Художник

Только появилась, а уже командовать принялась. Готов поспорить, что из академии она выпустилась отличницей и вообще была любимицей у руководства. Чистая, опрятная, такая вся из себя важная…

Надеюсь, она знает, что ей нужно делать.

Решив оставить уборку и внешний вид на потом, я сразу же отправился в участок по зову Эйдена. Если честно, не особо хотелось с ним разговаривать, особенно учитывая то, что тот явно сейчас не в настроении, а если Эйден не в настроении, то становится ещё большим говнюком, чем обычно. Не буду спорить с тем фактом, что в рабочем процессе к бывшему напарнику нет претензий, но после получения должности капитана ему явно стало меньше нравиться моё общество. Даже несмотря на то, что мы до сих пор каким-то чудом остаёмся лучшими друзьями. И в этом полностью заслуга Эйдена, а я же обычно остаюсь безучастным. Моими новыми друзьями с недавних пор стали разные виды выпивки, и им я уделяю намного больше времени.

Зайдя в участок, я снова начал ловить на себе разные взгляды: удивлённые, недовольные, безразличные и радостный от Йоли. Меня все всегда воспринимали по-разному, так оно и осталось до сих пор. Лишь одна Йоли мне рада, как обычно. С самых первых дней эта миниатюрная милашка в круглых очках каждый божий день безумно счастлива видеть меня приходящим в участок, а ведь сколько времени уже прошло. Ещё радостнее та становится, когда я прихожу после долгих, по её мнению, выходных. Для меня же выходные проходят как-то уж слишком быстро. Вообще, будь у этой милашки хвост, как у собачонки, то при виде меня она наверняка размахивала бы им из стороны в сторону как бешеная. И это я так не со злобы, скорее просто провожу аналогию, и надеюсь, что Йоли никогда не узнает, что я так иногда думаю. Мне действительно нравится эта девушка. Доброй души человечек, который всегда, без приукрашиваний, придёт на помощь, если попросить. У нас в участке некоторые частенько этим пользовались во вред самой Йоли. Так было до тех пор, пока я не поставил некоторых на место, заорав на весь участок о том, что выбью всё дерьмо из каждого, кто ещё хоть раз расстроит Йоли. Лишь однажды я видел её слёзы, и это было как раз тогда, когда из-за падлы О’Коннор ту чуть не уволили. Сейчас О’Коннор уже нет в этом участке, переехала в Нью-Йорк и продолжила нести службу там. Надеюсь, что свой нрав она поумерила, ведь в том городе с такими личностями церемониться не станут. А Йоли и вовсе, кажется, забыла про тот случай и продолжает изо дня в день радовать меня своей искренней и чистой улыбкой.

– Привет, Йоли, как ты сегодня? – поинтересовался я у неё.

– Майкл! Я рада тебя видеть, но у тебя же выходной, разве нет? – она умудрялась выглядеть озадаченной и продолжала широко улыбаться.

– Да, выходной. Ты, наверное, уже знаешь, что здесь была девушка. Агент Колфилд из ФБР…

– Угу!

– …Которая искала меня по одному важному делу, а Эйден отправил её ко мне домой…

– Да-да!

– …Ну, в общем, теперь он злится, и вот я здесь.

– А, понятно. Ох, ну ты держись, Майкл. Думай о чём-нибудь хорошем, пока он будет ругаться на тебя.

– Легко тебе сказать.

– Ну, вообще-то нет, я так совсем не умею. Всегда слушаю всех и каждого. Просто не могу игнорировать другого человека. Пару раз хотела попробовать так сделать, но ничего не вышло…

– Может, когда-нибудь я тебя этому научу, – уходя к Эйдену, я подмигнул ей, но меня вдруг остановило кое-что важное. – Он ведь там сейчас не ест, так?

Йоли едва сдержала смех и нежно улыбнулась, покачав головой.

Отлично! Значит, в этот раз мне не достанется щепотка раздражительности из-за тупой привычки Эйдена. А день становится всё лучше и лучше. Надеюсь, что так и продолжится.

Войдя в кабинет Эйдена, я первым делом поймал на себе раздражённый и в то же время задумчивый взгляд. Надеюсь, моё впервые за долгое время довольное выражение лица не взбесит его ещё сильнее. Сейчас Эйдену явно не до смеха, и я, честно, вообще не понимаю, почему. Готов поспорить, что у себя в голове мой лучший друг меня уже раз двадцать пристрелил, расчленил и выбросил останки на дно океана. Жестом мне указали на кресло, и, после секундного колебания, я хорошенько плюхнулся в него. Этому засранцу очень сильно не нравится, когда я всем своим весом падаю в его новое и дорогое кресло. Сейчас я прямо-таки вижу, как у него на лбу вздувается вена размером с мизинец. Он посмотрел на закрытую дверь, убедившись, что она точно закрыта, потом взглянул в окно, чтобы никто не подсматривал, а затем перевёл взгляд на меня.

