Амир Икам. Третья книга романа «Икам – легенда легиона»

В Монастыре, где, по-прежнему, размещалась Ставка, внешне ничего не изменилась. Но воины стражи у ворот, узнав Икама, предупредительно рассказали ему, что по Указу Калифа Умара, Халид ибн аль-Валид отстранён от командования армией и Командующим назначен Абу Убайда ибн аль-Джаррах. Икам попросил провести его к Абу Убайда. Тот принял его в той части монастыря, где, до этого размещалась его Ставка, как Командующего Армейской группой. Абу Убайда, в белоснежном, просторном одеянии сидел, опираясь на подушки, на помосте, устланном ковром. Рядом с ним сидел писец с принадлежностями для письма. Справа и слева от помоста, стояло по два воина с черными повязками на голове, в блестящих доспехах. Они держали в руках круглые щиты и копья. На поясах у каждого висело по два меча: длинный кавалерийский и пехотный, покороче.

Внимательно посмотрев на экипировку Икама, Военачальник вопросительно и сурово посмотрел Икаму в глаза. Икаму показалось, что если бы не черная повязка Курайшита, то его, вообще, не допустили бы к Командующему.

Приложив правую руку к груди, наш герой, стиснув зубы, склонил голову в поклоне.

– Мой повелитель. По приказу моего амира Даррара ибн аль-Азвара, я проводил разведку востоке. Там мои воины обнаружили большой отряд ромеев. Их много, очень много. Целая армия. Они движутся на юг. Я захватил в плен знатного Гассанида. Он может рассказать все об этом отряде. Вот эта печать была при нем.

Внимание Абу Убейда переключилось на пленного. Тот стоял, гордо развернув плечи с высоко поднятой головой. Взгляд его был презрительно спокоен. На нем была светлая шелковая рубашка и короткие штаны, великодушно оставленные ему воинами Икама. На ногах ему оставили сандалии из хорошо выделанной кожи. Даже связанные за спиной руки не мешали ромею сохранять гордый и независимый вид.

– Я командующий армией Калифа Абу Убейда. Назови себя.

– Я рад приветствовать благородного Абу Убайда Амира ибн Абдуллах ибн аль- Джаррах ибн Хиляль ибн Ухайб ибн Дабба ибн аль-Харис ибн Фихр ибн Малик ибн ан-Надр аль-Кураший аль-Фихрий. Я племянник «стратегоса паремболон», шейха племени Бану Гассан Джабалы ибн аль-Айхама ан-Нуман ибн аль-Мунзир Джафниди.

Абу Убейда дал знак своему слуге и тот развязал руки пленнику. Следующий жест Командующего был расценен им, как приглашение садиться. Не обращая внимания на стоящего рядом Икама, ромейский араб подошел к помосту и присел на его край, приветливо улыбаясь и растирая запястья, со следами веревки. Абу Убейда с улыбкой кивнул. Затем, словно вспомнив об Икаме, бросил ему

– Можешь идти. Все, что нужно, тебе передаст твой господин Даррар ибн аль-Азвар.

Икама захлестнуло холодное бешенство. Не задумываясь о последствиях, он нарочно спокойным голосом четко произнес.

– Встань, ромей! Я, Икам ибн Абихи, побратим Даррара ибн аль-Азвара из племени Курайш, твой господин. Если, раб, ты еще раз посмеешь сесть в моем присутствии, без моего разрешения, то я сломаю тебе хребет, и ты никогда больше не сможешь встать на свои ноги. Ты жив только потому, что ты можешь быть полезен Командующему нашей армии, рассказав ему все, что ты знаешь о планах Ромейского Императора. Смотри не ошибись, раб. Из твоего десятка я выбил из седла шестерых, а трое бросились наутек, бросив тебя одного. Чего еще можно ожидать от трусливых гассанидов-насара! Чтобы ты знал, твоего коня и твои доспехи я подарю сестре своего брата. Кхаула бинт аль Азвар любит блестящие погремушки и давно хотела такого коня. Веди себя как подобает, и проживешь еще немного.

Ан-Нуман вскочил на ноги. Его лицо побледнело, трясущимися губами он произнес

– Прости, мой господин.

В разговор посчитал нужным вмешаться Абу Убейда.

