Девятый сын Света. Вера. Любовь. Надежда

– Да что такое? – паника медленно стала подкрадываться со спины, мое тело менялось, и половое созревание было тут совсем не при чем.

Не помня себя, я начал карабкаться по земляной стене оврага, цепляясь когтями за почву, мной двигал не голод, а страх. Неужели я превращаюсь в демона? Или еще что? Ветер звенел в ушах, но он не мог заглушить слов, которые звучали в голове.

– Ты такой же, как я. Демон, зверь, чудовище! Ты уже не человек!

– Нет! – кричал я, оборачиваясь, словно меня кто-то преследовал и кричал эти слова.

Но бежать было бесполезно. От себя невозможно сбежать, спрятаться или откупиться. Можно пытаться разными способами, топя мысли в алкоголе, азартных играх, наркотиках и прочих благах цивилизации, которые были созданы, чтобы увести нас от проблем, но чем дальше мы пытаемся сбежать, тем больше становится ясно, что это невозможно и единственное спасение это тотальное саморазрушение. Но вся ирония в том, что когда человек достигает дна, когда настает тот день, когда разрушать больше нечего, наш прах уже развеян по ветру, оставив едва заметный след, который мы оставляем на этой земле.

С этих мыслей меня буквально сбил плотный поток ветра, взявшийся из ниоткуда. Я словно врезался в стену и упал на землю. В висках стучало, в мыслях я все еще бежал и никак не мог остановиться, а ветер все кружил вокруг меня, пытаясь что-то сказать, но я упорно не желал его слушать.

– Что? Что тебе нужно от меня? – заорал я, но не услышал ответа.

Я сел на земле, поднял голову и уставился на небо, потом на деревья. Внутри все скребло, я устал от этого, не мог вынести, ярость и слезы поднимались из глубин сознания и рвались наружу, напряжение росло до предела, ветер становился все сильнее, меня уже начало поднимать над землей, как вдруг все прекратилось, мою злобу и страх унесло, оставив лишь покой. Я уже стоял на земле и чувствовал, как она пульсирует жизнью. Это чувство невозможно описать, словно огромное зеленое море поглощает тебя, очищает, забирая все плохое и награждая чувством единения с собой и природой.

– Дыши. – прошептал лес шорохом мертвой листвы. – Ощути мир вокруг себя, почувствуй его. Слушай звуки, чувствуй запахи, смотри. Что ты видишь?

– Деревья, небо, землю. – ответил я.

– Что ты слышишь?

– Ручей! – звуки журчащей воды стали громче в десятки раз, я словно оказался рядом с потоком воды.

– Вдыхай воздух, чувствуй запахи. Что ты ощущаешь?

– Запах гнилой листвы, земли, сосен.

– А что это все вместе? Все, что ты чувствуешь?

– Гармония. Единый организм, нет, целая система организмов, связанных между собой. – ответил я. – Совершенство.

– Но в этом лесу она не везде. Ты должен успокоить свою душу, чтобы создать гармонию. Без нее ты не сможешь выжить, твои страхи выводят тебя из равновесия, твой гнев мешает доброте раскрыться и выйти настоящему тебе. Оставь злобу позади и следуй дорогой, которой укажет тебе твоя душа, не чужая.

Ветер оставил меня одного наедине с чувством покоя, которого так не хватало. Тело было таким легким, а на душе хорошо, что захотелось рассмеяться.

– Спасибо! – крикнул я ветру вдогонку.

В тот вечер я так и не поел, но сосущее чувство голода начало активно донимать только на следующий день. Страшный, лютый голод. Чтобы утолить его мне пришлось весь день бегать за зайцем, который в итоге встретил свою смерть от кинжала, которым я в него чудом попал. По моим прикидкам, в этом лесу мне оставалось прожить еще тринадцать дней, но они пролетели незаметно по одному и тому же отработанному плану. Днем беготня в поисках дичи, а вечером или ужин, или обман желудка большими объемами воды из ручья. Доживал свой срок я в пещере, где принимал последний бой волков, ибо это лучше, чем ютиться на деревьях под порывами ветра. К тому же было полно белок, которые принимали меня за бесплатный обогреватель и хранилище для всякого рода орехов, есть которые было невозможно, ровно, как и самих пушистых закладчиков. Мяса в них не было, одни хвосты и кисточки на ушках. Важна была их компания, почему бы не скоротать вечер за беседой с белкой?

В одно прекрасное утро, а для меня это около трех часов дня, меня разбудили самым неприятным образом – полили водой из собственной фляги.

– Какого черта? – огрызнулся я, вскакивая с кинжалом наизготовку.

