре немецких армейских корпуса. Здесь пока тихо. Судя по всему, в этих местах боев еще не было. Лишь через десять километров заметили конницу, которая, увидев незнакомый танк, наметом ушла в ближайший лес. Еще в одном месте их пытались обстрелять из малокалиберных орудий. Не попали. Тут до Сергея дошло, что флаг Донецкой Народной Республики лучше спустить. Но что делать с надписями на бортах, где написано «На Киев» и «На Львов»? Во влипли!

– Смоем! – успокоил всех наводчик. – Я их водоэмульсионкой наносил.

Остановились у Сурожи, у моста. Где бензином, где водой смыли дурацкие надписи. В Белостоке никого не оказалось. Город покинут Красной армией, идут погромы, какая-то стрельба у вокзала. Лезть в местные разборки не сильно хотелось, поэтому взяли севернее и проскочили по окраинам. Сзади, на юго-западной окраине сильная стрельба. Бьют орудия довольно крупного калибра, но не по городу, а по Нарвенской пуще. Слева – тоже бой, там работает немецкая авиация. Лишь у Грудека обнаружили армейские части. Они отходят в сторону Волковыска. При появлении танка – разбегаются. Лишь через час танк остановили на выезде из погранзоны у моста через Свислочь. Старший лейтенант погранвойск, услышав русскую речь, в категоричной форме приказал занять оборону на левом фланге у железнодорожного моста. Одно хорошо, поесть выделил: по банке каши на нос. Всю ночь он останавливал отступающие войска, а потом был убит выстрелами в упор из какой-то эмки. Лешка не пожалел патронов, дурачок, и разнес легковушку из КТ-12,7, пытавшуюся уйти вглубь страны. Под советской формой у всех в машине была немецкая.

Сергей подошел к политруку, принявшему командование:

– Политрук! Нам отходить требуется, у нас секретный танк, и всего тридцать три выстрела осталось. Могу помочь заминировать мосты, если есть чем.

Политрук сдвинул на затылок фуражку.

– Вам Фомичев что приказал?

– Занять оборону у моста.

– Так и выполняйте.

– Понимаешь, если этот танк попадет к противнику, будет гораздо хуже. Я ведь могу уйти, тебе нечем меня остановить. Но хотелось бы по-человечески. Залезь, посмотри, что можем потерять! А там уже грохочет! – Сергей показал на восток, где полыхали зарницы.

Политрук обошел танк, спросил про калибр пушки.

– Сто двадцать пять миллиметров.

– Красивая машина. Ладно, девчонок забери! Тогда выпишу пропуск до Минска.

– Сколько их и куда мы их денем?

– Высадишь в Минске у вокзала, дальше сами доберутся. Три человека – две женщины и ребенок.

Сергей постучал по броне, вызывая экипаж. Объяснил суть просьбы. Вообще-то в машине особо не развернешься. Места совсем мало.

– Я могу мальца рядом посадить. – сказал Михаил.

– А девчонки могут и на броне поехать.

Политрук привел двух женщин и мальца лет четырех. У каждой по небольшому чемоданчику. В легких платьицах.

– Комбинезоны или брюки есть? В платьях на танках не ездят!

Старшина заставы принес брюки, которые женщины надели под платья. Чемоданы бросили в бортовые ящики, девчат пристегнули к башне. И тронулись. Спустя несколько минут Лешка протянул Сергею красный флаг «Победы».

– Повесь на антенну, командир.

Сергей вылез на броню и привязал флаг. В Волковыске прочли направление, пожали плечами и отпустили машину далее на Минск, а вот перед Слонимом все пересели. Там шел бой. Пришлось сдвигать кресло вперед, назад залезла бывшая жена бывшего командира заставы Берестовицы, ноги она перебросила через кресло вправо, чтобы не попасть под работу заряжающего механизма.

– Обхвати меня крепче, будет здорово мотать, но не мешай работать руками. Поняла?

– Поняла.

– Тебя как зовут?

– Лариса.

– Рот держи открытым, иначе ушам больно будет.

