Из переписки моих родственников. Военные годы: 1941-1945

) на шесть человек семьи. В квартире тепло (паровое отопление), электричество не ограничено, вода, нормальная городская уборная, чисто. Кухня топится дровами, есть ванна, но не дают горячей воды и ее греют на плите. Такие же условия и в других квартирах каменных домов – у Бушуева[149 - Михаил Николаевич Бушуев], Антонова[150 - Александр Гаврилович Антонов.], Тылочкина[151 - Михаил Иванович Тылочкин. Как и А.Г. Антонов, был откомандирован в Юргу.], Зильбермана[152 - Александр Сергеевич Зильберман.]. Каждый из них занимает по одной комнате в трехкомнатных квартирах. В связи с отъездом Антонова и Тылочкина на работу к Яше[153 - То есть в Юргу. Видимо, к Яше Гохбому.], я имею небольшой шанс получить комнату в каменном доме. Антонов уже говорил об этом с директором завода[154 - Директором ЛМЗ в 1941–1942 гг. был Григорий Иванович Седов, но я не уверена, что речь идет о нем, а не о директоре этой части завода.] и решение его будет известно 2/I. Для получения ясности в жилищном вопросе я побывал у наших инженеров, живущих в городе, снимающих комнаты у крестьян – у Лапшина[155 - Возможно, Петр Александрович Лапшин.], Хейфица[156 - Моисей Залманович Хейфец.], Френкеля[157 - См. прим. к письму № 47.], Брауде[158 - Иосиф Ефремович Брауде.]. Комнаты эти в общем хуже заводских, но есть и среди них весьма приличные. Таким образом жилищный вопрос стоит здесь не остро. Преимуществом каменных домов являются уборные и отопление – в избах топят дровами, которые нужно как-то добывать, так как у всех дрова есть. С питанием дело обстоит здесь совсем не так, как это казалось издалека. По карточкам выдают хлеб (800 гр на работающих и 400 гр на иждивенцев), сахар, масло и мясо. Карточки в ноябре и декабре были отоварены полностью. Имеется коммерческий магазин, где продают хлеб, колбасу, масло, гусей, кур, тесто – это я видел своими глазами – и едал у многих, кто меня приглашал к обеду. Очереди в магазинах большие, но люди систематически получают там продукты. Этот магазин – большая помощь для хозяек, и Лидия Абрамовна Зильберман говорит, что жизнь стала возможной после открытия магазина. Федосья Степановна Антонова говорит, что жизнь здесь и при магазине нелегкая, но, по общему отзыву, тут лучше, чем в других местах Урала. Плохо здесь с картошкой, которую достать можно только на обмен. Молоко выменивают на хлеб, иногда удается купить по 7–10 р. литр. Самосад – 30 р. стакан, мясо – ок. 40–50 р. кило. Мыла нет. Помимо карточек бывают случайные выдачи в Бюро[159 - В Конструкторском бюро, то есть по месту работы. Примечательно, что при советской власти подкармливание населения по месту работы (на фоне общей нехватки продуктов) продолжалось многие годы после конца войны и отмены карточек – буквально до распада СССР.] – недавно давали мясо, предстоит выдача мыла. Общее мнение, что сотрудники живут неплохо сейчас. Врачей здесь много, но не все работают. В частности Евг. Ник. Бушуева не работает – не могла устроиться. Аптека есть, но в ней ничего нет. В магазинах здесь почти ничего нет. (На всякий случай сообщи номера ботинок, костюмов, и пр. и пр. всех вас, особенно ребят!!)

В Бюро меня встретили очень хорошо, тепло и уговаривают работать здесь. Директором был недавно назначен Антонов, но он неожиданно отказался, и сейчас не знаем, кто будет. Главный инженер – М. Н. Бушуев. Мне предложили Бюро Паровых Турбин с сохранением ставки, и я думаю, что это подходит. Завтра поеду в Свердловск разговаривать с начальством, но Степанов[160 - Предположительно, Иван Михайлович Степанов. Но возможно, речь идет о каком-то другом Степанове – о ком-то, кто работал в Наркомате тяжелого машиностроения.] в Москве, а есть только Кацинский[161 - Николай Петрович Кацинский из Наркомата тяжелого машиностроения.]. Вот, Лидоченька, в общем про Салду. Когда устроюсь и ты отдохнешь, я постараюсь заехать за тобой, чтобы ты здесь сама посмотрела на жизнь.

