Сердце дикарки

– Ты снова спас меня… как раз вовремя.

Его бархатный темно-бордовый пиджак и белая рубашка подчеркивали красоту загорелого лица и черных волос. Как же он удивительно привлекателен, подумала она со смесью благоговения и обиды. Алекса тут же решила, что найдет себе менее привлекательного второго мужа. Нечего проводить большую часть времени в тревоге, как бы другая женщина в долине Уобаш не украла его.

– А что бы ты сказала Чанлеру, если бы я не появился вовремя и не ответил за тебя? – спросил Кин, притягивая ее ближе к себе и не встречая заметного сопротивления.

Озорная улыбка заиграла на ярких губах, серебристые глаза засверкали. Алекса посмотрела мужу прямо в глаза.

– О, лично меня больше всего привлекает твое неисчерпаемое богатство. И еще необъяснимая способность появляться тогда, когда ты больше всего нужен, – усмехнулась она.

Алекса старалась, как могла, сохранять приветливый вид. Кин не должен догадаться, что она вянет, как хрупкий цветок после неожиданных заморозков, оттого что он не отвечает на ее любовь.

Кин посмотрел на нее насмешливо-озабоченно.

– Ты можешь вывести человека из себя своей непоследовательностью, Алекса. Однажды, не так давно, ночью ты призналась, что любишь меня, а теперь заявляешь, что интересуешься в основном моим состоянием. Неужели я так никогда и не узнаю, что ты ко мне испытываешь? Что нужно, чтобы вырвать у тебя правдивый ответ?

Взгляд его стал более настойчивым, и Алекса поникла в его объятиях. Она чувствовала быстрое биение его сердца. Ей нечем было дышать, она вся горела и внутри, и снаружи от его жаркого прикосновения. От его запаха, такого знакомого и любимого. Она готова была поклясться, что кто-то вдруг пригасил свет и оставил весь остальной мир в полумраке. Только Кин стоял посреди площадки. Даже музыка затихла, заглушённая ударами ее сердца. Глаза его сияли, как синие огоньки. Чувственные губы приоткрылись, будто он собирался поцеловать ее прямо сейчас. И он тоже, казалось, позабыл обо всем, что их окружало. Алекса уже готова была уступить без малейшего возражения, тело ее томилось и жаждало его близости, а губы подрагивали, вспоминая острое ощущение его удивительных поцелуев. Кин уже готов был припасть к ее губам, но внезапно напрягся и отстранился. Хитрая улыбка заиграла на его губах.

– Думаю, это не самое подходящее место и время для точных ответов, – прохрипел он. Голос его переполняла чувственная интонация. – Кажется, нам снова придет отложить наш разговор.

Сердце Алексы упало. Он ведь собирался сказать ей о своей любви к Джессике. Но почему тогда он стоит здесь и смотрит на нее так, будто желает и мечтает только о ней? Неужели он хочет любую женщину, хотя сердце его принадлежит лишь одной? Той, которая его вовсе не заслуживает.

Извинившись, Кин отвел ее к Клинту и ушел, сославшись на дела. Алекса ощутила странное чувство утраты. Она смотрела ему вслед и знала, что стоит перед райскими воротами, но не может войти и насладиться. Возможно, он так мягок с ней потому, что привязался к ней и не хочет причинять лишнюю боль? Может, он собирается позволить ей оставаться в его доме в Новом Орлеане, видеть его, даже делить с Джессикой? «Если бы я только могла прочесть его мысли», – тоскливо размышляла Алекса. Насколько проще было бы справляться со своими чувствами, если бы он честно поговорил с ней, если бы она знала, чего ждать от их отношений.

Алекса выдавила жалкую улыбку, извинилась перед Клинтом и направилась на террасу. Ей хотелось немного побыть одной, собраться с мыслями. Она тяжело вздохнула, оперлась на перила и устремила взгляд в бездонное море мерцающих звезд. Ну почему это Джессика помешала им сегодня днем? Лучше уж услышать, в конце концов, его признание, чем выносить это мучительное ожидание.

– Я так надеялась, что мы сможем поговорить наедине. – Джессика тихо приблизилась и остановилась в нескольких шагах от Алексы. – Не знаю, что именно Кин скрыл от вас, дорогая, но думаю, вам надо знать всю правду. Я вижу, вы не совсем уверены в вашей брачной договоренности.

Алекса предпочла бы услышать эти душераздирающие новости от Кина, но, кажется, Джессика намеревалась сама прояснить обстановку. Здесь и сейчас. Алекса смело повернулась к ней и приготовилась к худшему.

