Время Странника. Хроника Гирода

Ночь была тихой, все звери спали, лес спал. Но что-то таинственное и злое явно не собиралось дремать в эту ночь, тревожа своим мраком его обитателей.

– Ты слышала? – вскочил Кайс и потянулся к мечу, вытаскивая его из ножен. Сначала, ему показалось, что это всего лишь сон, но звук был слишком реалистичным. – Здесь кто-то есть.

– Ты спятил, параноик?! – закричала Рокси спросонья, разбуженная и разгневанная Ловкачом. – В округе стоит магический барьер. Если б его тронули, то мы бы услы…

Не успела она договорить, как что-то затрещало на всю округу, словно гигантское дерево падало на них. В стороне засветился голубоватый свет, и этот свет через мгновение погас. Дальше исчез и неприятный треск, слышен был стук копыт, такой тяжелый, что земля дрожала. Вдали казалось, что к ним двигался всадник на здоровом коне. Лучше бы, если это и вправду был всадник, но к ним двигалось чудище похлеще всей конной кавалерии. Нечто, на вид ростом около двух с половиной метров, нижняя часть тела была лошадиной, а торс – человеческий, но здоровый как скала. Каждая мышца на монстре выделялась рельефом, казалось, что конь везет на себе груду глыб.

– Кентавр? Один? Но они же… – не успела договорить Роксана, как Кайс отрицательно покачал головой.

– Нет, это не кентавр, а тварь куда страшнее, – ответил ей Кайс, принимая стойку с мечом в руках.

Монстр подошел на такое расстояние, где огонь мог уже осветить его силуэт. Роксана и вправду ошиблась. Тело мощное, гораздо крепче, чем у кентавра, голова у чудища была как у мертвого человека, – кожа обтягивала череп, вместо носа были провалы, нижняя челюсть была широкой, из нижней части челюсти торчали орчьи клыки, только эти куда больше и острее как два восточных кинжала. Уши у этой твари были длинные и заостренные, глаза со зрачками белые, схожие с тем орком, которого убил Кайс, а из самой головы росли длинные бараньи рога. В руке этот монстр держал дубину, но казалось, что он выдернул целое дерево.

– Долго же я тебя искал, Ловкач, – пробасил монстр.

– Только друзья называют меня Ловкачом, – съязвил Кайс, удивляясь встрече со старым недругом. – Я думал, что убил тебя, Таар. Хотя сомнения были.

Голос Ловкача был спокоен, Роксану этот разговор заинтриговал, но она понимала, что ничего хорошего не светит, готовясь к неожиданной атаке.

– Ха-ха-ха, ты ошибся! – рассмеялся Таар, действуя на Кайса раздражительно. – Твои ошибки погубят всех твоих близких. Снова.

Кайс бросился на него с яростным криком; Таар помчался на него галопом. Силы были неравны, и Таар, размахнувшись на ходу своей дубиной, одним ударом отбросил Кайса на несколько метров в сторону. Ловкач сразу же потерял сознание. Удар мог убить его, но мягкая земля, покрытая снегом, и прочная кожаная куртка спасли его.

Роксана направила пламя из костра в монстра, но никакого эффекта не было. Монстр рассеял огонь, просто дунув на него, словно тушил свечи в праздничном пироге. Таар подошел к ней и влепил ей такую пощечину, что чародейка тут же потеряла сознание. Затем монстр взял Роксану за шкирку, направился в сторону Кайса, повалил ее рядом с ним, взял его меч, осмотрел и вышвырнул со всей силой, как простую палку, в глубину леса, пробасив при этом:

– Я же говорил, что твои ошибки погубят всех твоих близких.

Кайс шел по темному холодному коридору, из потолка которого торчали корни растений. Каменный коридор сопровождался кромешной тьмой. Это хорошо, его глаза привыкли к темноте, и он мог увидеть, куда идет.

Кто-то другой шел бы в слепую, но не Кайс. Где-то в конце коридора его манил свет, который мог отражать только огонь. Ловкач быстро направился туда, вверх по лестнице, и когда он вошел, то увидел вокруг себя саркофаги. Стало понятно, что он находится в склепе. Вопрос в другом: как он сюда попал?

На самом заметном каменном полуразрушенном саркофаге посередине склепа сидел его старый знакомый с золотым глазом.

– Кайс, как ты думаешь, где мы? – спросил Филипп.

– В склепе. В нем меня спасли Коршун и Ярус.

– Верно, они пожертвовали своими жизнями ради того, чтобы твое проклятие не убило тебя сразу.

– Там где я – смерть, – наклонил голову Кайс, вспоминая жертву на которую пошли чудовища ради его жизни.