Я узнал, что в Свердловске У. Е. Ривош[162 - Урий Езекиилович Ривош (1902–1944), инженер-турбостроитель.], который вылетел из Ленинграда 9/XII. Из Свердловска напишу тебе о его рассказах.

Имеете ли вы какие-нибудь письма от Беллочки и Нины?

Дорогая моя, следишь ли ты за собою, хорошо ли питаешься? Помни, что ты должна принять все меры, чтобы поправиться. Получила ли ты мою посылочку из Молотова, которую я передал через Слонимских[163 - Писатель Михаил Леонидович Слонимский и его жена Ида (Дуся) Исааковна. Их сын Сережа (р. 1932) тоже был в детском лагере Литфонда.]? Как Наташенька себя чувствует, поправилась ли она совсем? Как дела у Сережи и у ребят? Как Розочка?

Киса, напиши мне поскорее сюда, в Салду, а то я совсем оторвался от вас. Как прошла Новогодняя встреча? Получили ли вовремя мои телеграммы? Еще раз поздравляю и целую всех вас.

Кисанька, следи за собою, прими все меры, чтобы поскорее придти в норму.

Целую тебя. Твой Мара

Привет всем «лагерницам» – Тамаре Каземировне[164 - Т.К. Трифонова.], Александре Ивановне[165 - А.И. Кривошеева-Лаврентьева (урожд. Лаврентьева, 1893–1951), литературный критик, была директором детского лагеря эвакуированных детей ленинградских писателей. С 1943 г. работала в Пермском издательстве. Известно, что она погибла (несчастный случай) вместе со своим сыном, М.А. Лаврентьевым.], Ирине Павловне[166 - Ирина Павловна Стуккей-Рождественская. Из письма Вс. Рождественского Б.А. Леонтьеву: «Не помню, писал ли я Вам в первом своем письме, что Ирина Павловна и Наташа уже в Молотовской области (Краснокамский район, ст. Шабуничи, лагерь Литфонда). Живут в деревне в 25–30 км от г. Пермь. Место глухое и дикое. Ирина Павловна работает, как и Вы, в колхозной школе, преподает историю». (стр. 182) http://lib2.pushkinskijdom.ru/Media/Default/PDF/RusLiteratura/RL-1986-1.pdf], Сам. Григорьевне[167 - Не знаю.], Лидии Константиновне[168 - Лидия Константиновна Степанова.]. Передай Л. К., что у ребят Френкеля корь в очень легкой форме, ребята уже поправляются. Леонид Давыдович в Кизеле[169 - Л.Д.Френкель был в Кизеле – город в Пермском (Молотов) крае, во время войны важный угольный бассейн.]. Марк

Часть вторая. 1942

96. М. И. Гринберг – Г. Д. Рабиновичу (из Свердловска в г. Йошкар-Ола). 2 января 1942