– Кин любит меня, Алекса, – тихо сказала Джессика. – И я тоже люблю его. Но не понимала этого, пока не стало слишком поздно. – Она посмотрела вниз, потом подняла глаза на Алексу. – В то время я была молода и глупа, ослеплена богатством Чанлера и его обещанием сделать меня самой счастливой женщиной в мире. Меня очень влекло к его сводному брату, но он приходил и уходил когда вздумается. Я постаралась убедить себя, что Чанлер прав – мы с ним будем превосходной парой.

Джессика подошла еще на шаг и увидела слезы, навернувшиеся на глаза Алексы.

– За годы, последовавшие за свадьбой, мы с Кином слишком часто встречались при самых разных обстоятельствах, и в конце концов неизбежное случилось. – Она помолчала, вздохнула, потом продолжила: – Чанлер знает о наших с Кином чувствах друг к другу, но отказывается отпустить меня. Он застал нас вдвоем, но все равно не желает давать мне свободу. Он держит меня при себе, как любимую безделушку на цепочке, чтобы помахивать перед носом у Кина. Чанлер вызвал его на поединок еще прошлой осенью, но Кин ночью уехал в Сент-Луис, отказался драться с собственным братом. Чтобы спасти Кина, я поклялась Чанлеру, что больше никогда не уступлю своему чувству. – Джессика посмотрела куда-то вдаль и вытерла набежавшую слезу. – Но не могу, сдержать свое слово. Каждый раз, когда Кин возвращается в Новый Орлеан, я просто не в состоянии держаться на расстоянии. Он женился на тебе, чтобы убедить брата: наш с ним роман окончен. Но это не так, Алекса. Он не окончен и никогда не будет окончен, пока мы оба дышим и стремимся друг к другу.

Алекса была подавлена. Ей хотелось разрыдаться, но она не могла позволить сопернице насладиться ее душераздирающими всхлипываниями. Да разве это возможно – любить кого-то так глубоко и ревниво? Алекса теперь уже знала, что ее любовь к Кину такова, что никакой другой мужчина никогда не сможет занять его место в ее сердце.

Да, она выйдет замуж, будет жить с другим, но навсегда сохранит это чувство, эту слабость к Кину.

Джессика не отрываясь смотрела на Алексу с сочувственной улыбкой.

– Ты не первая женщина, которая полюбила Кина, чтобы вскоре потерять. И не последняя. Из-за моей глупости мы не можем любить друг друга открыто, как муж и жена. Я знаю, что частично ответственна за боль, которую причинила тебе, Алекса, так же как и другим женщинам. – Она схватила невестку за руки, сжала их, взглянула умоляюще. – Оставь его, Алекса. Оставь, пока он не сломал и тебя. Я больше не вынесу, если еще кто-то пострадает из-за этой роковой любви, что связала меня и Кина.

Джессика отошла в сторону, а Алекса оперлась на перила и позволила себе отдаться горю. Слезы тихо катились по ее щекам. Все оказалось намного хуже, чем она представляла себе; она не могла даже презирать Джессику. На самом деле даже жалела ее. Ее любили двое мужчин, а она не могла наслаждаться по-настоящему ни с одним.

Алекса знала, что она должна делать. Она должна бежать, вернуться домой, на старую ферму, и позволить Кину думать, что это ее собственное решение. Но только никогда больше не выйдет замуж, это она знала точно уже сейчас. Она, Алекса, не будет вести себя, как Джессика, она не выйдет за другого мужчину, пока сердце ее рвется к Кину.

Алекса уже собиралась перепрыгнуть через перила и исчезнуть в темноте, как до нее донесся приглушенный звук голосов. Она напряглась и прислушалась – внизу разговаривали двое мужчин, их тени падали на лужайку перед особняком.

– Что, товар уже доставлен?

– Да, и твой братец даже не узнает, что там такое в трюме, в цепях. Вокруг не было ни души, когда я пригнал фургон в порт.

Алекса нахмурилась – одним из мужчин явно был Чанлер. Другой голос казался удивительно знакомым, но ей никак не удавалось вспомнить, где именно она его слышала. Слишком многих она встретила за свое пребывание в Новом Орлеане, чтобы выделить его среди остальных.

– Я специально затеял эту вечеринку, чтобы занять брата. Но в будущем я не собираюсь беспокоиться о том, повезет нам или не повезет. Удастся или не удастся скрыть от него, что за груз я перевожу. В следующий раз я позабочусь, чтобы он покинул город прежде, чем ты прибудешь. А теперь отправляйся обратно на шхуну и проследи, чтобы все было в полном порядке. Парусник отправится на рассвете, и я рассчитываю, что ты будешь оставаться на борту, пока мы не отчалим.

