Чья-то сансара

Бессмертия можно достичь разными способами.

Вакансия была просто огонь. Зарплата выше рынка, требования вполне адекватные, сведения о рабочем месте и коллективе достаточно оптимистичные. Набор обязанностей посильный – любой человек, проработавший хоть сколько-нибудь в контакт-центрах, в целом, должен был все это уметь.

Я и умела, со своими десятью ценными годами опыта. Умела и спокойно выслушивать потоки оскорблений, и вычленять из них крупицы реальных проблем, и снижать уровень агрессии, и незаметно брать управление разговором на себя, и еще многое, многое другое.

Я справлюсь, я знала это. Но я понимала, что точно так же справятся и тысячи моих коллег, закаленных в тяжелых информационных баталиях. Поэтому ответ из компании с вежливым и безличным предложением заполнить подробную анкету уже был серьезным успехом. Значит, как минимум, первый отбор я прошла, и это было хорошо. Сфера клиентского сервиса уже давно перестала быть нормальным местом для работы. Хорошо настроенный ИИ когда-то уничтожил здесь все стартовые вакансии, научившись ловко перенаправлять вызовы нужным адресатам, принимать заказы, делать обратные звонки с подтверждениями и обрабатывать большую часть информационных запросов. Для людей осталось место только на второй линии обороны. Когда человек на другой стороне связи уже убился о чат-бота и разозлился вконец, нужен был кто-то живой, чтобы разобраться в сложной ситуации, нивелировать негатив и иначе умиротворить разозленного клиента. Так что, живой оператор контакт-центра должен знать сотни трюков, как решить проблему, а чат-бот – только один, но самый важный: вовремя перевести диалог на человека. Но и за места на второй линии шла иногда настоящая бойня, потому что количество соискателей обычно было намного больше, чем число вакансий.

Когда-то давно люди думали, что роботы однажды избавят их от скучной и неинтересной рутинной работы.

Роботы в самом деле это сделали – только попутно избавили значительную часть человечества также и от зарплат, практически лишив людей возможности заработать себе на жизнь низкоквалифицированным трудом. Да и на более требовательные должности в результате конкуренция стала так высока, что приходится многим жертвовать и не выбирать, не перебирать.

Так что я тут же взялась за присланную анкету, стараясь игнорировать тот факт, что большая часть вопросов в ней носит очень личный характер. Состав семьи, количество родственников, в том числе, не проживающих со мной совместно, хронические болезни, раса, некоторые генетические маркеры, наличие собственности, лицензированных и нелицензированных питомцев, вредные и пищевые привычки… Приходилось только надеяться, что эта компания – не какое-нибудь гнездо тайных пищевых извращенцев. Или, хуже того, пищевых извращенцев вполне открытых. За изучение их корпоративной культуры я еще не принималась, поэтому пока могла только гадать.

Я даже немного помедлила перед отправкой заполненных данных, сомневаясь, но в углу экрана высветилась информация о регулярном списании денег за потребление ресурсов, напоминая о том, что выбора, у меня как такового, нет. Мне нужна работа как можно быстрее.

Раз, два, три, четыре… секунды мгновенной нервозности после отправки сообщения миновали, и я вздохнула спокойней, но тут пришел ответ, такой же вежливый и безличный, но уже внушающий надежду.

“Согласно полученной предварительной оценке, Вы подходите под наши требования к личности сотрудника. Просим выбрать удобное время для очного интервью”.

Выбор времени иногда тоже был своего рода тестом на желание работать у конкретного работодателя, поэтому я, особенно не колеблясь, выбрала ближайший предложенный интервал.

“Принято. Мы оставим информацию о вас для прохождения входного портала. Пожалуйста, не забудьте свою идентификационную карту. Направляем адрес для посещения”.

На собеседовании еще сто раз могло что-то пойти не так, но пока это было лучшим моим достижением за последние пару недель.