Слева так же усаживалась Соня, жена политрука. Включили «ночники» и двинулись вперед. Пушку Сергей старался не использовать, целей для нее не было, работал из КТ и спаренного пулемета. Мишка сбрасывал немецкие танки и другую технику с дороги. Раздавил несколько орудий. По ним били из тридцатисемимиллиметровых пушек, но даже экраны их держали. Попаданий было мало – ночь. Прорвались. Остановились через три километра. Малыш очень сильно напугался. Девчонки тоже. Плюс синяков наполучали по самое не хочу. Бочку потеряли. Перекачали топливо, поели и тронулись дальше.

У Барановичей под утро их остановили. Но Лариса оказалась не так проста, как казалось. Достала какое-то удостоверение, что-то прошептала мужику в зеленой фуражке, тот покивал головой, выделил бойца, и они всего с одной остановкой проехали по тихому еще городу. Казалось очень странным, что машин на дороге почти не было. Встретилось несколько повозок, а в основном люди и войска отходили на своих двоих. У Чернихово свернули в лес и замаскировали машину у небольшой речки Змейки. В воздухе много авиации, она активно работает по дорогам. Под ложечкой посасывало: продуктов в танке не было. Девчонки с собой тоже ничего не захватили. Порылись в бардачках, вытащили и вымыли котелок. Нашли небольшую заводь и бросили туда гранату РГД-5. Выловили всплывшую плотву и пару окушков. Мишке повезло, успел поймать почти не оглушенного щуренка. Набрали сухостоя, сварили рыбный бульон с солью. За обедом выяснилось, что Лариса не знает о гибели мужа. Вместо обеда и поминок она проревела весь день. Под вечер вроде успокоилась, ей дали выпить водки на помин души. Сергей не стал заходить в Минск, на вопрос Ларисы он ответил:

– Завтра тут будут немцы.

– Как немцы? А наша армия?

– Большая часть войск округа, десятая, четвертая и третья армии уже в котле и активных боевых действий не ведут. Позиции развернуты на запад, а их уже обошли. Кстати, они об этом еще не знают. Их выдвинули на УРы, но шестьдесят восьмой и шестьдесят второй УР не смогли удержать наступление немцев, фронт прорван, и завтра немцы замкнут кольцо перед Минском. Мы уже туда не успели. Двадцать восьмого июня будет сдан Минск. Перед этим его окружат. Бои в котле продлятся до шестого июля.

– Вы так спокойно об этом говорите, Сергей!

– Еще позавчера для меня это была история, Лариса. А одним танком прорывы двух групп армий не остановить.

– Как погиб мой муж?

– Его застрелили немцы-диверсанты, одетые в форму НКВД. Вон, Лешка их уничтожил, но после того. Мы в стороне были, там, где вы садились. А его у шлагбаума… Видели там сгоревшую эмку?

– Да, видела. Дайте мне оружие!

– Не дам, во-первых, нету пока, только штатное. Во-вторых, пока в этом нет надобности. Появится необходимость, тогда и получите.

Сергей ей уступил свое кресло, а сам сидел на башне, свесив ноги в люк. Сзади горели Барановичи, впереди заревом было окрашено полнеба. По пятам их танка шла 2-я танковая группа генерала Гудериана.

Обогнув Минск, проехали в Жодино. Топливо было на нулях, Мишка матерился, что еще чуть-чуть – и украинское чудо рассыплется. В Жодино въехали по Брестской улице. Малюсенькая станция, но есть эстакада, где можно погрузиться. Военный комендант на месте. Главный вопрос:

– Ваши документы!

И что ему показывать?

– Вот, выдали в Берестовицах.

– Тут написано: Минск, а это – Жодино! Отсюда до Минска шестьдесят километров.

– Там уже немцы, а у меня танк на испытаниях! Мне требуется вернуться в Ленинград. Выписывайте требование и дайте платформу.

– А ты кто такой?

– Командир танка.

– А почему не на фронте?

– Тебе русским языком сказали, что требуется вывезти секретный танк! Иди, смотри! И подумай, что будет, если он к немцам попадет!