Лотерея

– О чем не думай? – удивился Тури.

– Ни о чем не думай и все. Проводи только туда где взял и иди себе спать, – ровно проговорила Акра.

– Я бы так и сделал, будь хоть чуточку теплее. Есть одно место, я тебе скажу где оно, а там уж решай сама, – Тури стоял совершенно спокойно, тогда как Акра дрожала, хоть и пыталась это скрыть, – это башня с часами, со стороны двора есть вход, нужно только перелезть через забор и тогда ты попадешь туда. Там можно забраться на самый верх и пройти на противоположную сторону, там такой же стеклянный циферблат, но без часов. Ночью там должно быть очень красиво. – Тури невольно улыбнулся, будто предавшись воспоминаниям.

– То есть ты больше боишься что мне не будет красиво, чем того обстоятельства что я не высплюсь. – это была шутка, но Тури ее не совсем понял.

– Там хорошо, если к часам привыкнуть, можно и уснуть. На самом деле привыкнуть сложно, – чуть не сдаваясь закончил Тури.

– Хорошо, я постараюсь, – девушка сжала плечи и посмотрела наверх.

– Завтра продолжим поиски, – уже собираясь уйти добавил Тури.

– А знаешь, может и не нужно его искать. Наверное, он не хочет, чтобы его нашли, ну пока во всяком случае. Я верю, что он сам вернется, – Акра улыбнулась, так, словно теперь перед ней был старый друг, который вселил надежду.

– Можно я все равно приду? – Тури снова сделал виноватый вид.

– Зачем? – совершенно машинально спросила Акра.

– Мы можем сходить в галерею. Мне туда точно надо, я бы хотел, чтобы ты пошла со мной, – виноватый взгляд исчез с лица парня и теперь он выглядел гораздо решительнее, неизвестно зачем.

–Это свидание? – посмеиваясь, предположила Акра.

– До свидания, – пробубнил Тури, не разобрав что к нему был вопрос. Уходя Тури впервые почувствовал себя глупо, хоть и не понял почему. И все же этот день был для него едва ли не лучшим в жизни.

Акра заночевала на башне с часами. Правда уже после первых пятнадцати минут она хотела сбежать, так сильно раздражали ее часы. Останавливало ее только то, что здесь было гораздо теплее, чем на улице, а еще сухо и не дул ветер. Пока девушка пыталась заглушить в ушах ход часов, незаметно наступила ночь. Небо покрылось миллионами огоньков, и огромная луна заменяла ночник. Здесь и в правду было очень красиво. Она так и уснула, наблюдая за огоньками при свете луны.

Где в эту ночь был маленький Туль неизвестно. Однако еще пару дней назад его как то видели в деловом районе города. Он нашел себе весьма необычное занятие в нынешнее время. Несколько веков назад эта профессия была очень даже популярна, и сто лет назад можно было увидеть немало подобных людей, на каждом углу сидевших с одним только ящиком. Ящик этот хоть и был пустым, все же приносил доход. Волка ноги кормят и не одного его. Туль установил ящик для чистки обуви, запасся ваксой и щетками и принялся зарабатывать. Люди сообразили не сразу, на кой черт он выперся с этим ящиком и работа пошла только тогда когда, первый человек подошел к нему из любопытства. Одет этот солидный джентльмен был точь-в-точь, как и те, что пользовались услугами чистки обуви век тому назад, на нем даже шляпа была соответствующая духу эпохи.

– Ты чего тут сел? – обратился еще, не успев подойти мужчина.

– Слежу за чистотой чужой обуви, и мне кажется, ваши башмаки могли бы выглядеть как элегантные туфли, будь на них чуть меньше пыли, – ответ Туль не успел заготовить заранее, а потому вступительная речь ему показалась малость блеклой, и собой он остался недоволен.

– Ну, дал! И кому это надо? – усмехаясь, пробурчал возможный клиент.

– Так вам то и надо сэр, – ни секунды не медля, выпалил мальчуган.

– Я не сэр, – обидчиво буркнул не сэр.

– Excuize – moi месье. Чего вы придираетесь, – из уроков в библиотеке Туль вынес не только несколько книг, но и хоть какие-то знания французского. Месье же хоть и не был месье, все же противится не стал и скорее всего только потому, что ничего не понял, сдался на милость маленькому чистильщику обуви. Туль принялся за дело со сноровкой бывалого мастера и буквально за минуту ботинки блестели как новые.

– Это мне теперь платить надо, так понимаю. И почем? – мужчина только теперь очнулся от ступора.

