А пески все поют

И то, что вы сейчас

Здесь оказались – в том моя вина. Старался

Беречь вас плохо я.

За что прошу прощенья. У вас и у него.

Еще за то, что я

Вас посчитал ребенком ныне. Далеко

Не так это. Вы князя

Достойного достойный сын и князь.

И ваш отец горд вами.

Обещаю. Я обещаю, на престоле находясь,

Забыть о вас, если

Случится так, что долг того потребует.

Но, Тир! Молю я всех

На свете духов, чтоб не пришлось мне делать этого…

Закончив, Норрьего поклонился и вновь сел в кресло.

Рэй долго молчал, затем откашлялся и поднял руки вверх, произнеся:

– Вынужден признать поражение, Шерик. Видимо, выиграть у тебя поединок невозможно на любом оружии. Даже на стихах.

Хавьер слегка улыбнулся глазами, ответив:

– Об этом нужно думать до того, как вызывать кого-то. В честном бою меня победить невозможно. Так бабушка сказала. Но, надеюсь, поединок решил все наши разногласия? Могу я впредь рассчитывать на твое общество?

– Вполне. Заходи ко мне в любое удобное время.

***

«… Заходи в любое удобное время…»

Рэй вернулся из воспоминаний, заложил руки за голову и, который раз за вечер, прикрыл глаза в очередной попытке уснуть. После ухода Абака прошло уже достаточно много времени. Только что прозвучало двенадцать мелодичных ударов.

«Полночь, – подумал Рэй. – Еще один день прошел. Сколько их будет, таких дней…»

Вчера, по просьбе Норрьего, сюда принесли часы с боем. Теперь Рэй мог определять время суток.

«Надо привыкнуть жить без визитов патрона. Несколько месяцев, что идет переписка с Мадино о предстоящей свадьбе, пройдут очень быстро. А потом я останусь здесь один…»

Заснуть не получалось. Рэй снова открыл невидящие глаза.

«Сейчас патрона просто не будет до утра. Он не бросит пост во дворце, но придет как только освободится. А потом уедет. И мне останется только ждать. Смерти. Нужно многое успеть сделать за это время».

Рэй вслушался в тиканье часов. Этот мерный звук связывал его с окружающим миром, не давал раствориться в темноте, оглохнуть от тишины.

«Патрон обещал принести лютню. Как-то в детстве я пробовал играть на ней с закрытыми глазами. Тогда это казалось веселой забавой… Шалостью… А теперь лютня станет моей саблей. Я должен снова научиться играть. Научиться выражать в музыке то, что нельзя сказать словами. Должен сразить этим оружием всех мысленных врагов. О Творец, дай мне силы…»

Отчаявшись уснуть, Рэй сел в постели.

«Но все правильно. Детство кончилось. Каким же дураком я был, когда посчитал себя взрослым и сорвался княжить в Тард! Глупый мальчишка! Так много воображал о себе, что не увидел простейшую ловушку. Совсем как здесь во дворце с этой запиской…

Северный рыцарь! Ха!

Но теперь все будет по-другому. Теперь я вижу. Да, несмотря на слепоту, я вижу, что происходит. И никогда больше не предам свои земли. Пусть и ценой своей жизни, но вручу княжество единственному человеку, который действительно будет искренне заботится о нем. Патрону. Да, история любит пошутить. Кто бы мог подумать, что именно человек из рода Норрьего станет щитом для Тарда? А он станет. Он обещал и выполнит клятву. Патрон уже не раз доказал верность данному слову.

У нас с ним теперь один бой на двоих. Только в разных местах. Норрьего взойдет на трон и оградит мечом всю Кордию, а я…

А я останусь здесь. Мое поле битвы здесь. Буду жить, сколько Творец отмерит, чтобы дать жить и сражаться ему. И я рад этому».

Рэй встал и в который раз пошел исследовать комнату. Диван. Кресло. Стол. Еще одно кресло. Дверь. Диван.

«Нужно будет изучить здесь каждую мелочь. Я должен со всем справляться самостоятельно. Хорошо бы выйти на улицу. Надеюсь, когда-нибудь это случится…»

Он снова сел на диван. Часы прозвонили один раз.

«Нужно все-таки попытаться уснуть. Интересно, будут ли сны. В эти дни мне совсем ничего не снилось кроме…»

Рэй тряхнул головой и потер виски.

«Не хочу об этом думать. Странный сон. Такое ощущение, что я вчера видел его уже далеко не первый раз. И все в нем до жути реально. Как будто уже когда-то было или когда-нибудь будет…

Начинается каждый раз одинаково. Сперва кричит ночная птица. Так жалобно, тонко и протяжно. Потом звук такой, будто разбивается что-то большое и стеклянное, а потом… Потом только кровь и смерть».

Откинув неприятные мысли, Рэй лег, опять закрыл глаза и, пытаясь уснуть, принялся считать овец:

«Десять… Двадцать… Сорок…»

Вдруг в ночной тишине тонко и протяжно, очень отчетливо раздался жалобный крик ночной птицы.

1.6

Хавьер в очередной раз проверил расставленные на ночь посты вокруг женской половины дворца. Охрана находилась у всех входов и под каждым окном.

Султан опять сменил всю стражу и велел воинам всегда ходить с закрытыми лисамами лицами. В нынешнем начальнике местной охраны Шерике некому было узнать погибшего раба Риса. А с теми придворными, кто мог видеть его раньше, Норрьего старался не встречаться. Труднее всего было с мальчишками, которые прежде бегали за Рисом табуном.

Но Хавьер справился и тут. Он напустил на себя суровый, строгий вид и ходил по дворцу с длинной палкой в руках, всегда готовый наградить ею нарушителя порядка. Безжалостно гонял стражников от рассвета до заката короткими рубленными фразами. Причем только на исковерканном лающим выговором народа кири нузарском языке. Уже к вечеру первого дня службы Шерика все обитатели женской половины дворца предпочитали грозному кочевнику даже на глаза не попадаться.