Дорогой Гогушка,

несколько запоздало поздравляю тебя с Новым годом. Из наших телеграмм и писем ты уже знаешь, что Лида сняла комнату в Черном и некоторое время поживет у ребят. Питанием она обеспечена в лагере. Я выехал из лагеря 24/XII в Молотов, простился там с нашим Наркоматом, 27/XII выехал в Салду, чтобы осмотреться на месте с бытом и работой, и сегодня приехал в Свердловск в новый Наркомат за назначением. Полагаю, что направят в Салду. Условия жизни там такие же, как в Свердловске, а работа очень интересная[170 - О работе в Верхней Салде вспоминал позже начальник отдела энергетики и электрификации и член коллегии Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике К.Д. Лаврененко в книге «Россия электрическая: воспоминания старейших энергетиков» / [сост. В. Ю. Стеклов]; под ред. П. С. Непорожнего, В. В. Ежкова, В. Ю. Стеклова. – 2-е изд. – М.: Энергия, 1980.: «В разгар войны конструкторские бюро заводов энергетического машиностроения, эвакуированные на Урал, уже занялись разработкой нового оборудования для послевоенного будущего. Наиболее подготовленным и ведущим в области турбин и насосов был Ленинградский металлический завод, конструкторское бюро паровых турбин которого было размещено в г. Верхняя Салда. Сюда выехали в основном старейшие инженеры завода, великолепно знавшие свое дело и работавшие под руководством крупного специалиста по паровым турбинам М.О. Гринберга.Как-то приехав в Верхнюю Салду, я слушал, с каким увлечением говорят о своей работе эти люди, жившие в тяжелых бытовых условиях. Они рассказали мне, что уже проведены большие работы по конструированию серии новых паровых турбин высокого давления с очень большой степенью унификации деталей и узлов. Это было новым, крупным успехом для воссоздания паротурбостроения и обещало большие возможности по ускорению производства крупных серий агрегатов. Мне еще тогда подумалось – нужна большая вера в нашу победу, чтобы так работать.До конца блокады продолжались обстрелы и бомбежки ленинградских заводов. Но заводы работали, выпуская оружие для фронта, и уже начали производить машины для нужд энергетики.В это время возникла дискуссия – восстанавливать ли производство агрегатов довоенных конструкций или создать новое оборудование.Было очень заманчиво вернуться к прежнему производству. Для этого были чертежи, люди, хорошо знавшие прежние конструкции, станочное оборудование и накопленный производственный опыт. Выпуск турбин можно было начать в короткий срок и без риска, электростанции можно было скорее пустить в эксплуатацию. Большинство машиностроителей и энергетиков было за это. Но это значило, что минимум на 10 лет энергетика страны останется на старых технических позициях.В разрешении этого сложного вопроса большую роль сыграл главный инженер конструкторско-монтажного бюро – заместитель главного инженера, а впоследствии главный инженер Ленинградского металлического завода Михаил Николаевич Бушуев, человек большого опыта и знаний. Он понимал, что нельзя упускать момент для создания производства новых турбин. Любые утверждения сторонников возрождения производства старых агрегатов не могли убедить его. Он вел трудную борьбу за новое и, по справедливости, М.Н. Бушуева вместе с М.О. Гринбергом можно назвать отцами современного советского турбостроения.Большую энергию затратил М.Н. Бушуев на то, чтобы доказать возможность и необходимость освоения в короткие сроки производства паровых турбин высокого давления. После многих дискуссий он и автор этих строк пошли в ЦК партии к заведующему отделом электростанций А.С. Павленко. Все вместе просидели целую ночь, рассматривая все «за» и «против» производства новых турбин. Вскоре вопрос был доложен секретарю ЦК партии и получил положительное решение. Новой технике была дана путевка в жизнь.Ровно через год после окончания войны – в мае 1946 г. ЛМЗ, только еще залечивавший свои раны, выпустил первую турбину мощностью 100 тыс. кВт, работавшую на паре 90 кгс/см2. Это было необычайно даже для нашей страны. То было продолжение военного подвига ленинградцев».http://www.ruscable.ru/article/Lavrenenko_vspominaya_energetiku_voennykh_let/]. По просьбе Розочки я перевел тебе 500 р., напиши, получил ли ты их. Хотелось бы знать, как идет у тебя работа. После напряжения последних месяцев я поражен тыловым спокойствием на Урале. Крепко жму руку. Мара

В Салду думаю выехать 6–7-го.

97. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из Свердловска в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 4 января 1942

Дорогие, позавчера приехал в Свердловск, имел беседу с начальством и договорился о работе в Салде на старой должности[171 - То есть Марк Иосифович начал работу на прежней должности главного конструктора Конструкторского отдела паровых турбин.]. В Свердловске сытнее[172 - Жизнь провинции во время войны документирована гораздо меньше, чем, например, ленинградская. А жизнь-то была тоже ужасная: «В войну в городе работали магазины – «Партизанский» на проспекте Ленина, «Пятый» на Толмачева, большой гастроном на Вайнера. Однако продуктов не хватало. Уже в 1941 году из-за острого дефицита в стране были введены продовольственные карточки. По ним рабочим полагалось от 500 до 800 граммов хлеба в день в зависимости от трудовой категории, иждивенцам и детям – по 400 граммов. Такие же карточки были на крупу, мясо. В особенно тяжелые месяцы норма уменьшалась до жалкого куска хлеба в день. Карточки выдавались на каждый день, отоварить «просроченные» было нельзя, как и получать продукты по ним на неделю вперед». (http://www.megapolis-online.com/articles/sverdlovsk-v-gody-vojny.html) А вот, например, процитированный в той же интернет-публикации дневниковый материал А. Афиногенова, опубликованный в альманахе «Уральская старина». Запись от 8 февраля 1942 г.: «Бесплодные очереди у столовых: на улице Карла Либкнехта – очередь человек 500, на Толмачева – перерыв, в столовую – только по биркам. В продаже только два воза картофеля, больше нет ничего, кроме редьки по 15 рублей за килограмм».], чем в Салде, но это достается длительным стоянием в очередях на морозе. Квартирные условия здесь хуже, чем в Салде. Был сегодня у Лу и Муси[173 - Лу и Муся – сестры Александра и Мария Кроль.]. Муся работает в Микробиологическом институте у жены Григория Осиповича Роскина[174 - В Москве жена Г. И. Роскина Нина Георгиевна Клюева работала в Центральном институте эпидемиологии и микробиологии (ныне НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Н.Ф. Гамалеи). Не знаю, был ли институт эвакуирован в Свердловск, или она работала в эвакуации в Свердловском институте эпидемиологии и микробиологии.]. Она подробно напишет тебе, Лидочка, о жизни и работе здесь. Выглядят они все неважно. Вчера был на «Опричнике» Чайковского[175 - Опера П. И. Чайковского «Опричник» шла в Свердловском театре оперы и балета с 1940 г. Интересно посмотреть на краткое изложение материалов семинара на тему «Культура Урала в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» – http://www.cdooso.ru/index.php/news/326-seminar-kultura-urala-v-gody-velikoj-otechestvennoj-vojny, где упоминается, в частности, что зрительный зал не отапливался.], сегодня на концерте Буси Гольдштейна[176 - Борис Эммануилович Гольдштейн, известный как Буся Гольдштейн (1922–1987), скрипач.] и Розы Тамаркиной[177 - Роза Владимировна Тамаркина (1920–1950), пианистка.]. Как видите, времени даром не теряю. От вас ни в Салде, ни здесь ничего не получал. Пишите! В Салду уеду 6-го или 7-го января.

