Лотерея

Джордж проглотил обидное выражение, по его мнению – «людей подобных тебе», подумал и сказал:

– Найти выход отсюда.

– Иди, на все четыре стороны, ты свободен. Выход есть и не только отсюда, этот выход вообще отовсюда, – размахивая руками, отчеканил Боб.

– Я разобьюсь, ведь так? – глянув в пропасть, спросил Джордж.

– Хоти быстрей, долго мне с тобой тут канаться, – первая фраза прозвучала без вопроса, но после Боб все же спросил, – чего хочешь?

– Свободы, – резко ответил Джордж.

– Свободы. – Боб встал и начал расхаживать кругами продолжая речь, – я знаю человека что говорил так и упреждая твой новый вопрос скажу что он получил ее и видимо ему не больно понравилось. Нет, ее не я ему дал. И вообще нужно знать чего хочешь, – прикрикнул Боб, – это я тебе о свободе твоей. Что есть свобода? Ничто. Вот весь и ответ.

– То есть?

Боб вместо ответа ткнул Джорджа меж ребер пальцами. – Вот этот кожаный мешок, мясо внутри с костями и много чего еще, все, что тебя тобой и делает, все это темница и твой вечный плен. Мешок этот вечно просит, болит и жаждет. Никогда ему не будет покойно, а пока оно так, ты не свободен. Душа и та страдает из-за твоего плена. Глаза болят, когда видят, уши не терпят иные звуки, а руки осязая, стареют и становятся немощны. Не будь всего этого, ты мог бы сказать, что свободен, но ты не скажешь, потому что и самого тебя уже не станет. – Боб перестал ходить и снова сел на край пропасти, – хочешь ты свободы?

– Эдак всякий скептик все переиначить может. Всегда можно найти тысячу отговорок, – вступился Джордж.

– Хочешь поспорить давай аргументы, а нет, говори чего надо и дело с концом.

– Из-за него я здесь?

– Кого?

– Которого убил, – пояснил Джордж.

– Ты никого не убил, не выдумывай, – раздраженно ответил Боб.

В следующую минуту Боб страшился обернуться и увидеть реакцию на его реплику. Он очень хотел увидеть радость на лице узника, но не увидел.

– Тогда сделай так, чтобы он умер, – сказал наконец Джордж.

– А ты думаешь, я ангел, Бог, демон какой? Возомнил он.

– Но ведь это ты устроил меня тут. И вообще, почему именно меня, почему не этого Дора? Это ведь он мучил бедного дурачка своими опытами. – Джордж по-прежнему пытался все найти хоть что-то, его практический разум всячески отрицал возможность своего пребывания на том месте, где сейчас стоял.

– Уж, наверное, мучил, за то и расплата. Так всегда и бывает, ни что не дается нам задарма, – Боб сидел спиной, и оттого не видно было его лица, но на лице том едва не выступили слезы.

– Однако он уже мертв и без всяких страданий, почему же мне это нужно терпеть?

– Без страданий? – казалось, Боб просто повторил уже сказанное, однако этот вопрос был о разработчике, а вовсе не о том, чьи слова он повторил.

– Ведь я даже не убивал никого, – вдруг осенило Джорджа и он только теперь стал цепляться за это.

– Не убивал? Дурачки? Ты с три короба уже и по самые уши увяз, так что не отпирайся и не лги. Ты много уже сказал, – с напором проговорил Боб. Он еще сидел, свесив ноги, но голову повернул назад и склонил набок, так что она оказалась у него едва не ниже собственных плеч.

– Только что ты сказал, что он жив, – твердо, как только мог, отчеканил Джордж. Его тон все равно звучал фальшиво, как он может звучать у неумелого актера, когда ему нужно внезапно нагнать драмы.

– Ты меня и не случаешь, мне пожалуй теперь надо бы уйти. – Боб приподнялся на руках, развернулся и встал, – я сказал тебе, что не бог, откуда ж мне знать, откуда мне дураку? Уж ты-то должен в дураках понимать. Ты на этих самых балбесах жизнь построил, так Джордж? – Боб впервые обратился по имени к собеседнику, и тот чуть было не удивился, но в виду обстоятельств одернул себя и слов не выдал, – теперь-то ты уже понял. – Боб сделал безобразную гримасу и начал смеяться, – зоопарк. Обезьяний зоопарк, кругом только эти негодники, – Боб ждал, что и в лице Джорджа появится улыбка, быть может, он невольно сделает это, но Джордж оставался Джорджем и эмоции он контролировал хорошо. Возможно, это ему удавалось, потому что их не было, эмоций-то.

– Как ты сбежал? Вернее даже зачем? – спросил Джордж уж, наконец, узнав Боба.