“А что ты сегодня сделала для поиска работы, бесполезная клуша?” – спросил будильник симулированным голосом матери. За это тоже приходилось платить, но не так уж много. Куда меньше, чем стоила бы голограмма.

– Все, что могла. И еще немного больше, – вслух ответила я. Но расслабляться было рано: уже совсем скоро меня ждало живое собеседование, и надо было подготовиться к нему. Как минимум, изучить историю и специфику компании, узнать как можно больше об их корпоративных ценностях и все такое. Подлые вопросы про то, “почему вы выбрали именно нас” все еще были в моде, да и не выйдут из нее никогда.

Но с этим я тоже справлюсь. У меня хорошая память, я умею работать тщательно и сосредоточенно, и это необходимое требование для моей сферы деятельности. Только так можно конкурировать с машинами: быть почти как они, только с другой специализацией.

Для обычной жизни хорошая память – это отдельный плюс: благодаря этому карта города всегда оставалась у меня в голове, и мне обычно не требовался навигатор. Это особенно важно в такой период жесткой экономии, как сейчас, потому что подписка на построение маршрутов стоит денег.

Все кругом стоит денег, и только смерть относительно бесплатна, потому что после смерти нам, на самом деле, все равно, что сделают с нашими телами. Тех, кто не купил заранее погребение, или чьи родственники не сделали этого после, просто утилизируют. О мертвых всегда остается память – но ровно столько, на сколько хватит мыслей скорбящих, и остается могила – но ровно столько, на сколько оплачена подписка на нее. Стыдно не заказать родным погребение, и я никогда не признаюсь вслух, что для своих родителей я этого не сделала, потому что не было денег, а в их страховку это не входило. Я помню их и без могил, без любых внешних проявлений скорби, но меня, наверное, всегда будет болезненно царапать мысль о том, что я не сделала для них все, что должна была сделать.

А для меня никто погребение не закажет, и я сама платить за него никогда не собиралась, и в этом есть некоторая свобода – хотя бы умереть я могу бесплатно для самой себя.

Но пока хотелось бы еще пожить, хоть и платно. Хотелось бы просто … продолжать быть. Хотя, если вдуматься, то трудно понять, зачем и почему мне это вообще нужно. Вся моя жизнь целиком и без исключения с момента смерти родителей всегда состояла из страха потерять работу, пока она есть, и страха не найти новую, когда ее нет. Бесконечный замкнутый круг, как у миллионов других людей, который держится, наверное, на чистом инстинкте выживания.

– На собеседование, – я вставила идентификационную карту в слот портала офисного центра, и синтезированный голос поприветствовал меня, открывая проход. Все тут выглядело дорого и красиво, компания занимала целое здание, и, судя по единственному огромному логотипу на фасаде, оно в собственности – иначе они разорились бы на аренде внешних площадей такого размера и всех тех пустот, которые не заполнены чужой рекламой.

Девушка, которая меня встретила, выглядела нарядной, собранной и спокойной. Даже слишком спокойной – она казалась равнодушной и отрешенной, и немного бледной, все цвета на ней были будто подернуты белесой пеленой, от одежды и обуви до волос и глаз. Даже кожа выглядела немного сероватой. Впрочем, может быть, это местное освещение виновато.

– Добро пожаловать в “Биологические добавки “Мико”. Идемте. Другие кандидаты скоро прибудут.

Значит, у нас конкурентное собеседование. Это логично и закономерно, даже с учетом того, что групповые проверки обычно устраивают для претендентов на позиции чуть ниже, чем та, на которую я отправляла отклик.

Меня привели в полупустую небольшую комнату, после чего моя провожатая ушла, оставив меня наедине с аппаратами бесплатного кофе и сладостей.