– Придурок чёртов, ты совсем из ума выжил?! – едва сдерживая гнев, сквозь зубы процедил тот.

Вот это начало.

– Вообще не понимаю, о чём ты.

– Я об агенте, сука, ФБР говорю! – Эйден не сдержался, ударил ладонью по столу и указал на меня пальцем. – Какого хера ты вообще отправил им письмо, расписав свои дебильные выдумки!? И что самое скотское, – не удержав порыв, тело капитана будто воспарило, и он уже смотрел на меня сверху вниз, а глаза изрядно покраснели от злости, – теперь люди задают мне вопросы типа: «Что здесь забыло ФБР?» и «Наш городок что, больше не безопасный? Как так вышло, капитан Дейси?».

Так вот оно что. Следуя негласным правилам предыдущих капитанов и мэров, он тоже всеми силами пытается сохранить видимость идеального городка, в котором совершенно ничего не происходит, а то, что происходит, – лишь случайность или стечение обстоятельств, и вообще никак не связано со словом «преступление». Ну, так все они говорили и говорят. Мой лучший друг продолжает делать то, что до него десятилетиями делали другие, а я выступаю в роли главного врага и эдакого злодея, покусившегося на девственно чистую репутацию Аркан Бэя. И его злит, что я не могу и, главное, не хочу поддержать друга помогая скрывать за ширмой проблемы городка. Другие проблемы меня не то чтобы волновали, просто мне они не кажутся значительными, если не касаются человеческих жизней. Свою судьбу всегда можно изменить и что-то сделать для её блага, но смерть не по своей воле изменить нельзя, а одна из тех «дебильных выдумок», о которых сказал Эйден, как раз заключается в том, что все пятеро пропавших девочек абсолютно точно мертвы.

– Слушай, извини, ладно? – я постарался сказать это искренне. – Не думал я, что кто-то из ФБР реально заявится. Клянусь, в голове я уже был готов оставить это всё, ну, я про эти «дебильные выдумки», – он не знает, что я на самом деле хотел сделать. – Но она уже здесь, и я ничего не могу с этим поделать, так что мне придётся поучаствовать в расследовании дела о пропавших девочках.

Эйден посмотрел в окно, выходящее на улицу, и задумался. Затем, поглаживая свою не особо ровную эспаньолку, взглянул на наручные часы и, оставаясь задумчивым, но уже совершенно спокойным, сказал:

– Мне сейчас нужно кое с кем повидаться. А наш с тобой разговор насчёт агента Колфилд и вашего этого расследования ещё не окончен…

Я почувствовал, что он хочет сказать что-то ещё, что давалось сейчас с трудом. Эйден явно не закончил. Я знаю этого человека достаточно долго, чтобы понимать, что так просто это оставить не сможет, и подобное без последствий для меня не пройдёт. А это значит лишь одно: сейчас мне могут дать то, что как раз и нужно, чтобы беспрепятственно заняться расследованием вместе с Хлоей. Я очень надеюсь, что сейчас Эйден примет верное для меня решение.

– …и Майкл, ещё кое-что. Тебе нужно отдохнуть, дружище. И я сейчас совершенно серьёзно, – он повернулся ко мне и снова обратил на меня свой взгляд. Тот был таким же, как и всегда: спокойным и леденящим кровь. – Отдохни ровно столько, сколько тебе нужно. Приди в себя. Может, действительно ты выбросишь из головы свою эту идею, поняв, что ошибался. Ведь теперь есть агент Колфилд, которая поможет тебе разобраться. Мне без разницы, что вы там с ней будете делать, но будь добр, постарайся сделать так, чтобы она часто не мелькала перед местными. Городок у нас не особо большой, и даже среди трёх с половиной тысяч человек слухи расползаются очень быстро. Мы с тобой договорились?

Эйден, как же я тебя люблю, дружище. Ты сделал то, что мне нужно было. Думаю, ты даже и не догадываешься, что спустя столько лет это я уже тобой манипулирую всеми доступными мне средствами. Надеюсь, моё довольное выражение лица не превратилось в самодовольное после твоих слов.

– Мы договорились, – постарался максимально холодно ответить я.

День завершался спокойно.