Целую всех вас крепко. Марк

Здесь встретил Леву Шнеера и Евгению Григорьевну[178 - Не знаю.].

98. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из Свердловска в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 5 января 1942

Дорогая кисанька, сегодня отправил тебе открытку, но хочу подробнее сообщить о жизни здесь и о моих успехах, к сожалению, в кавычках. Я решил остановиться пока на Салде по многим причинам, из которых наиболее существенные следующие – 1. В Салде имеется работающий коллектив, который сам является производственной базой до некоторой степени, и этим немного компенсирует отсутствие производства. 2. Там я буду обеспечен сносной площадью. 3. Питание там примерно такое же, как в Свердловске – я писал тебе подробно о Салдинской жизни и отправил письмо с Виханским, который ехал в Молотов – надеюсь, оно дошло? 4. Самое важное, что там большой коллектив, живущий довольно дружно, и я думаю, что с ним будет легче переносить все трудности. Если окажется, что я ошибся, то можно будет думать о другой работе в другом месте, но сразу с этого начинать было бы неправильно.

Пользуясь пребыванием здесь, я решил немного обзавестись хозяйством. Купил теплое ватное одеяло, бурки[179 - Теплые высокие сапоги из войлока или фетра на кожаной подошве.] (с бурками вышло недоразумение, их пока что нет, но обещают, что будут), немного продовольствия, так что на первое время в Салде я буду обеспечен. Уеду отсюда 6-го или 7-го.

Вчера был у Лу. Они все живут в одной комнате, метров в 20, с холодными внешними стенами. Ребята все время болеют, и вчера Ежик[180 - То ли сын Шуры Юра Кроль, то ли сын Муси Петя Стрелков.] захворал, похоже, что скарлатиной. Ребята большую часть проводят дома, гулять не любят из-за коллизий с местными ребятами[181 - Отношения между приезжими (эвакуированными) и местными детьми это особая тема, не знаю, удастся ли кому-нибудь найти по ней материалы – столько лет уже прошло. А по отношению взрослого населения к эвакуированным, конечно, есть много свидетельств. Есть «лакировка» про то, как помогали – но ведь кто-то, наверное, действительно помогал. Есть и много ужасов, в которые легко веришь. Мне показался вполне объективным очерк «Свои или чужие? – Эвакуированные ленинградцы в Челябинске, 1941–1948» челябинской школьницы Марии Шардаковой http://urokiistorii.ru/2424]. В общем жизнь у них нелегкая. Муся пока поступила в Микробиологический институт и работает у Клюевой (это жена Г. О. Роскина), но она считает свое пребывание в Свердловске случайным и запросила Бермана[182 - Виктор Михайлович Берман.], отчислена она от своей кафедры или нет. Возможно, что ей придется ехать в Среднюю Азию.