– И тебе привет! – ухмыльнулся Константин, выдыхая мне в лицо струйку дыма.

– Кха-кха! – не переношу дыма сигарет. – Привет! Что, уже все?

– А ты еще хочешь? – удивился он.

– Нет, спасибо! Я лучше с тобой поживу! – я замахал руками в знак протеста и начал активно собирать свои пожитки.

Мы бодро шагали по тропинке, и я делился впечатлениями.

– То есть ты услышал голос леса? – спросил старик.

– Ага, а еще он мне помог найти что-то вроде внутренней гармонии! Это очень странно описать, но сейчас мне гораздо легче справляться с порывами гнева и прочими вещами! Слушай, а ты ничего не знаешь о привидениях? Они вообще есть? – спросил я, а затем рассказал историю про волков.

– Это прикованная душа. Она заперта в клетке из своих страхов и негатива, которые пережила при смерти и обречена переживать их вновь. – пояснил старик.

– Но почему? Я имею ввиду, за что? Кто заслуживает такое? – объяснение Наставника еще больше меня запутало. – То есть ты сначала переживаешь ужасную смерть, а потом она еще и зацикливается?

– Эм… Как бы тебе объяснить? Отрицательные эмоции очень тяжелые, они тянут назад и мешают двигаться дальше. Для душ то же самое, им не покинуть этот мир, пока они не завершат очень важные дела или же не разорвут цикл. – Наставник почесал затылок и затем спросил. – Ты вообще понимаешь, о чем я говорю?

– Не очень. – признался я. – Но тот парнишка свободен? То есть он отправился… дальше?

– Да, ты разорвал круг и он свободен. – кивнул старик.

– Значит, я доволен! – улыбнулся я.

Дальше мы болтали о том, чем я питался, Константин повспоминал, как он проходил это же испытание много лет назад, а когда мы приехали обратно в Храм, меня ждал сюрприз. Старик вручил мне огромный кусок шоколада. Размером с небольшой валун, лакомство оказалось еще и необычайно вкусным. Правда, я чуть зубы не сломал, пытаясь впиться в него вот так сразу, глядя на это Наставник начал смеяться так сильно, что подавился дымом и закашлялся.

– Отколи от него кусок ножом, я тебя умоляю! А то ты загонишь меня в могилу раньше срока!

– Есть чистый нож? – виновато улыбнулся я.

– Держи! Только сразу все не ешь, растяни удовольствие! – продолжал надрывать брюхо старик, протягивая мне свой складной нож.

Я отколол пару небольших кусков от этого самородка, один отправил в рот, а другой протянул Наставнику.

– Шпашибо! – пробубнил я с набитым ртом. – Ты шупер! Я пофел мыться!

– Я не хочу, это твое, заслужил! – замахал руками старик.

– Конштантин! – я поборол кусок и тот медленно пополз по горлу вниз. – У меня нож, бери, пока я не рассердился!

– Злой мальчик! – сказал он, принимая вкусняшку, и мы оба рассмеялись.

Я кивнул и побежал в душевую, забыв про то, что весь последний месяц ловил зайцев в лесу, ощущение каникул у дедушки вернулось, а счастье от шоколада поднимало в небеса. Давно не испытывал ничего подобного. На радостях даже споткнулся о ступеньку, открыл двери Храма лбом и растянулся в вестибюле перед общим залом.

– Больно-то как! – простонал я, потирая ушибленную головушку.

Константин дал мне отдохнуть пару дней, чтобы я привел мысли в порядок, вошел в прежний режим сна и зализал мелкие раны, которые неизбежны, когда живешь один в лесу. Осмотрев свое тело в зеркале, которое висело в душевой, мне стало слегка не по себе. Чешуя медленно посягала на левую половину, на лбу появилась шишка, которая болела, когда ее трогаешь, рог что-ли растет? Когти и клык уже перестали смущать, а стали чем-то привычным, но больше всего меня удивил, и слегка обрадовал факт появления некоего подобия мускулатуры. Руки и торс окрепли, ноги стали рельефнее, постоянные физические нагрузки дали о себе знать. Даже кубики на животе стали видны, а в школьные годы об этом приходилось только мечтать. Ну, хоть не та мумия, которую Константин вытащил из лап ВанРовела.

***

Дни складывались в недели, недели в месяцы и вот уже наступило лето. Жаркое, но не слишком, самая пора отдыхать, греть бока на солнышке и потягивать лимонад на бережку моря или, на худой конец, речки, но вместо этого у меня были бесконечные тренировки с Константином.

– Ты плохо стараешься! – крикнул старик, когда я в очередной раз завалил прием, который он мне показал, наверное, раз сто.