После разговора с Эйденом я вышел из кабинета, мило попрощался с Йоли, которая сильно расстроилась из-за того, что я теперь не скоро появлюсь в участке. Она явно была немного зла от того факта, что я буду больше времени проводить с Хлоей. Надо бы к ней почаще заглядывать, чтобы не расстраивалась. Может, шоколадку подарить…

Эйден дал мне визитку Хлои. Я совсем забыл про то, что место своей остановки она мне назвала, а вот номер телефона не оставила, как и не узнала мой. Меня агент ФБР найти всегда сможет, а вот тратить своё время на поиски агента ФБР мне не особо хотелось бы, поэтому визитка Хлои мне очень пригодится. Сразу звонить я не стал; ей нужно время, чтобы устроиться, и, возможно, девушка хочет сама осмотреться и поспрашивать о чём-нибудь у местных. Это уже личное дело Хлои, но надеюсь, что мы сработаемся, когда та мне позвонит.

Вернувшись домой, я последовал совету и посвятил день уборке, не забыв привести в порядок и себя. За столько лет уже как-то подзабыл, каким чистым и, на удивление, красивым может быть мой дом. В Аркан Бэе я остался совсем один. Родители десять лет назад решили переехать в канадский город Оквилл, продали свой дом и купили недвижимость там. А часть денег, которая у них осталась после покупки, они оставили мне. Сложив эти средства со своими сбережениями, я смог прикупить небольшой домик, в котором мне комфортно с самого первого дня. Он находится прямо у песчаного пляжа. Это одно из лучших решений в моей жизни, и в этом вопросе я ни о чём не жалею. С родителями же я до сих пор поддерживаю какой-никакой контакт: редкие открытки, ежемесячные звонки, вялые переписки в мессенджере. В тот момент, когда они объявили о своём решении, я осознал, что спорить было бы глупо. Все мы взрослые, и каждый хочет для себя ту жизнь, к которой лежит сердце. Конкретно в данном случае обе стороны поняли, что лучше будет поодаль друг от друга.

Взявшись уже за себя, я стал выглядеть куда лучше, чем обычно. Помимо собственного дома ещё и забыл, как могу выглядеть сам, когда слежу за собой. С заросшим мной, которого привыкли видеть все вокруг, покончено. Вот только отъесться так быстро не получится, чтобы не выглядеть таким отощавшим. А ведь я даже и не знаю, в какой момент я совершенно забил на себя. Хотя нет, не так. Я просто не хочу знать, ведь тот момент связан с Эммой и тем, что я виноват в её смерти.

Этого мне забывать нельзя.

Глядя на обновлённого себя в зеркало в ванной комнате, я на какое-то время выпал из реальности. Это было не «погружение», скорее я просто задумался. В реальность меня вернул громкий звук поступившего на телефон сообщения. На экране высветилось имя Эйдена.

«Да, умеет же он подбирать время, чтобы напомнить о себе. Стою тут в ванной с голым задом и разглядываю себя как псих какой-то. Хорошо, что ещё не припёрся ко мне домой…» – подумал я, пытаясь рассмотреть написанное на запотевшем экране.

В тексте под его именем я увидел лишь одно слово: «СРОЧНО». Сначала я подумал, что мой «совсем ненадоедливый» друг хочет продолжить незавершённый разговор, но, открыв сообщение, понял, что глубоко ошибся. Эйден не стал звонить, чтобы ненароком не привлечь лишнее внимание, ведь то, что произошло, впервые случилось в Аркан Бэе за всё время его существования. Мне как можно скорее нужно было приехать по указанному адресу, ведь последним словом в сообщении было «УБИЙСТВО».

Пока я ехал к месту, Эйден написал мне ещё одно сообщение, в котором говорилось, что мне нужно срочно позвонить Хлое, и что она сможет помочь. Меня не покидала мысль, что это может быть связано с пропавшими девочками. Почему-то я настойчиво думал о том, что убийство связано с Пайпер, и что найденное тело может принадлежать именно ей. Это пугало меня до чёртиков. Дети не должны быть убитыми и не заслуживают такой смерти. Ведь как правило она жестока и беспощадна. Каждый раз, когда я думал о них, больше всего размышлял о Мишель. Мне так её не хватает. А пропажа малышки ровно, как и моё обещание Эмме, имели последствия и для других людей. Это касалось не только Мишель, но и связанных с другими пропавшими девочками родных.

