Школа пяти Башен

А может быть, оба варианта сразу.

– Неважно, – говорю я и тихо вздыхаю.

– Первая четверть служит первокурсникам своего рода ориентировочным этапом, – невозмутимо объясняет Бену. – Основные курсы, групповая динамика, вверху или внизу, Внимающие днём или Смотрящие в ночи[6 - Так называют учеников Академии Эшвуд. Смотрящие в ночи живут в Жёлтой и Металлической башнях. Внимающие днём живут в Зелёной и Водной башнях.]. Ну, ты ж понимаешь.

– Конечно, – подтверждаю я. – Более или менее.

Бену улыбается, и мне становится очень тепло на сердце.

– Да, у меня тоже примерно такие ощущения.

– Тогда почему ты здесь? – тут же спрашиваю я и, смущённо закашлявшись, добавляю:

– Один остался на каникулы?

Он пожимает плечами и снова смеётся:

– Мой дом слишком далеко отсюда, чтобы ездить туда на каждые каникулы, но я тут вовсе не один, нас тут осталось несколько.

В поле нашего зрения появляется наполовину скрытая густым кустарником и деревьями, частично обвалившаяся башня. На верхних этажах я вижу небольшие эркеры, но во многих окнах нет стёкол.

– И там мы будем жить? Это же настоящие развалины!

– Сама башня не используется уже несколько десятилетий, – ухмыляется Бену. – Но первое впечатление обманчиво. Внизу всё прекрасно. Там есть пристройка. Рингель[7 - Ученики Академии Эшвуд придумали для своего ректора – Пегги Рингвальд, – забавное прозвище «Рингель». Оно созвучно с её фамилией, а в переводе с немецкого «Ringel» означает «завиток, кудряшка», что подходит к её внешности.] приказала возвести её, после того как…

– Рингель? – перебиваю я его.

– Ректорша.

Я отвечаю на его ухмылку. Пегги Рингвальд. Прозвище подходит как нельзя лучше.

Он понижает голос, украдкой оглядывается и шепчет:

– А твой папа на самом деле Ц…?

– Бену!

Мы оба вздрогнули. Голос девочки раздавался, как мне показалось, прямо из кроны дерева над нашими головами. Я запрокидываю голову и вновь удивляюсь.

Примерно в пятнадцати метрах над нами проходит что-то вроде деревянной подвесной тропы, закреплённой на ветвях деревьев. Похоже, она соединяет башни между собой.

Я вижу ещё кое-что интересное у нас над головами: в кронах деревьях разместилось множество домиков самых разнообразных форм и цветов.

Светловолосая девчонка с коротенькими косичками, торчащими во все стороны, низко наклоняется над ограждением, показывая рукой на берёзу.

– Ты мне нужен. Срочно! Ванда от меня сбежала, и теперь она сидит на той ветке. Никак не могу её оттуда стащить!

– Ух, проклятая белка-летяга, – ворчит Бену, но по выражению его лица я вижу, что сердится он не всерьёз. Он смотрит на меня извиняющимся взглядом.

– Мне придётся помочь. Квартира твоего отца вон там, прямо. Просто иди по этой дорожке, первая дверь налево. Но сначала обойди башню.

После этих слов я остаюсь одна, а Бену бежит к берёзе, на ветку которой показала девочка.

Легко подтянувшись, он повис на одной из нижних веток. Та опасно прогибается вниз к земле. Но, похоже, его это не волнует. Проворный, словно ласка, он забирается всё выше и выше, пока с шорохом не исчезает в зелёной листве.

– А как я внутрь попаду? – кричу я ему вслед. – Мне не нужен какой-нибудь код или что-то вроде того?

– У нас нет ключей, двери башен всегда открыты.

– Да-а-а? – произношу я в замешательстве. – Но тогда, по крайней мере, ты можешь мне хотя бы дать пароль от Wi-Fi? Мой телефон почему-то не ловит Сеть.

Я слышу смех у себя над головой.

– Здесь нет Интернета, – кричит мне девчонка из кроны дерева. – Городской ребёночек!

Она смотрит на меня презрительно. Затем она тоже исчезает в листве, и я остаюсь в лесу буквально одна-одинёшенька.

– Очень добрый день, – бормочу я, поворачиваясь один раз вокруг своей оси и скептически рассматривая заросшую башню – или то, что от неё осталось.

Уже после первого поворота небольшая тропинка оказалась настолько заросшей крапивой и цепким подмаренником[8 - Растение с колючими и липучими шипами.], что через несколько метров непонятно, правильно ли я иду. Пробираюсь сквозь заросли, пока не оказываюсь на чуть более широкой тропе. Здесь я снова вижу башню, которую до этого потеряла из виду.

Похоже, я уже пришла. По крайней мере, мне так кажется. Передо мной расстилается поляна, покрытая сухостоем высотой по колено. У меня перехватывает дыхание, когда я оказываюсь перед ржавыми железными воротами с заострёнными прутьями, направленными в небо, словно копья. Вот только забора, в котором были эти ворота, похоже, уже не существует. За ними оказывается самая странная башня из тех, что я когда-либо видела вблизи. Я осторожно толкаю ржавые ворота и, открыв рот, подхожу ближе к развалинам.