– Сколько хочешь? Сколько? Сколько? – быстро выпрыснул скороговоркой Туль, так что джентльмен снова опешил.

– А если ничего не хочу? Не дам, – подумав ответил несговорчивый клиент.

– Ладно.

– Да ну? – ожидая подвоха, допытался мужик.

– Дело ваше, но в таком случае услуга одноразовая. В другом случае каждый третий заход бесплатно, – спокойно ответил мальчишка, уверенный в успехе своего дела.

– Ну, держи сорванец, – мужчина протянул купюру и у него снова появилась та ухмылка с которой он подошел, – хватит?

– Вполне, – разглядывая денежку протянул Туль и заметил как к нему идет еще один мужчина, но вовсе не для чистки обуви. Форменный костюм выдавал в нем полицейского, – вам кажется пора месье, оревуар. Жду вас снова.

– Чем промышляешь шалопай? – не представившись, начал расспрашивать полицейский.

– Я не шалопай, – отрезал Туль, заложив руки накрест.

– А кто? Индивидуальный предприниматель? – полицейский оглядел территорию, на случай если мальчик побежит, но тот даже не думал бежать, а продолжил беседу.

– Мою деятельность нельзя назвать промыслом, потому как я не беру плату, – деловито произнес Туль.

– А этот дядя тебя за что наградил? – указал на карман полицейский.

– Его пожертвование основано на добровольных началах. Хотите сами у него расспросите, я не взял бы с него ни шиша, а он говорит на мол и все, – Туль говорил чистейшую правду, но с таким уличным выговором, что поверить ему было сложно, да и не собирался этого делать полицейский, даже если б поверил.

Полицейский хотел было уже схватит маленького дельца, но отчего-то решил проучить его по своему и увидев очередного джентльмена в ботинках сказал следующее:

– Ладно, я посмотрю как на добровольных началах ты почистишь туфли вон тому дяде и если все так как ты и сказал, дело твое сиди дальше, – форменный мужчина указал на мужчину не бесформенного но гражданского.

– Ваши ботинки сэр, – прокричал Туль указывая на того самого мужчину, весьма подтянутого, хотя и не молодого.

– Что с ними? – мужчина тут же начал поднимать ноги, будто к подошвам что-то прилипло.

– Они грозятся запятнать ваше имя, будучи сами изрядно запятнаны, – уже немного тише сказал Туль.

– Чистишь обувь? – мужчина посмотрел на Туля и увидел в его глазах негодование по поводу очевидности ответа. Мужчина понял этот взгляд и поставил ногу на ящик. Туль и дальше продолжил молчать даже когда работа была закончена.

– Сколько я должен? – вынимая бумажник, спросил мужчина.

– По правде сказать, вы не должны мне ничего, но если хотите отблагодарить меня, то вопрос поставлен не верно, – продолжил умничать мальчик.

– И какой же вопрос будет верным? – и без того серьезный мужчина еще сильнее скучил брови и морщины на его лбу стали глубже. На нем не было шляпы, волосы его были стрижены коротко и на лбу были залысины.

– Можно спросить какова цена, и я отвечу – сыграйте со мной в игру, и возможно, ваш выигрыш будет отвечать на вопрос сколько, – Туль посмотрел кругом. Полицейский все еще ждал окончания сцены.

– Интересно, что же это за игра? – внешность мужчины говорила о том, что ему вряд ли что-то вообще интересно, если предлагает не он.

Мальчик пронзил своим умным взглядом собеседника, и внезапно вручив ему обувную щетку, уже после сказал: – вы не подержите? Фокус игры заключается в том, что игрок узнает правила уже после игры, но при этом он может играть. Для этого ему просто стоит положительно ответить на вопрос заданный мной. Сыграете ли вы? Если ответите утвердительно, вас ждет уйма всего интересного, а главное итоговый приз. Звучит, может и по дурацки, но никакого жульничества тут нет и ответ вовсе не нужно записывать на бумаге, ничего такого, просто мне интересно как вы отреагируете.

– Вот на держи и отвяжись от меня, – мужчина протянул деньги, но Туль и не подумал взять их.

– Есть один человек, что уже согласился сыграть. Поиграйте, чего вам стоит? – Туль улыбнулся так, будто до этого дурил, а теперь говорит серьезно.

– Скажи, ты просто любишь допытывать прохожих этим розыгрышем, есть какая-то уловка? – отчего-то мужчина не мог просто отвернуться и уйти, теперь ему хотелось одержать верх над мальчиком.