Какой груз? Что такое Чанлер прячет от Кина? Алекса не могла покинуть Новый Орлеан, пока не узнает, почему это Чанлер такой скрытный, что даже балы затевает, лишь бы отвлечь Кина. Ах, негодяй, так это не для того, чтобы загладить его хамское поведение в ресторане! Он попросту прикрывает какие-то темные махинации, по поводу которых Кин будет яростно возражать!

Когда тени растворились в темноте, Алекса оглянулась на залитый светом бальный зал и нерешительно нахмурилась. Потом, немного подумав, решила, что лучше незаметно исчезнуть. Алекса решительно перелезла через перила. Прежде чем уехать, она сделает Кину одолжение; но лучше, если он не узнает, кто именно раскрыл тайну сомнительных сделок его сводного брата. Долги должны быть оплачены полностью. И после сегодняшней ночи они с Кином ничего не будут должны друг другу, сказала себе Алекса, пробралась через кусты и направилась к особняку Родона на окраине Нового Орлеана.

Глава 21

Джессика с довольной улыбкой наблюдала, как Алекса исчезла в темноте. Теперь, когда эта беспокойная девица устранена, она могла сосредоточиться на главной своей цели. Взгляд ее обежал толпу и остановился на Кине. Она пробилась через толпу гостей и приблизилась к нему.

– Пытаешься избегать меня, любовь моя? – промурлыкала она, невинно хлопая бледно-голубыми глазами. – Ты же знаешь, как мне хотелось потанцевать с тобой.

Кин обвел бальный зал неторопливым взглядом, отыскивая Алексу. Он так увлекся разговором со старым знакомым, что моментально потерял ее из виду. Наконец синие глаза вернулись к Джессике.

– Что, собираешься вбить очередной клин между мной и Чанлером? – спросил он. – Кажется, это стало твоим любимым занятием, когда я оказываюсь в Новом Орлеане. – Он внимательно смотрел Джессике прямо в глаза, чтобы оценить ее реакцию.

Она преувеличенно обиженно надула губки.

– Нет необходимости оскорблять меня еще больше, Кин. Ты и так занимался только этим после возвращения из Сент-Луиса.

– Думаю, для этого есть довольно весомая причина. – Тяжелый взгляд Кина буквально проткнул ее, заставив Джессику забеспокоиться. – У меня днем был долгий разговор с Ходжесом. Беседа показалась мне весьма интересной.

Джессика продолжала бесстрастно смотреть Кину прямо в глаза, но заметно побледнела.

– Я не понимаю, что это значит. Что ты имеешь в виду?

– Чанлер случайно упомянул, что ты пару недель назад отправила Ходжеса с каким-то таинственным поручением, и ему пришлось срочно нанимать конюха вместо него, – сообщил Кин совершенно невыразительным тоном. Выражение его лица было столь же бесстрастным, что и у Джессики.

– Я совершенно не понимаю, какое это имеет отношение к твоим беспардонным заявлениям, – прохладно ответила она.

Ходжес был ее самым преданным слугой, но далеко не самым умным человеком. Джессика про себя подумала, понял ли Ходжес вообще, что Кин пытался выпытать у него какие-то сведения. Но сама-то она далеко не глупа и не позволит Кину совать ей палец в рот.

– О, самое прямое отношение. – Кин криво ухмыльнулся, заметив легкую трещину в ее безупречном фасаде. – За какого же идиота ты меня держишь, а, Джессика?

Она отступила на шаг, ужасно смущенная, и попыталась собраться с мыслями.

– Да что же это такое? Уж не с ума ли ты сошел? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, Кин.

– О да, теперь, безусловно, знаю, – согласился Кин угрожающим тоном, сверля ее глазами, заставив корчиться под его обвинительным взглядом. Джессика повернулась и собралась уже удрать, но Кин крепко схватил ее за руку и вернул на место. У него прямо руки чесались сжать тонкую шею и проучить за лживость. – Это уже второй раз, когда ты подставила меня и проиграла. Ты думала, что тебе нечего терять, как бы ни легли карты, правда, Джессика?

– Да ты с ума сошел! – Глаза ее метались по всему залу, отыскивая Чанлера. Она надеялась, что он придет ей на помощь. – Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. А теперь отпусти меня сию же минуту!

Но Кин не подчинился. Пальцы только сильнее сжали ее руку.