6 января утром

Вчера был у Лу. У Ежика не скарлатина, а грипп, и все довольны. Муся передала Григорию Осиповичу привет от Наташи, он интересуется, где Шура (Александр Осипович), написал письмо Розе Наумовне, но ответа не имеет. Сегодня буду говорить с ним по телефону, он хочет знать, как живет Вера Львовна[183 - Мать братьев Роскиных, Наташина бабушка.]. Хорошо бы, если бы ты ему написала!

6 января вечером. Говорил по телефону с Г. О. Он просил обязательно зайти. Я только что оттуда вернулся. Нина Георгиевна Клюева очень мила. Застал там Владимира Осиповича[184 - Владимир Иосифович Роскин.]. Его семья в Уфе. Муся (его жена[185 - Жена В.И. Роскина Анна Сергеевна (ее сначала дразнили Мухой, а потом прозвали Мусей) Катаева (по первому мужу писателю Валентину Катаеву).]) собирается в Москву. Григорий Осипович работает здесь[186 - Не знаю, где именно работал Г.И. Роскин в эвакуации.] и думает, что ему придется пробыть здесь не меньше года. Они все считают, что сейчас переезжать вам всем не следует – из-за трудностей дороги. Сюда приехал архитектор Оль[187 - Андрей Андреевич Оль], он выехал из Ленинграда после нас. Завтра зайду к нему узнать адрес Архфонда – может быть, он знает, и спросить про Гришу[188 - Имеется в виду Григорий Харитонович Френк.]. Ривош выехал из Ленинграда 9-го и совсем неожиданно, так что с Беллочкой не повидался перед отъездом. Он написал ей с дороги открытку. Один, вылетевший из Ленинграда 22/XII, говорил, что там ничего не изменилось после 5/XII.

Кисанька, посылаю вам конфеты, пользуясь любезностью одного товарища, который едет 8/I в Молотов. Я достал их в коммерческом магазине, куда орденоносцев[189 - В 1931 г. М.И. Гринберг был награжден орденом Ленина за первую в стране паровую турбину мощностью 2–5 МВт с частотой вращения вала 3000 об/мин.] здесь пускают без очереди. Кушайте на здоровье! Киса, как ты себя чувствуешь? Пришла ли немного в себя, следишь ли за собой, и достаточно ли питаешься – напиши правду! Как Наташенькина температура, обязательно напиши, как она себя чувствует, и что сделано, чтобы привести температуру в норму. Поправляется ли Сережа? Как успехи последних учеников? Я хотя и со смехом рассказывал об успехах Жени и Алеши Григорию Осиповичу, но в душе мне было немного стыдно. Очень хотел бы получить письмо от вас всех. Пишите в Салду. Как идет жизнь в Лагере, как прошел Новогодний праздник? Разгрузила ли ты немного Розочку?

Очень соскучился без всех вас, мои дорогие! Целую вас всех крепко! Мара

99. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из Свердловска в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 8 января 1942

Дорогие, послезавтра выезжаю на работу в Салду. Здесь я немного отдохнул и подпитался. Свердловск мне нравится – это маленькая столица. Но Лу и Муся говорят, что мое впечатление обманчиво, и это самая обыкновенная провинция. В гостинице, где я остановился, я встретил много знакомых – Леву Шнеера, Евгению Григорьевну, Владимира Осиповича Роскина, Нину Марковну Оль[190 - Жена архитектора А.А. Оля.]. От Оль узнал адрес Катюши, который сообщил вам телеграммой. На всякий случай повторяю – Омская область, Упоровский район, село Емуртла – Детлагерь Архфонда[191 - Лагерь Архфонда, где среди «155 детей: 12 ясельного возраста, 48 дошкольников, 95 школьников, с ними 16 воспитателей» (см. http://www.tumentoday.ru/2003/08/21) находилась Катя Френк приехали в Емуртлу (Тюменская обл.) из Ярославской области 14 декабря 1941 г.]. На днях туда едет одна архитекторша и я переслал туда с ней Катюше немного конфет, 100 руб. и письмо со всеми нашими адресами. Вам я тоже послал посылочку с одним инженером, который едет в Молотов, просил передать ее М. Л. Слонимскому[192 - Подавляющее большинство эвакуированных представителей творческой интеллигенции жили в семиэтажной гостинице «Центральная» на Сибирской улице.] для вас. Очень скучаю без вестей о вас всех. Напишите побольше – в Салду. Крепко вас всех целую. Мара

Умер А. А. Радциг[193 - Александр Александрович Радциг (1869–1941), физик и инженер, специалист в области теплоэнергетики и прикладной механики.]. Сегодня похороны.

100. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из Свердловска в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 10 января 1942

Дорогая Лидочка! Сегодня уезжаю на работу в Салду. С грустью прощаюсь со Свердловском, где хорошо отдохнул и поел. Здесь буду бывать редко – очень сложное путешествие. Очень огорчен неудачей с посылкой для вас, о которой писал в последней открытке, – в последний момент командировка была отменена и оказия пропала. С нетерпением жду писем от вас всех. Надеюсь застать что-нибудь в Салде. В Свердловске не получил ничего. Есть ли какие-нибудь известия из Ленинграда? Как ты себя чувствуешь, поправилась ли немного? Как Наташина температура? Напиши подробно, как вы питаетесь и что ты делаешь в лагере. Целую всех крепко-крепко. Мара

101. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из Свердловска в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 11 января 1942

Сегодня вернулся в Салду и получил на почте 2 твоих открытки, солнышко, от 29/XII и 5/I, и Женичкину. Меня очень огорчает твое питание, Киса. Если ты в состоянии, то приезжай ко мне, я обеспечу тебе здесь хорошее питание. Киса, телеграфируй мне или напиши, что ты согласна приехать, и я заеду за тобою или попрошу кого-нибудь из наших инженеров захватить тебя с оказией.

У меня отдельная комната в квартире Виханского, есть кровать, стол, несколько стульев, стенной шкаф. Укрываюсь новым шелковым пуховым одеялом. Приедешь?

Это письмо опустит в Свердловске для скорости М. Н. Бушуев послезавтра.

Целую крепко. Мара

Адрес Катюши Френк – Омская область, Упоровский район, село Емуртла – Детлагерь Архфонда.

Сегодня отправил Женьке поздравительную телеграмму – надеюсь дойдет вовремя[194 - К Жениному дню рожденья – 20 января.].

102. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из г. Верхняя Салда Свердловской обл. в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 12 января 1942

Дорогая Кисанька,

спешу доложить о первых успехах: сегодня получил по карточкам 300 гр масла, 300 гр сахарного песку и 1 кг мыла хозяйственного. Хлеба получаю 800 гр + на заводе 400–500 гр к завтраку. По сравнению с ноябрем снабжение здесь резко улучшилось, и ты можешь здесь хорошо поправиться. Подумай серьезно о поездке сюда, хотя бы на месяц. В конце января жена Виханского поедет в гости к мужу в Молотов, и вы сможете вернуться вместе сюда. А если ты захочешь приехать раньше, я заеду за тобою.

Есть ли у тебя письма из Ленинграда?

Целую тебя крепко.

Поцелуй всех ребят, оскорбленных и неоскорбленных. Мара

P. S. Завтра выдают спички и соль.

103. М. И. Гринберг – Л. Д. Гринберг (из г. Верхняя Салда Свердловской обл. в Черную (ст. Шабуничи) Краснокамского р-на Молотовской обл.). 15 января 1942

Дорогая Лидочка, у меня было очень много волнений с пропиской[195 - «9 августа 1941 года постановлением СНК СССР было утверждено Положение о прописке граждан, эвакуированных из прифронтовой полосы. Все эвакуированные, прибывшие на место расселения, как в организованном, так и в индивидуальном порядке, были обязаны прописать свои паспорта в милиции в течение 24 часов». http://www.1zagran.ru/passsport8.html]. Меня не хотели прописать в квартире Виханского, пришлось обратиться к директору завода, с которым у нас весьма натянутые по милости Тылочкина отношения. Он разрешил прописать временно на три месяца. Устроился я хорошо. Семья Виханского относится ко мне пока очень хорошо и внимательно. В квартире все удобства. Ты сможешь здесь отдохнуть и, думаю, даже поправишься. Получил сегодня по карточкам два коробка спичек. Очень озабочен, что письма от тебя так редки. Здоровы ли вы все? Пишите почаще. Были ли у вас письма из Ленинграда? Где Беллочка, Нина, Гриша? Чувствую себя совсем затерянным в бескрайних салдинских снегах.

Целую крепко. Твой Мара

Здесь был один случай [неразб. ] № 3, как у вас?[196 - Предполагая, что речь идет о болезни и пытаясь разобрать ее название, искала, какие вообще бывают заразные заболевания и наткнулась на такую интересную статью; «Особенности возникновения, течения и лечения заболеваний внутренних органов в военное время» http://bono-esse.ru/blizzard/A/VPT/1-3_zabolevanij_vnutr_org_v_voennoe_vremja.html]