– Извини Икам, что сразу не признал тебя. Конечно же. слава о тебе, как о знаменитом мубаризуне, всем известна. Меня сбил с толку твой вид. Я не догадался, что ты поспешил ко мне, не сменив одежды после похода. Позволь мне, поговорить с твоим пленником. А потом мы обсудим вопрос о его выкупе. Если он тот, за кого себя выдаёт, мне придется просить тебя, уступить его мне.

– Извините, господин. Но, о выкупе не может идти и речи.

Сделав паузу, и подождав, когда лицо Абу Убайда помрачнело, Икам продолжил

– Я могу только просить, великодушно принять этого раба в дар, от имени моего брата Даррара ибн аль-Азвара и от меня лично. Ну, а если он Вас разочарует, то Вы можете поступать с ним, как Вам заблагорассудится. А теперь, я прошу Вашего разрешения убыть в свой Стан.

– Подожди, Икам. Ты славный воин и заслуживаешь награды. Я принимаю твой дар. Прими и ты, в подарок от меня мой меч.

Абу Убейда вынул из-за пояса короткий меч в золотых ножнах и протянул его Икаму.

Икам подошел и с поклоном, принял подарок.

Выдвинув клинок на ширину ладони, оценив превосходную сталь клинка, он поднес его ко лбу

– Этот меч будет отныне хранится в моей семье, как реликвия. Он будет передаваться от отца к сыну, как доказательство того, что сам Абу Убаща Амир ибн Абдуллах ибн аль-Джаррах-ибн Хиляль ибн Ухайб ибн Дабба ибн аль-Хщэис ибн Фихр ибн Малик ибн ан-Надр аль-Кураший аль-Фихрий в минуту хорошего настроения, вручил его мне в подарок. Благодарю за столь щедрое вознаграждение за мои скромные труды. С Вашего разрешения, я удаляюсь.

Дождавшись, когда фигура Икама скрылась за воротами, Абу Убейда примиряюще произнес

– Садись, ан-Нуман, угощайся. Ох, уж эти выскочки из плебеев. Они вообразили, что Ислам может их уравнять с благородными людьми знатных фамилий. А что, он и вправду. выбил из седла шесть конников твоего отряда?

– Да, это правда. Он напал на нас сзади и своей палицей свалил шестерых. А, потом, победил и меня. Но, я не могу понять, почему от его одежды мой меч отскакивал, как деревянный. А ведь я им пробивал насквозь любую кольчугу.

– Ладно, не будем больше о нем, Угощайся и рассказывай, что там в этот раз, задумали Ромеи.

– Уважаемый Абу Убейда. От Вас у меня нет тайн. Император Ираклий собирается охватить вашу армию с юга и отрезать её от Аравии. И если Вы еще задержитесь у Димашка, то вас зажмут между городскими стенами и солдатами Имперской армией.

– Спасибо, тебе, ан-Нуман ибн аль-Мунзир. Арабы остаются арабами, а благородные остаются благородными, даже в минуты временных невзгод, несмотря на различия в вере и служа разным правителям. Передавай привет своим уважаемым отцу и дяде. И помни, что в моём шатре, тебе всегда будут рады. Сегодня же, ты можешь отправиться к своим шатрам. Ты свободен. К сожалению, я не могу вернуть тебе твоего коня и оружие. Они теперь принадлежат Икаму. Но, ты получишь оружие и коня не хуже потерянных.

– Благодарю за добрые слова. Я ваш должник. А коня и оружие я обязательно верну себе сам.

– Ну хватит разговоров, угощайся. Утки здесь особенно жирные и нежные. Ну, а вино ромеев для тебя не нуждается в представлении.