– Ха! А я про себя думал, что я и есть смерть! – улыбнулся Филипп и встал с треснувшей крышки саркофага. – Знаешь, Ловкач. У тебя есть выбор: быть с дорогими людьми и видеть их смерть, или, быть одному и позволить им, да и просто многим, умереть. Выбор за тобой. В итоге, смерть все равно победит, но от твоего выбора зависит, скольких она унесет с собой. Да и подумай, что тебя будет терзать больше: то, что ты пытался что-то исправить или то, что ты даже и пальцем не пошевелил? Ты сам принимаешь выбор, и почему ты уверен, что все, кто рядом с тобой, умирают? Ведь ты многих спас и еще многих спасешь. Это твоя судьба. Защитник.

Филипп подошел к нему, схватил за левую руку и резко дернул ее. Кайс вытаращил глаза от боли и попытался закричать, но его голоса не было слышно.

– Переломы тебе ни к чему, – ухмыльнулся он, ударив его ладонью по ребрам. Снова немой крик Ловкача. – Вот! Так-то лучше.

Филипп пошел от него прочь, в темноту, в бесконечность.

Вдруг в груди у Кайса закололо, и он упал на пол, теряя сознание.

Небо было голубым, приятным, нежным как простынь кровати. Лучи солнца били в глаза, пытаясь добудиться до Ловкача. Кайс почувствовал, что не может пошевелиться. Саркофагов не было, был вчерашний мрачный лес.

«Странный сон, – подумал Ловкач, но через долю секунды вспомнил прошлую ночь и то, что сейчас вряд ли все так хорошо, как хотелось бы… зная Таара. – Черт!»

Верхушки деревьев двигались. Кайса перевозили. Голова гудела и болела, будто он вчера перепил водки. Кайс услышал голоса, противные и грубые, как у гоблинов.

– Зачем его надо тащить к камню? Можно же его тут прирезать, – слышался чей-то противный хриплый голос.

– Нельзя, его воля сильнее. Одно неверное движение и все мы покойники, – заговорил второй, более грубый голосище.

– Но логичнее притащить камень, не правда ли?

– Ритуал нужно провести в том месте, где произошла смерть хозяина. Скоро он вновь обретет былое величие!

Второй так орал, что голова Кайса разболелась сильнее, и хотелось засунуть грязный носок в рот этому орущему, или вовсе отрубить голову.

– Эй, погляди, – прохрипел первый. – Он очнулся!

Существо наклонилось к Кайсу и он увидел длинный кривой нос, худое скулистое лицо, белые глаза и рот полный кривых острых зубов. Это и вправду был гоблин. Как он и предполагал.

– Очнулся, человек. Скоро тебе предстоит сдохнуть. В муках, очень долго. А мы посмеемся, а остатки заберем себе.

– Это мы еще посмотрим, приятель, – плюнул Кайс гоблину прямо в его рожу.

– А-а-а, мразь. Сейчас ты сдохнешь!

Гоблин достал кривой нож и замахнулся, но его остановил басовый мощный голос:

– Если с ним что-нибудь случится, нам всем придется ответить головой.

Таар был рядом, такой голос нельзя спутать с другими.

Телега остановилась, и Кайс услышал громоздкие шаги Таара.

– Нам повезло, – проговорил Таар, подходя ближе к связанному пленнику. – И чародейка, и ты. Девчонка на удивление крепкая – не умерла от хлопка. Благо, хоть и ты не помер от удара, но явно кости переломаны. Тебе некуда деваться. Хозяин будет доволен.

Пешка своего господина всегда выполняет за него всю работу, что раньше, что и сейчас. Кайс не чувствовал боли в руке, в плече и в ребрах, куда пришел удар монстра, словно он его и не бил вовсе. Главное, что и Роксана тоже жива.

– Таар, надеюсь, те горгульи хоть сдохли? – поинтересовался Ловкач.

– Конечно, ты же их уничтожил с помощью магии, – нахмурился монстр. – Ирина…

Очередные воспоминания. Горгулий он уничтожил с помощью Ирины – дочери Морло. Отец убил собственное дитя, из-за того, что она помогла своему врагу. Ирина просто хотела остановить безумие Темного мага, пока он не уничтожил все на своем пути.

Самое опасное, что может быть в этом мире – Архидемоны и Темные маги. Архидемоны – могучие цари ада, монстры, чьи оболочки были уничтожены и в этот мир они пришли через людей, вселяясь в них и используя их тело и душу, чтобы вновь сеять хаос.

Так, есть одна история, что в начале эпохи, когда люди только сплочались против порождений тьмы и разных монстров, Филипп Великий уничтожил Архидемона Ро-тша, который вселился в его лучшего друга. Впоследствии, Филипп избавил мир от многих других Архидемонов и Темных, чьи души были также уничтожены.