А значит, справедлива тут моя догадка.
Брависсимо, друг мой!
Это разумный, тонкий ход и хватко!
Но прежде, чем вы мне
Вещать начнете здесь свои соображенья,
Сказать я должен, что
Султану слово дал я в полном подчиненьи.
Не клятву верности,
Конечно, но если вдруг узнаю я, что
Злоумышляет кто
Против владыки здешнего дурное, то
Обязан буду я
Ему об этом донести все слово в слово и тотчас.
Итак. Довольно я
Сказал. Теперь ответа жду от вас!
За стих убогий сей
Прошу простить. Вы знаете, что скверно вирши я слагаю.
А так вот – на ходу
Тем паче – плохо ритм держу и рифму подбираю.
Норрьего выпил воды и перешел на лающий нузар:
– Я жду, Тир. Или ты исчерпал весь свой арсенал и готов признать поражение? Ненадолго же тебя хватило!
– Отчего же, Шерик, – с вызовом ответил Рэй. – У меня, как говорят твои родичи-кочевники, еще есть порох в пороховницах. Изволь!
Новый удар воображаемой шпаги улетел в сторону Норрьего, а Рэй принялся со всем старанием прилежного ученика громко и с выражением декламировать на древнекестерском:
– Когда я понял,
Что следят за нами здесь все время?
Да сразу же почти.
Как только, ухватив меня за стремя,
Сказали вы, знаком
Вам Тир. Я понял тут же вас.
Подслушивают здесь.
И спаса нет от любопытных глаз.
Мне нужно многое
Сказать вам, князь. Серьезный разговор
Нам предстоит сейчас.
Прошу все выслушать и не принять за вздор.
Плевать на слог и метр!
Не для того позвал сегодня вас сюда,
Чтоб поразить стихом.
Нет. Важен только смысл. А рифма – ерунда.
Мне жаль, что слово вы
Владыке местному во всем уж дали покоряться,
Но все равно скажу:
Я много думал, князь, и вам теперь хочу признаться.
То, что сказали вы
Тогда о будущем моем, здесь, во дворце,
Заставило меня
Задуматься. И, вспомнив о Творце,
Вам я решил сказать:
Есть то, что выше нас и нашей жизни,
И даже честь не в счет.