Вэй Аймин. Книга 2

– О! – Юй Мин покачал головой.

Некоторое время они ехали молча, затем Юй Мин, обдумавший услышанное, произнес:

– Даван не остановится, пока не женит вас.

– Я попытался отсрочить… пока я в походе… неизвестно, что случится. Кроме того я, вроде убедил его не отменять приказ. Вэй гонджу еще очень юная, возможно её футин передумает. Я пообещал давану, что сам поеду в Иншань и попытаюсь уговорить её футина…

– Вы? – удивлено воскликнул Юй Мин, – но разве вы не… Вы передумали? Вы всё-таки решили взять в жены Вэй гонджу?

Шилан ничего не ответил, он только пустил коня в галоп, дувеи поскакали вслед за ним, стараясь догнать.

Часть 2

По дороге до Каскас

4-й год правления Вэй Ся-вана.

Ушань, северо-восточная граница государства Шань и территорий, контролируемых нэймэнами.

Глава 16

Полоса лесов закончилась. Тут и там еще мелькали небольшие рощицы между холмами, но в основном дорога вилась по пустой, холмистой местности. Склоны холмов, с уже увядшей, пожелтевшей травой, только добавляли уныние. Два дня назад повстречали группу толмачей, сопровождаемых солдатами: четверо ученых, которые, как удалось понять гонджу из их объяснений, прожили в Аньяне, столице Шань, более пятнадцати лет. Изучая письменность и язык в Шань они, посланные когда-то правителем Чаохань, сразу после заключения мира между Шань и Нэймэн, теперь возвращались домой.

Гонджу и её спутники, поселившиеся в кэджане и обедавшие за соседним столом, услышали вэйскую речь, подсели к ним за стол, разговорились с одним из них. Гонджу объяснили, что в Чаохань нет своей письменности и правитель послал восьмерых, тогда еще молодых ученых, вместе со слугами, на обучение в соседнюю страну. По дороге в Шань один был убит нэймэнами, и до столицы добрались лишь семеро. Спустя несколько лет трое обзавелись семьями и решили остаться в Шань, поэтому, когда, спустя пятнадцать лет, за ними был послан отряд солдат во главе с Ёнджун дзяндзюном, только четверо изъявили желание вернуться на родину. Среди них был Доник, мужчина лет сорока, крепкого телосложения, моложавый на вид, среднего роста. Он был достаточно добродушен и открыт.

– Скучаете по родине? – спросила гонджу.

– Да, – ответил, улыбаясь, Доник.

– В предвкушении возвращения? – кивнула, понимая его чувства, гонджу.

Доник задумчиво посмотрел на неё.

– Когда вы подсели ко мне за стол, – объяснил он, – и завели разговор, я очень удивился. На вид вам лет двенадцать-тринадцать…

– Почти четырнадцать, – поправила гонджу.

– Хорошо, четырнадцать. Но это дело сильно не меняет. Вы такая юная… Я наблюдал за вами и вашими спутниками, когда вы вошли в кэджан…

Минмин кивнула Хей Яну, тот достал три портрета, разложил их на столе.

– М… мы ищем этих людей. Они, в сопровождении двух охранников, отправились в Шань через южную границу четыре недели назад, и больше нам ничего о них неизвестно. Встречались ли они на вашем пути?

Доник внимательно рассмотрел портреты, на которых были нарисованы лица мужчин: один молодой, лет двадцати пяти, двое других – постарше, лет сорока, серьезные, суровые.

– Нет, – покачал он отрицательно головой. – Э… вы спрашивали у…?

– Мы спрашиваем у всех, кого встречаем, – кивнула Минмин, – но пока ничего не узнали. По нашим сведениям они должны были пройти по этой дороге, но… узнав, что вы из Аньяна, я подумала… может мы ищем не в том направлении. Может они свернули на запад…

– К сожалению, ничем не могу вам помочь.

Минмин разочаровано покачала головой.