* * *

Когда Икам со своим спутником подъехал к шатрам их эскадрона – курдуса, то их появление было встречено приветственными криками. Причина столь уважительной встречи стала понятна, когда возле своего шатра наш герой увидел, выставленных на всеобщее обозрение трофейных лошадей и доспехи. Чтобы все желающие могли оценить качество ромейской брони, Анвар соорудил крестовину, на которую, как на манекен, повесил кольчугу и шлем. Вокруг лошадей толпилось немало зевак, которым Хашим, в сотый раз, скромно раздуваясь от гордости, рассказывал, как они впятером разгромили десяток ромейских конников. С каждым повтором, его рассказ обрастал все новыми и новыми героическими подробностями. Представленные доказательства, в виде военной добычи, заставляли умолкнуть скептиков, которым оставалось, лишь завистливо вздыхать и выискивать все новые, скрытые изъяны у захваченных лошадок. Поступали и предложения, продать некоторых из них, но эти вопросы ожидали прибытия Икама. Предложений продать доспехи не поступало. Бегло оценив качество брони, все признавали, что дать за неё истинную стоимость, может только очень богатый человек.

Услышав о прибытии Икама, из шатра вышел и Даррар со своей сестрой. Икам, соскочив с коня, передав его своему воину, который, выполнял у него обязанности конюха. Наш герой уже привык вести себя, как вельможа, что, к его удивлению, воспринималось окружающими с пониманием. Взяв, загарцевавшего аргамака под уздцы, он подвел его к своим друзьям.

Даррар с одобрением смотрел на коня. Кхаула, с широко раскрытыми глазами, выглядывала у него из-за спины.

– Поздравляю, Икам! Славная добыча! На таком коне и в такой броне не стыдно ходить и амиру!

– Я мерил, этот доспех, он мне тесноват. Да и конь, для меня, мелковат.

– Зря ты, так говоришь. Это настоящий персидский аргамак. Он неутомим и резв, как ветер. А мастера оружейники, легко подгонят доспехи под любой размер.

– Не стоит портить хорошую работу мастера кустарными вставками. И мой конь мне нравится больше. Даррар, я хочу просить, твоего разрешения, подарить этого коня твоей сестре. Правда, у меня есть одно условие.

Взглянув в загоревшееся от радости лицо сестры, Даррар, помрачнев, произнёс

– Икам. Я вижу, что твой подарок пришелся бы ей по душе. Но о каком условии идёт речь? Икам, помни, что ты говоришь о моей сестре!

– Я помню. И я готов подарить ей этого коня только при условии, что она примет в подарок и эти доспехи. А этот меч я решил оставить себе.

– Мне жаль Икам, но это – слишком дорогой подарок для моей сестры. Я не смогу сделать тебе, даже наполовину, такой же ценный подарок в ответ.

– Почему же не можешь? Тебе достаточно, просто помочь Кхауле организовать мне обещанную ею, встречу с женой своего родича, Икрима ибн Абу Джахль, в его имении, которое находится где—то здесь, неподалёку. Поверь, мне этого будет достаточно. А если, эта женщина окажется той, кого я ищу, то я одарю вас еще более дорогими подарками.

Даррар посмотрел на сестру. Та, закусив губу, умоляюще сложила руки перед грудью. Постепенно, лицо брата посветлело. Заметив эту перемену, Кхаула, благодарно пожала ему руку и стрельнув глазами в Икама, забрала у него поводья и повела коня за шатер. Конь, словно почувствовав хозяйскую руку, покорно пошел за ней, картинно изогнув шею и высоко поднимая ноги.

Вскоре показалась служанка Кхаулы Вардия в сопровождении Джамбо, рослого черного раба, бывшего личным слугой и телохранителем Кхаулы, который и унес в её шатер ромейские доспехи. Появление девушки вызвало шутливые замечания воинов. Но, служанка была под стать своей госпоже. Её острого язычка и крепкой ладошки побаивались многие. Она была щедра на оплеухи и как говорится, «за словом в карман не лазила».

– Икам, мне нужно с тобой поговорить.

– Даррар, дружище, я только что приехал в лагерь. Позволь мне искупаться в реке и смыть с себя дорожную пыль. И я сразу приду к тебе.

– Хорошо, но я не понимаю, зачем человеку нужно лезть в холодную воду. От воды кожа становится сухой и плохо переносит и жару, и холод. Благородному человеку достаточно умаслить волосы и кожу благовонным маслом. Но, если тебе, не терпится, как дикарю плескаться в воде, но постарайся хоть не заходить в глубину, чтобы тебя не утащил под воду огромный сом.

– Даррар. Я умею плавать. А если на меня нападет сом, то вечером я угощу тебя жаренной сомятиной. Ты не представляешь, какая это вкуснятина!