Во!

Чтоб даже шёпот сгинул там…

Спускаясь со страшной скоростью по лестнице, он споткнулся и кубарем покатился вниз по твёрдым бетонным ступенькам.

«Вот и всё», – успела мелькнуть в его мозгу на удивление успокоительная мысль. Но не тут-то было – поднялся на ноги он целый и невредимый. И ни одной царапинки. К сожалению, сработали каскадёрские навыки.

Пока садился за руль автомобиля, родилась ещё одна не менее утешительная мысль: «А может всё произойдёт по дороге?» Однако не хотелось, чтобы ещё кто-то пострадал. Ведь дорога вещь коллективная. С собой счёты сведёшь, но, не дай бог, кого-нибудь прихватишь. А может ещё и хорошего человека. Нет, надо держаться. А там, на работе, как по ковровой дорожке прямо в ад. А почему в ад? Разве он не достоин рая?

Ехать надо было довольно далеко от Москвы, минуя две области, в какую-то неведомую деревню, даже названия которой не имело смысла помнить. Это место было выбрано для натурных съёмок. Выбрано кем-то, кто знал толк в подобных делах. Только не знал тот человек другого факта, что выбирает не только место будущих съёмок, но и место, где он смелый и решительный каскадёр Саня Коньков увидит этот мир в последний раз.

Твои слова стеной бетона

Закрыли взор моим глазам.

Они, как туч свинцовых тонны

К могильным гнут меня холмам.

В такт этим пульсирующим в мозгу словам по крыше автомобиля застучал противной дробью торопливый дождик. Видимость ухудшилась и не только по причине дождя. По времени уже наступил вечер, время глубоких сумерек. Но никакие ухудшения условий в принципе не могли повлиять на протекающие события и предоставить отчаянному герою шанс на сведения счётов. Ведь он был профессионал, и какие бы мысли не терзали его воспалённую голову, автомобиль он вёл чётко и уверенно, как автомат.

Хотя, был один шанс. Шанс одуматься. Зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя жены. Зачем? Ещё раз сказать слова, что ранят душу. И ранят так больно! Коньков схватил телефон и выбросил его в окно. Он совсем не задумывался о своих действиях и о возможных последствиях. Его мозг на данный момент работал только одной своей частью, той, которая была наиболее воспалена. О выборе пути он тоже не особенно задумывался, читал указатели, мельком фиксировал пересечения границ областей. Наконец свет фар выхватил из темноты, к тому времени уже полностью опустившейся, огромный указательный щит с названием нужной области. Теперь ещё надо было пересечь большой город центр этой области, но этого ой, как не хотелось. Он начал искать объездные пути. На всех транспортных развязках принимал в сторону от города, но особых успехов не имел. Огни мегаполиса местных масштабов по-прежнему заполняли весь горизонт и слева, и справа, и впереди от него.

«Не хватало только заблудиться», – мысленно расстроился он.

Но, что значила для него ещё одна неприятность? Камень, брошенный в центр шторма, лишней волны не создаст – только и всего.

У обочины мелькнул силуэт какого-то молодого человека. Этот человек ещё и рукой призывно махнул.

«Вот он то мне и поможет», – подумал Коньков.

Он остановил машину. Голосовавший человек заглянул к нему, открыв пассажирскую дверь.

– Не подскажите, как проехать в Иване… – хотел, было, спросить Коньков.

– Не подбросите до Иване… – в унисон заговорил и незнакомец.

– …неевки? – одновременно закончили они свой вопрос.

Такое совпадение сильно развеселило их обоих.

– Садись, – приветливо пригласил попутчика Саня, сразу же перейдя на «ты». – Дорогу хорошо знаешь? А то я тут впервые.

– Да я тоже никогда здесь раньше не был. Вот в командировке. Но у меня карта есть.

Попутчик достал из кармана какую-то бумагу и стал разворачивать.

? Вот и отлично!

И Коньков так рванул свой автомобиль с места, что пассажир тут же выронил карту на пол.

– Ого! Зачем же так сразу? Гонщик что ли?

– А то! – почти радостно сообщил Коньков.

Какой-то груз разом свалился с его плеч, и он попёр так, как только умел в своей прежней спортивной жизни.

– А ты у меня штурманом будешь! Что там по карте?

Попутчик, сильно изогнувшись, еле достал, выпавшую из рук, бумагу с пола. Но все его попытки войти в роль штурмана со стороны выглядели и звучали очень даже несолидно.

– Направо. Ой, да зачем, же так быстро! Налево! Мама, дорогая! Прямо вон до того здания. Да, не того! То уже пролетели! Нельзя ли потише?

Коньков старался не обращать внимания, на эти бабские айканья, которые сразу напомнили ему жену. Та тоже боялась с ним ездить, когда он был за рулём. Теперь-то ее, вероятно, будут возить потише, а может быть даже носить на руках. И вновь сонм колючих игл пронзил его мозг.

Твои слова, как залп ружейный.

С гранаты снятое кольцо.

Как кислоты солярной жженье.

Что выплеснули мне в лицо…

К моменту прибытия в эту самую Иванеевку дождь усилился неимоверно, и они въезжали в нужную деревню, словно на подводной лодке. О чрезмерной скорости уже не могло быть и речи, и сопровождавший Конькова человек немного успокоился. Въехав на главную улицу, остановились. Каскадёр размышлял, как ему отыскать расположение киносъёмочной группы.

Попутчик его, который совсем недавно утверждал, что ему надо именно сюда, как ни странно, тоже молчал. Вероятно, к тому времени возможности его путеводной карты исчерпались. Размышления они прервали одновременно:

– А к-киносъём-мочная…?

– А киносъёмочная?

Застыв с раскрытым ртом, они странно посмотрели друг на друга. Первым пришёл в себя каскадёр. Ничего странного, киносъёмочная группа подчас огромная масса разноплановых людей, и вполне естественно, что они, не зная друг друга, добираются к одному и тому же месту.

– Мас-совка? – понимающе поинтересовался Коньков, не особенно и прислушиваясь к ответу и не особо скрывая своё заикание.

– Да вроде того… – промямлил что-то маловразумительное попутчик.

Надо было бы у кого-нибудь добыть информации, но улица по причине непогоды была абсолютно безжизненной. Им пришлось довольно долго пропетлять по деревенским закоулкам, прежде чем они встретили живого человека. Девушку с ярким пёстрым зонтом в руках. При виде этой деревенской модницы Конькова перекосило, он хотел, было проехать дальше, но попутчик будь он неладен, чуть не выскочил из машины, а затем вообще набрался наглости и зазвал мокрую, пахнущую дешёвым парфумом и одновременно огородом, девицу внутрь автомобиля.

– А вам кто, собственно говоря, нужен? – спросила девушка, быстро поняв суть их интереса. – Главные киношники живут в доме директора. Негодяев в доме завхоза Веденеева.

– Кто такой Негодяев? – поинтересовался дорожный напарник Конькова.

– Ну, как он у вас там называется, – смешалась девушка, – директор или продюсер.… Как правильно? Я что знаю! Вы ведь тоже из ихних? Да?

Теперь смешался собеседник:

– В принципе, да. Конечно, мы из ихних.

– Где распо-полагаются каска-кадёры? – Коньков был вынужден тоже заговорить с девушкой, но более конкретно.