Маршал

Шли недолго. Торопились. Заходя в салон, Амёла озабоченно сказала:

– Мне ещё надо платье примерить. Перешивали. – И после паузы: – Вы не хотите посмотреть, оценить?

От такого предложения Болотаев аж встал, как вкопанный.

– В что, можно?

– Почему бы и нет? Ведь вы человек искусства.

Последнее буквально сразило Тоту, он послушно уселся в кресло, словно ожидалось представление. Салон небольшой, и Болотаев хотя и не понимал, но слышал, как переговариваются несколько женских голосов. Потом всё затихло. Тут Тоте принесли ароматный кофе с вкусным швейцарским шоколадом, так что он полностью переключился на десерт и так и застыл, когда Амёла появилась в фойе. На ней роскошное бежевое платье. Из-за длины платья обуви не видно, но понятно, что они на высокой шпильке, ибо она стала ещё выше, даже величавее. Глядя снизу вверх на неё, Тота был просто потрясен и очарован.

– Ну как?! – Амёла сияла.

– Браво! – Тота вскочил. А она закружилась, словно в танце, и не без кокетства спросила:

– Мне удобно будет в этом платье танцевать? Что вы скажете, господин балетмейстер?

– Смотря, какой танец, – стал подыгрывать ей Болотаев.

– Скажем, лезгинка!

– О! А откуда вы знаете лезгинку?

– Как «откуда»? От мамы. – Она игриво развела руки, словно танцует. – Мама говорит, что зачастую понять чеченцев невозможно. Когда у них радость – танцуют, когда горе – тоже танцуют. Это правда?

– Ну-у, – повёл плечами Тота и тут же о своём: – А с кем вы будете лезгинку танцевать?

– Посмотрим. – Амёла смотрится в зеркало, чуточку приподнимает платье. – Да, на таких каблуках… Примерим другое.

Она скрылась за ширмой, а Болотаев просто провалился в удобном кресле, и такое предвкушение, что он перед занавесом в театре и вот-вот начнется новое представление, финал которого никто не знает, потому что всё делается спонтанно. Какая-то импровизация чувств…

На сей раз, с неким вызовом и шармом Амёла резко откинула ширму. Демонстративно, словно на подиуме, вышла в центр фойе. За ней – восторженные работницы ателье.

– А это как? – Ярко-красный с бордовыми вставками вечерний деловой костюм со строгим лекалом фигуры.

Болотаев вскочил, разинув рот и не зная, что сказать от восторга, а она повторила:

– Ну как?

– Бомба! – восхищенно выпалил он.

Амёла засмеялась. Перевела женщинам, что он сказал. Те стали одобрительно хлопать.

– Господин Болотаев, – у неё игривое настроение, – какой костюм взять? Кстати, видите, с этим костюмом у меня туфли другие, очень удобные для лезгинки.

– Да, – машинально подтвердил Тота.

– И какой взять?

– Какой? – озадачен Болотаев. – Даже не знаю. Оба…

– Оба надеть? – Она откровенно веселится.

– Даже не знаю.

– Не знаете? – Амёла смотрится в зеркало, принимая разные позы. Она видит состояние Болотаева и продолжает заигрывать с ним. – Тогда подскажу. То, бежевое платье я беру в прокат, а это уже моё, я заказала… В каком появиться?

– А где вы должны появиться? – поинтересовался Тота.

– На юбилее Рудольфа Голубева. – Она стала строгой.

– На юбилее Голубева?! – И с лица Болотаева вмиг сошла улыбка.

– А вас не пригласили?

– С какой стати?

– Так я вас приглашаю.

– Ха-ха, – усмехнулся Болотаев. – В таких случаях русские говорят «незваный гость хуже татарина». А если это чеченец, то, наверное, совсем беда.

Не будучи носителем языка, Амёла не совсем поняла и сказала:

– При чём тут нации? Я вас приглашаю. – Её тон стал очень серьёзным и требовательным. – Торжество не здесь, а в Санкт-Морице. Это горный курорт, в двух часах езды. Вы там были? Это очень живописное место. Да и торжество будет с размахом.

– У меня утром рейс в Москву. И если честно, я не хочу, тем более без приглашения.

– А вы думаете, я хочу?

– Так в чём дело? Зачем вы едете?

– Есть некие обязательства.

– «Обязательства»? – недовольство в тоне Болотаева. – А вы говорили, что гражданка свободной страны. Швейцария ведь без обязательств!

– Да, Швейцария, может, и без обязательств, а у меня, впрочем, как и у вас, обязательства, к сожалению, есть, и я обязана.

Тут Амёла сделала паузу, но Болотаев, вопреки её ожиданиям, на сей раз не стал любопытствовать, даже несколько отвёл взгляд в сторону и процедил:

– Раз обязаны – поезжайте.

Возникла напряженная пауза. Болотаев увидел, что Ибмас покраснела, как её платье. Он сделал шаг навстречу:

– Простите. Просьба женщины – закон. – Он как бы повинно опустил голову. – Я понимаю, что вы обязаны Голубеву хотя бы тем, что меня устроили на работу.

– Хм, глупости. – Ибмас вновь вроде обрела хладнокровие. – Вы, кстати, находка для компании Голубева. – Тут Болотаев в душе аж засиял, а она продолжает: – Просто в самый тяжелый момент моей карьеры, когда я ушла из одного банка в другой, Голубев, вопреки всему, в том числе и убыткам, ушёл со мной в новый банк.

– Да, – согласился Тота, – это поступок… Правда, я не верю, что такие сверхпрактичные люди, как Голубев, что-то делают просто так, тем более себе в убыток.