Школа пяти Башен

– Фу-у-у!

Я не обращаю внимания на выражение отвращения на её лице, но про себя решаю, что обязательно предложу Пенелопе за это что-нибудь вкусненькое. С другой стороны, меню жаб выглядит обычно не очень аппетитно. Может, ей достаточно будет простого «спасибо»?

– А ты не собираешься назвать мне своё имя? Или это тоже великая тайна?

Рядом со мной тихо хихикает Бену, прикрывая улыбку ладонью.

– Меня зовут Зои.

Мы стоим, сверкая глазами друг на друга.

– Кстати, Ванды тут нет, Зои В-Зелёных-Сапогах.

– Конечно, нет! Что делать белке-летяге в каком-то подвале?

– У тебя три попытки: она может тут прятать орехи? Пойти на вечеринку к горным троллям? Помогать мне делать уборку?

Зои делает поспешный шаг назад, как будто она собирается уйти, потому что ей с нами скучно.

– Не рассказывай сказки, здесь нет горных троллей! И передай Бену, пусть выходит, я уже давно поняла, что он здесь прячется. Два сапога – пара. Я сама позабочусь о Ванде.

– Отличный план, – кричу я и бросаю ей вслед первую попавшуюся под руки полуразорванную подушку. – Коза.

Бену ухмыляется.

– Она не такая плохая, как хочет казаться.

– Кто сказал, что я считаю мисс Зелёные-Сапоги такой уж плохой? Это ты прятался от неё.

Я пинаю по ржавой кровати, она с грохотом обрушивается на пол. Мы зажимает руками рты и носы, чтобы снова не вдыхать эти облака пыли. Но я всё равно чихаю.

– Будь здорова!

– Спасибо!

Высовываюсь из окна, чтобы подышать свежим воздухом.

– О, да там же озеро! – в восхищении восклицаю я, заметив что-то серо-голубое, сверкающее между деревьев сквозь облако пыли. – Там что, ещё одна башня? Прямо посреди воды? Круто! Может, я ещё и передумаю и соглашусь жить в одной из ваших общаг, хотя… – качаю головой. – Нет, скорее всё же нет! Я не островной зверь, не люблю находиться в тесном пространстве с большим количеством людей.

Я улыбаюсь Бену, который смущённо медлит с ответом.

– Вода – это не мой элемент, – признаётся он.

– И что в этом такого? – недолго думая, отвечаю я. – Я тоже не особо люблю плавать. Вода для меня всегда слишком сырая, слишком холодная. И мне нужна твёрдая почва под ногами. А что это за правила, о которых говорила Зои? А «Внимающие днём» – это что, какая-то тусовка для избранных детишек? Я совсем не хотела бы попасть в их трэшовый клуб зелёных сапог. Пусть даже не воображает. Ты тоже там состоишь? Но почему она с тобой так разговаривает?

Бену от удивления широко распахивает глаза:

– Я из «Смотрящих в ночи», это же сразу видно.

– В ночи?

Смотрю на него, ничего не понимая.

– У нас свои дела, у них свои. Сама увидишь. Не знаю, как тебе это объяснить… Всё дело в финальном распределении по классам и в четырёх башнях. Они сами выбирают, кто будет в них жить.

– Кто выбирает? Башни?

Уголки моих губ начинают подёргиваться. Бену кивает с такой серьёзностью, что я снова не могу удержаться от смеха. Мне правда нравится его чувство юмора. Как будто здания могут выбирать кого-то. Ну да ладно, я поняла, что он имеет в виду. В школе на Гранд-Стрит тоже были классы с углублённым изучением каких-нибудь предметов. Наверное, тут есть своего рода комитет из учеников старших классов. Я только надеюсь, что всё это работает справедливо. А распределение по группам проходит не на основе каких-нибудь дурацких испытаний на смелость или глупейших ритуалов. И если все Внимающие днём такие, как Зои, то уж лучше тогда быть Смотрящей в ночи. Во всяком случае, звучит это очень загадочно и обещает интересные приключения. Но точно знаю одно – я вряд ли так быстро передумаю про жизнь в общаге. Так зачем вообще об этом сейчас думать? Даже если речь пока идёт только об учёбе, а спать я в любом случае буду здесь. Кстати…

– Ладно, хватит об этом. Рано или поздно я обо всём этом узнаю. В любом случае сейчас мне нужна новая кровать. Эту вряд ли кто-нибудь сможет починить. А новые матрасы тут можно найти? Или они все сгорели?

Бену морщится и кивает:

– Боюсь, что да.

Я вздыхаю.

– Окей, в первую очередь нам всё равно понадобятся инструменты и тележка для перевозки мешков с мусором.

Я уже начала прикидывать, как вытащить отсюда весь этот хлам, не запачкав при этом всю квартиру. Через окно всё не пролезет, а вот лестница должна подойти для таких задач. Ведь как-то сюда всё это когда-то затащили. Я бы хотела до возвращения папы успеть закончить основную работу.

– Моему отцу точно не понравится, если здесь всё будет не так, как было оговорено в его контракте, – заявляю я слегка самонадеянно.

Это немножко не соответствует действительности. Мой папа очень непривередлив во всём, что касается быта. Просто не хочу, чтобы вид этого помещения заставил его сделать неверные выводы и он тоже пришёл к мысли, что мне лучше будет жить не здесь, в квартире смотрителя, а перебраться в общую спальню. На самом деле мне очень нравится быть своего рода аутсайдером. Особенно такие привилегии, как возможность жить в отдельной комнате, пусть даже в подвале. Или можно быстренько отремонтировать какое-нибудь помещение на другой стороне башни. Нам не обязательно кого-то ставить об этом в известность.

– Хорошо, но… Может, ты сначала?..

Бену идёт за мной, а я взбегаю по лестнице в гостиную и, став на четвереньки, начинаю сворачивать разноцветный ковёр, чтобы не испачкать его. Затем он снова идёт за мной в мою будущую комнату. Я выкидываю ещё несколько разодранных подушек и обломков мебели наружу через окно, чтобы получить побольше места, а затем начинаю тянуть ржавые остатки кровати в направлении лестницы. Бену в растерянности смотрит на меня.

– А может, ты немного поможешь? – спрашиваю я, задыхаясь. – Вместе управимся быстрее.

– Да, конечно, вот только…

– А после мы обязательно найдём и поймаем твою летягу, обещаю.

– Ванда совсем не моя…

Бену в отчаянии смотрит то на жабу, то на меня. Затем высаживает её с подоконника на улицу и глубоко вздыхает.

– Погоди немного, пока всё не определится. Я не думаю, что в этой подвальной комнате можно жить. Думаю, тебе всё же стоит подождать, что сегодня вечером башни…

Бедный Бену. Ему никогда не удаётся договорить то, что он думает. В этот раз его речь прерывает громкий топот, доносящийся из кухни.

– Ванда? – кричит он, поднимаясь.

– Папа? – кричу я.

Мы одновременно разворачиваемся и несёмся вверх по лестнице. При этом руки наши соприкасаются, и от этого по моей спине пробегают приятные мурашки.