Я читала про такой тест: многие кандидаты, увидев дармовщинку, срываются, наедаются и напиваются до отвала “бесплатным”, теряя возможность получить работу. Впрочем, не будь у меня надежды, я бы, пожалуй, тоже обожралась бы. И мне не было бы стыдно. Но надежда у меня есть, поэтому я прислонилась к стене и стала ждать. Просто – ждать. Мебели в комнате никакой не было, и сесть мне некуда, и, конечно же, тут нет сети, так что мне оставалось только демонстрировать идеальное терпение.

Подобно любому другому человеку, вынужденному платить за каждое развлечение, я привыкла к долгим периодам тишины. Как и многие дети из бедных семей, я научилась развлекать себя внутри своего мозга сама. Говорят, это роднит отпрысков бедняков с богачами: тех специально заставляют отказываться от многих благ, организуя время цифрового детокса. И, говорят, это очень полезно. Что ж, мне вот пригодилось.

Прошло больше часа, и я уже начала думать, что про меня, на самом деле, забыли, когда из скрытого динамика раздался голос:

– Проследуйте для продолжения собеседования в кабинет А-61.

“Продолжения”. Я хмыкнула про себя, но сохранила лицо невозмутимым. Я была права.

Конечно, я понятия не имела, где этот самый А-61, но на дверях комнаты, из которой я вышла, было написано А-68, и я точно помнила, что она была первой налево от лифта. Поэтому я пошла дальше по коридору, мимо запертых дверей без табличек, пытаясь изображать уверенность, которой не ощущала. Семь дверей спустя я столкнулась нос к носу с другим человеком, и еще одна девушка почти тут же показалась сбоку, из другого прохода.

– Привет, я Кип, – сказал тот, с кем мы одновременно потянулись к ручке двери. – Ты тоже на собеседование?

– Добрый день. Да, – вежливо ответила я.

– И я, – добавила девушка, подходя сзади.

– Проследуйте внутрь, пожалуйста, – неожиданно прозвучал голос сверху, но мы все – тертые ветераны стрессоустойчивости – даже не вздрогнули.

Кип тут же отбросил ложную учтивость и, открыв дверь, вошел первым, пока я немного замешкалась.

В достаточно просторном зале, в котором мы оказались, нас ожидала та же девушка, что встречала меня, и такой же странно-бледный мужчина в похожей одежде, видимо, местной униформе.

– Добро пожаловать. Располагайтесь. Мы приступаем.

Нам указали на соединенные с сиденьями столы, похожие на школьные парты, и мы сели вразнобой. Передо мной на экране, вмонтированном в стол, загорелась цифра три. Видимо, я кандидат номер три.

Я быстро огляделась вокруг, отметила цифру шесть на соседнем со мной столе, который занял Кип, и то ли восемь, то ли девять у немного в отдалении севшей последней кандидатки. Важно, или не важно, но это те вещи, на которые стоит обращать внимание. “Это может быть в контрольной”.

– Вам предложен математический тест. Кандидаты три и девять могут приступать. Кандидат шесть, вам предложен цветовой тест. Назовите цвет, которым написано каждое слово.

Я знала это задание, но слушала вполуха, чтобы иметь представление о том, какие испытания ждут меня дальше, и решала предложенную математику. Задачи были несложные, примерно такие, какие может оказаться нужным решать при анализе данных по поступившим обращениям, но достаточно мерзкие по части требований внимательности. Я старалась над ними, а Кип, тем временем, уже читал вслух инструкцию к одной из биологических добавок, которые тут производят.

– Достаточно, – оборвали его. – Какая дозировка в день для взрослого на пике физической формы?

– Э, – моментально сбился Кип, но уверенно ответил сразу же после. – Три капсулы один раз в день после еды.

– Кандидат девять, из чего формируется оболочка капсул?

Девушка вскинула глаза и яростно зашарила взглядом по стене, словно надеясь найти там ответ.

– Целлюлоза и полисорбат.

– Кандидат три?

– Пленочное покрытие из полимера, пластификатора и пигмента, целлюлоза и полисорбат.

– Кандидат девять – выбывание. Спасибо за участие.