– Первый вопрос был гораздо умнее, зря ты задал второй. Зачем бегут от неминуемой гибели или как ее, смерти? Один вот уехал по твоей милости, вместо него мог быть я. Поверь, я не рад, что вместо него не лежу я, у меня другая мука, – Боб смял свою шапку и бросил взгляд куда-то в сторону, – а бежал я очень просто, хоть для этого мне и пришлось ужасно помучиться. Моя палата если ты помнишь, была на пятнадцатом этаже, а само здание шестнадцатиэтажное, так вот, когда лифт поднимается на последний этаж, шахта лифта становится пустой. Я прыгнул туда. Падать было больно, но я остался живой. Меня жутко бросало по стенам шахты, я цеплялся за тросы и наконец, достиг подвала. В подвале есть мусорные баки, которые вывозятся раз в неделю. Мне пришлось ждать четыре дня, прежде чем я попал на улицу. Так я и сбежал.

– Здесь не пятнадцатый этаж, – сухо подвел Джордж.

– Ты и не сумасшедший, – ответил Боб, – и я не был тогда сумасшедшим. Я просто ничего не знал, не помнил и сейчас не помню, но сумасшедшим я не был. Я и теперь очень хочу верить, что при уме, но это уж не тебе решать. Не сейчас Джордж.

– Ты надоел мне, уходи прочь. От твоих рассуждений мне легче не станет.

– Заметь, я не доктор и не в моих интересах сделать твою жизнь легче.

– Я тебя понял, убирайся, – взревел Джордж.

– А желание? – с улыбкой снова обратился Боб.

– Иди к черту со своим желанием. Зачем? Чтобы искушать меня?

– Чтобы тебе было чем заняться, балбес. Тебе долго придется сидеть тут.

Джордж сжал кулаки и хотел было уже броситься на своего мучителя, но Боб оказался быстрее.

– Не хочешь выбирать, я сам за тебя сделаю выбор. Я дарю тебе то, что только можно найти уместнее и нужнее.

– Что же это? Телефон? – почему-то только теперь о нем вспомнил узник.

– Нет, зачем, тут он бесполезен. Связи здесь нет, интернета тоже, да и сядет он через несколько часов, дальше снова будет нечем заняться. Еще ты бы мог остроумно попросить парашют. Однако и он бы тебе не помог, для того чтобы он успел раскрыться тебе нужно было бы пролететь хоть несколько секунд, боюсь за это время тебя ударит ветром о стену и ты не закончишь свой путь. Не важно все это, подарок я тебе уже выбрал. – Боб спрятал руки за спину и преподнес то, о чем говорил, – я дарю тебе книгу. Ты ее читал, помнишь? Он была твоей, и вот ты снова обрел ее.

– Уходи, уходи демон несчастный. Зачем мне эта книга? – проревел Джордж бессильно бьющийся в истерике.

– Если прочтешь ее, то уже не будет нужды спускаться, – Боб бросил в пропасть свою шапку и только успел моргнуть Джордж, как исчез и человек.

Зажмурившись снова и открыв глаза, Джордж подумал было, что ему привиделся сумасшедший, и никто с ним не говорил, диалог был с самим собой. Он уверился в этом, уже казалось совсем. Джордж начал мерить шагами квадрат и у самого края увидел книгу. В отчаянии он пнул ее ногой, и та улетела вслед за Бобом.

На той же высоте.

– Если ничего не понял, не расстраивайся. Там надо будет немного подправить, а и все равно ясно не будет, как не старайся, – голос раздался не понять, откуда, но звучал он отчетливо и громко. Показался мужчина, который этим голосом говорил.

Удивительное это место, кругом каменные стены занесенные песками, будто из пустыни, а в стенах гигантские прорехи окон и проходов. Однако как не глянь, ни одно окно не покажет картинку, только белый утренний свет пробивается внутрь и освещает все вокруг. Своеобразное помещение всем своим видом старалось показать, что ничего не скрывает внутри и тем загадочнее становилось то, что снаружи. Мужчина, вошедший как раз таки снаружи, нагнал свои слова, обращенные к бледному пареньку, сидевшему в углу с книгой. Возраста этот мужчина был молодого, лет тридцать пять не более, одна только борода казалось, постарела прежде времени. Борода его была седая, но не длинная, ухоженная пострижена коротко. Тело мужчины прикрывал старинный хитон, в которых в цивилизованном мире вот уже как пару тысяч лет никто не ходит. Хитон этот нелепо сочетался с молодым лицом крепкого мужчины. Да и в целом мужчина тщетно пытался придать своему облику загадочный вид, хватало и того помещения вид которого и восторгает и пугает одновременно. Он подошел к парню, расположившемуся полулежа у стены, и с серьезным лицом обратился снова.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – тихонько ответил парень с большими глазами, – тут гораздо больше непонятно про других, а эту историю я, кажется, уже понял.

– Быстро ты ожил, однако, – проговорил некто в хитоне и стал шарить глазами, как можно половчее устроиться. Кругом ведь никакой мебели одни стены, да песок.

– Наверное, я не знаю, – ответил на реплику тот, что был с книгой.