И пусть это звучит довольно по-дурацки, и я уже давно вышла из того возраста, но примерно так представляю себе сказочную башню Спящей красавицы. Лозы дикого винограда вьются по ней до самой её вершины, пробиваются, сверкая огненно-красными листьями, сквозь крышу, на которой отсутствует более половины черепицы. И кажется, что башня охвачена пламенем.

– Огненная башня, – ошеломлённо бормочу я. Чуть ниже остроконечной крыши я вижу две напоминающие балконы платформы, которые в принципе тоже не вызывают особого доверия. Какая-то птица свила гнездо на выступе крыши. Но тем, у кого крыльев нет, забираться наверх не советую.

Свет здесь такой яркий, что у меня слезятся глаза. Я прикрываю их рукой от солнца. Возможно, когда-то этот выступ был конечной точкой подвесного моста. По крайней мере, я вижу там оборванные верёвки, на которых болтаются две сломанные доски. Но, должно быть, прошло очень много времени с тех пор, как башни были связаны таким интересным образом. Я снова оглядываюсь. Здесь, по сравнению с остальным лесом, царит совсем другая атмосфера. Воздух наполнен стрекотанием сверчков, которых пугают мои шаги. Пахнет сеном и розами.

Башня очаровывает меня всё больше и больше. С любопытством подхожу к ней ближе. Я различаю тёмно-красные и ярко-розовые лепестки роз, проглядывающие между виноградными листьями. Так вот откуда этот невероятно сильный армат, который перекрывает даже доносимый ветром запах обугленных балок.

Между двух разросшихся розовых кустов зияет тёмный провал. Только приглядевшись, я различаю массивную дверь из тёмного дерева, запертую на висячий замок и железную цепочку. Можно даже не пытаться – вряд ли получится легко открыть эту дверь. Я с сожалением отворачиваюсь от неё и продолжаю свой обход.

Ненадолго останавливаюсь возле дикого абрикосового дерева со спелыми плодами. Я не ела уже, кажется, целую вечность. Отцу, похоже, интереснее проблемы котельной, чем его собственной дочери. Так что без всяких колебаний я срываю один абрикос, достаю косточку и отправляю его в рот. Сок стекает по моим пальцам. Я слизываю его и в восторге закрываю глаза. Какой же этот абрикос сладкий! Может, раньше здесь был сад? Жуя, иду дальше.

С наветренной стороны дикий виноград освободил часть стены, и стали видны ярко-красные кирпичи. Не знаю почему, но мне вдруг страшно захотелось дотронуться до башни. Она кажется такой хрупкой и уязвимой без защитного покрова виноградных лоз, как живое замёрзшее существо. На какой-то миг у меня возникает странная идея, что руки провалятся сквозь неё, если я прикоснусь к стене. Конечно, ничего подобного не случается. Но всё же кажется, что я слышу тихий вздох, исходящий прямо из стены. Похожий на дыхание доброго великана, который пробуждается после долгого сна. Кирпичи на ощупь шероховатые, нагретые солнцем. На короткое мгновение мне кажется, что стена дышит и пульсирует под моими растопыренными пальцами. В то время, как остальной мир затаил дыхание. Улыбаясь, закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением того, что тёплый поток энергии поднимается вверх по моим рукам. Этот лес определённо пробуждает моё воображение.

Внезапно оглушительный скрип разрывает тишину, кажется, проникая мне прямо в спинной мозг. Где-то взлетает птица. Глухой рокот проходит по поверхности старой стены, и с неё отслаивается несколько кусков штукатурки и падает на землю. Тут же я отдёргиваю руки от стены, поднимаю их над головой, прикрывая её. Спотыкаясь, делаю несколько быстрых шагов назад. Но кругом снова царит тишина. Ни один камень не пытается убить меня, свалившись на голову. Стены не рушатся, башня стоит на своём месте. И только когда мне внезапно начинает не хватать воздуха, понимаю, что задержала дыхание.

Проходит ещё одна секунда пугающей тишины, и тут возвращается стрекотание сверчков, которые продолжают свой концерт в честь завершения лета.

Когда моё сердце снова начинает биться ровно, я продолжаю свой обход. Коленки при этом всё ещё дрожат.

– Болотный паутинник![9 - Болотный паутинник относится к редким видам грибов. Предполагается, что может иметь токсические свойства.] Что это было?!

Обхожу вокруг башни, но теперь держусь от неё на некотором расстоянии. Другого входа не нахожу. Обнаруживаю только что-то вроде заброшенной внешней лестницы в подвал. Деревянный люк, врезанный под углом в пол, заблокирован ржавой цепью и навесным замком. Он наполовину зарос травой, а краска на нём облупилась. За него уже не пройти, там всё заросло ежевикой. Колючие кусты вытянулись, наверное, метра на три в высоту. Разочарованно поворачиваю обратно. Мне нужно зайти за башню. Вроде так сказал Бену. Я так и сделала, правда ведь? Значит, пора возвращаться.

Скрестив руки, останавливаюсь перед крыльцом из трёх ступеней, которые ведут вверх к тёмной массивной двери. Похоже, это тот самый, нужный мне вход. И ведь наверняка туда можно каким-то образом попасть? Я же не сдамся так просто? Ладно, по крайней мере, я могу просто постучать в дверь. Надеюсь, что вся башня не обрушится на меня от этого. Ну, если это случится, то во всём будет виноват папа. Что за идея была – тащить меня в этот дурацкий лесной интернат?