– Ещё, – добавила она, – э… меня очень удивило, что вы говорите на по-вэйски… поэтому и подсела к вам. Вы же в Шань жили, как так получилось, что говорите вы не на шаньском?

– В сюеюань в Аньян говорят на вэйском, читают и изучают вэйский. Лишь некоторые книги написаны на шаньском, но вся аристократия и сам даван говорят только на вэйском…

– Как так? – перебила его Минмин, – а как же шаньский?

– Это язык простолюдинов, все образованные люди в Шань должны владеть вэйским… Это даже негласное правило… А разве в других государствах в Тиенся не так?

– Ну… Я об этом не задумывалась… хотя, – Минмин начала припоминать, – когда я была в Жо и Ци, там тоже говорили на вэйском, и тот дзянсяоши[85 - ???ji?nxi?o sh?, инспектор.] в Ци… получается вэйский – это своего рода лингва франка…?

– Что? – переспросил Доник.

– Так, ничего, – поправилась Минмин, – мысли в слух. Значит даже даван в Шань говорит на вэйском?

– Да, – кивнул Доник, – не знаю, знает ли он шаньский, но при дворе не принято говорить на шаньском. И уж тем более в сюеюань.

– Расскажите мне о своей стране, – вдруг перевела тему гонджу.

Доник улыбнулся.

– Я так долго там не был, что, похоже, уже и забыл как там всё… – Доник задумался, улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям. – Лишь во сне мне снятся места, где я провел своё детство и юность.

– Я вас понимаю, – кивнула гонджу, – я тоже своего рода странница. Пятнадцать лет… а? Не маленький срок. За столько лет вы уже должны были привыкнуть к жизни в Шань, но все же решили вернуться?

– Да. Много всего произошло, но… я знал, что рано или поздно за нами приедут, значит даван всё еще о нас помнит.

– Ностальгия по ушедшим временам? – сама с собой, задумчиво, заговорила гонджу. – Когда ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Когда, казалось бы, прожив так много лет в другой стране, пережив всевозможные перипетии, преодолев межкультурный барьер, ты так прикипел к новой земле, к новому дому, что, возвращаясь на родину, уже не чувствуешь, что это твоя родина. Уже толком и не знаешь, к какой стране… к какой культуре ты принадлежишь… И это… если еще есть такая возможность – вернуться. Но если ты знаешь, что навсегда поселился в чужих краях…

Доник недоуменно посмотрел на гонджу, удивляясь её тираде. К столу подошел крупный мужчина лет двадцати восьми-тридцати. Его одежда разительно отличалась от той, которую гонджу видела в Вэй, Шань, и на юге, когда путешествовала по Ци и Жо. Спутники гонджу, сидящие за соседним столом, насторожено замолчали, потянулись за мечами.

– Это дзяндзюн Ёнджун, – пояснил Доник, – он послан правителем Чаохань сопроводить нас.

Гонджу сделала знак рукой своим спутникам успокоится. Дзяндзюн склонился в приветствии, Минмин кивнула в ответ.

– Вы устали с дороги, – сказала она Донику, – Мне и моим спутникам так же надо отдохнуть. Ужин съеден, пора расходиться.

– Да, конечно, – засуетился Доник. – Я не смею вас задерживать, Вэй Аймин.

– Можете звать меня Минмин, – улыбнулась гонджу. – Спасибо за компанию. И… если вы повстречаете этих людей, – она указала на портреты, лежащие на столе, – передайте им, что дочь и сын этих мужчин ищут их.

Гонджу встала, её сопровождающие и Доник также поднялись, разошлись по отведённым им комнатам.

Рано утро не дожидаясь остальных, как обычно, встав с первыми лучами солнца, гонджу вышла из кэджана, освежилась.

Холодный утренний воздух колол легкие. Умывшись и обмахнув с рук капли воды она обернулась. Трое солдат из её охраны и четверо, сопровождавших толмачей солдат из Чаохань, стояли в напряженных позах перед входом, друг напротив друга.