Уже на месте я долго не мог выйти из машины. Смотря на суету вокруг дома, в котором произошло убийство, я потихоньку начал отходить от мысли, что там может быть Пайпер. Внутрь входит не так много людей, снаружи их больше. Полицейские, обеспокоенные соседи, зеваки и… Эйден? Вот его здесь я совсем не ожидал увидеть. Он был одним из тех, кто вышел из дома. И что больше всего тревожило – реакция каждого на увиденное. Все выходящие из дома блевали так, словно желудок у бедняг выворачивало наизнанку. Я заметил, что один из полицейских, который ранее заходил туда, сидел на лужайке возле дома, схватившись за голову с обезумевшими глазами. Кто-то проливал слёзы, пытаясь закрыться от мира ладонями. Ещё никогда я не видел ничего подобного. Это пробудило во мне пугающее любопытство. И оно же заставило меня действовать. Выйдя из машины, я неспешно направился к дому жертвы. Эйден, завидев меня, чуть ли не побежал ко мне. Схватил меня за плечи и, едва ли не тряся, затараторил так, что я не всегда мог разобрать, что он пытается сказать:

– Майкл, это просто какой-то грёбаный кошмар. Никто из нас такого не ожидал. Бедная старушка Элоиза только и успела, что в полицию сообщить, пока её сердце уже не начало отказывать от увиденного. Я надеюсь, что её спасут, но, дружище, ты… – он будто бы вспомнил увиденное и с трудом подавил в себе рвотный рефлекс, а я на всякий случай слегка отстранился от него. – Ты даже не представляешь, что там такое… это ж как… как можно было такое сотворить… да выдумать такое даже нельзя, не то, что сделать…

Чем дольше он говорил, тем страшнее мне становилось. Я посмотрел на дверь, и всё меньше хотел заходить внутрь, но я обязан узнать, кто там и что произошло. А затем найти сделавшего это. Долго заставлять меня точно не придётся. Невзирая на страх и всеобщую панику, я, отодвинув в сторону капитана Дейси, двинулся ко входной двери.

Внутри находился лишь один полицейский, который стоит у двери в гараж. Именно из-за случившегося облегчавшие доступ к телу гаражные ворота не открыли. Эйден точно не хочет, чтобы кто-то увидел тело, не говоря уже о том, что любопытные соседи и зеваки сразу же станут распространять слухи об убийстве и наводить панику среди жителей городка.

Моя рука потянулась к дверной ручке. Я неспешно повернул её и зашёл внутрь. То, что я увидел, было немыслимым. Такое действительно невозможно себе вообразить. Самое отвратительное из увиденного за всю мою жизнь. И это не просто убийство. Это куда хуже…

Глава 2

Как гром среди ясного неба

Это напомнило мне о картинах. Почему-то я чётко видел в этом некое подобие холста, вместо которого использовалось простое белое покрывало. Доминирование красных тонов, вместо которых кровь. Остальное же, словно слоями нарисованная картина, составляло единое целое, придуманное в голове художника. В данном случае это ужасающе обезображенное тело бедолаги, которого убийца сначала раздел догола, а затем сотворил из него «композицию». В ней у жертвы из горла торчит арматура, а челюсть неестественно вывернута. Нет, она чуть ли не вырвана. В том, что осталось от рта, я не увидел языка. Ладони его прижаты друг к другу, а посередине вбит большой и длинный гвоздь, который скрепляет их воедино. Растёкшаяся за спиной кровь размазана так, что напоминает мне крылья. На теле присутствует десяток больших гематом, где-то из-под кожи торчит ребро. Убийца не поскупился и на член жертвы. Он разрезал его вдоль на две части, а яйца буквально вывернул наружу. Ступни оказались переломаны и прибиты гвоздями к полу так, чтобы ноги оставались согнутыми, раздвинутыми в стороны и при этом не падали. Только в самом конце осмотра я обратил внимание на глаза мужчины. Сначала мне показалось, что глаза просто широко распахнуты и смотрят в сторону двери, но всё оказалось куда проще. У мужчины отсутствовали веки. Единственное, что было далеко от этой «композиции», – написанная на стене фраза «Я помню…», а под ней вторая: «И я смотрю…».

Не знаю, как долго я здесь пробыл, но явно дольше, чем все остальные. К удивлению, рвотных позывов я не ощутил, хотя, признаюсь, смотреть на это до безумия невозможно. Хотя может, я уже действительно настолько тронулся умом, что подобное не вызывает во мне того ужаса, который испытывают все остальные? Ещё через пару минут я услышал, как в коридоре Хлоя представилась стоящему на страже полицейскому, а затем вошла внутрь. Первой реакцией агента ФБР был истинный первобытный ужас, такой, какой испытывали все остальные из входящих сюда людей. Девушка резко отвернулась, прикрыла нос и рот платком, стараясь зажать их как можно сильнее. Глаза намокли, и выдавить хоть слово у неё не получилось.

– Может, тебе лучше выйти? – почувствовав, что Хлое становится только хуже, спросил я.