Кавалергардский вальс. Книга первая

– Ладно, будет тебе. Иди к гостям. А я пойду, намекну Наталье Фёдоровне, чтоб обратила внимание на нашего Александра. Чем чёрт не шутит?

Танцевальный вечер был в разгаре. Молодые люди быстро познакомились и вели оживленную беседу.

– Нет, господа, военная служба для мужчины – это дело чести, – высокопарно заявил Пётр Барятинский, – Я чрезвычайно горд, что ношу мундир кавалергарда. Служить в императорской охране – это была мечта моего детства. А Вы, Александр, о чем мечтаете?

Сашка оттопырил губу, задумавшись:

– Мой отец тоже был военным. Он служил адъютантом генерала Репнина, это мой двоюродный дед; он приходится родным дядей моей матушке.

– Ёж твой заяц! Князь Николай Васильевич Репнин – Ваш родственник? – воскликнул Пётр и крепко пожал Сашке руку, – Я восхищён! Николай Васильевич – это образец военной стратегии и дипломатии. И с таким дедом Вы ещё думаете, чему бы посвятить свою жизнь? Вот, что я скажу: Александр, бросайте провинцию и едем в Петербург. Поговорим с Николаем Васильевичем и определим Вас в кавалергарды. Поверьте, быть стражей при императрице достойны только избранные. Екатерина Алексеевна самолично выбирает в полк каждую кандидатуру.

– И по какому же принципу идёт отбор? – поинтересовался Сашка.

– Главное, чтоб ты был дворянского роду, хорош собой и статен. И ростом не обижен. Государыня у нас любит рослых, – пояснил Иван Щербатов.

– Ох, если бы вы видели, как смотрится почётный караул кавалергардов, скажем, в Тронном зале Зимнего дворца во время церемонии приёма какого-нибудь посольства! Вы только вообразите! Нас, человек пятьдесят, стоя в ровную линейку вдоль стен зала, и все, как на подбор – одинакового росту. В парадной форме – супервесты, палаши, ружья – и всё это, скажу вам, из кованого серебра. На руках, на ногах, на сапогах серебряные накладки, шлемы серебряные во-о-от с такими чёрными перьями!

– Ого! Так, если это совершенно серебряные латы, то надобно ещё снести на себе такую тяжесть, – поразился Алексей.

– На то и выбирают в полк рослых и статных парней, – гордо сообщил Иван и поинтересовался, – Ну, а Вы, Алексей, как относитесь к тому, чтобы послужить Отечеству?

– Тётушка везёт меня в Петербург, – признался он, – хлопочет о месте в военной канцелярии.

– Канцелярия – это не место для настоящего мужчины! – категорично заявил Барятинский, – А сколько Вам лет?

– Будет четырнадцать.

– Отлично. Послужите немного в канцелярии, а через два года мы с Александром ждем Вас в Кавалергардском полку! – уверенно распорядился Петька.

Молодые люди рассмеялись.

– Объясните, Пётр, – потребовал Алексей, – Почему, по-Вашему, все непременно должны служить кавалергардами?

– Нет-нет, не все! – тут же ретировался Барятинский, – Я уже сказал – только самые достойные! Вы же понимаете, что в личную охрану императрицы не могут брать, кого попало. Но зато…, – он упоительно закатил глаза, – Красивая форма: васильковые кафтаны, алые штаны и шляпы с золотым широким позументом. Всегда при дворе. А это – выгодные связи, карьерные возможности, присутствия при самых важных государственных событиях. Вот совсем недавно мы стояли караулом во время празднования свадьбы великого князя Александра Павловича. Ох, какой размах торжества, скажу я вам! Невозможно описать словами…

Петька отхлебнул вина из бокала и продолжал заливаться соловьём:

– Кавалергарды всегда в курсе всех государственных дел и начинаний, что называется из первых уст. Все иностранные послы, следующие с визитами во дворец, сперва идут через кавалергардскую комнату. И потом, мы всегда в сопровождении императрицы во всех её резиденциях – день и ночь. Непременно, куда бы Государыня ни поехала, на запятках её кареты должны стоять два кавалергарда. Я однажды был удостоен такой чести! Мы сопровождали Екатерину Алексеевну в церковь Рождества Пресвятой Богородицы.

– Ну, а как же жалование? – проявил любопытство Сашка.

– На жалование жаловаться грех! – рассмеялся Барятинский, и принялся загибать пальцы, перечисляя, – Четыре вида. Считайте: жалованье, рационы, деньги на денщиков и порционные. К тому же за каждый караул плюсом по пятьдесят копеек. А это в месяц выходит сверху рублей десять, не меньше.

– Ого! – серьёзно озадачившись, переглянулись Сашка и Охотников.

– И, главное, господа, – это женщины!

– Женщины?

– Да! А у кавалергардов, скажу по секрету, самые лучшие женщины столицы. Дамы обожают кавалергардов; они от них просто без ума.

– О чём тут речь? – с любопытством присоединилась к их компании Варя.

– Варвара Николаевна, – тут же пылко обратился к ней Барятинский, – Не могу молчать, Вы просто очаровательны!

– Да ну? – со свойственной ей простотой откликнулась Варька.

– Надеюсь, Вы не откажете мне в любезности?

– В какой?

– Подарите мне один Ваш танец! Умоляю.

Варя кокетливо улыбнулась и неожиданно выдала:

– Ой, Вы знаете, а я бы хотела, чтобы меня пригласил господин Охотников, – и стрельнула глазами в юношу, – Алексей Яковлевич, потанцуете со мной?

– С удовольствием, Варвара Николаевна, – зарумянился тот.

Барятинский опешил:

– Варвара Николаевна, а как же я?! Вы раните меня в самое сердце!

– Вот видите, а я с раненым как-то не рискую танцевать, – выдала она и упорхнула с Алексеем.

На Барятинского было жалко смотреть. Сашка расхохотался, потом похлопал приятеля по плечу:

– Не переживайте, Пётр! Это же Варя. Она иначе не может. Я её с детства знаю.

– Надо же! Ёж твой заяц, – проговорил Барятинский, обескуражено усмехаясь, – За целый год танцев на столичных балах это мой первый промах, – и он проводил Варю заинтересованным взглядом.

– Я тоже пойду, приглашу даму на танец, – сообщил Сашка, – Не грустите, здесь есть ещё симпатичные барышни. Дерзайте! Но имейте в виду, вон та, красивая брюнетка в жёлтом – моя!

И он помахал Наде рукой. Она, улыбнулась и помахала ему в ответ. Барятинский одёрнул мундир:

– Что ж, пойду, развлеку молодую княжну Шаховскую.

– Извини, Петька, но Наталья Фёдоровна обещала следующий танец мне, – осадил его Иван Щербатов.

А тем временем, Анна Даниловна осуществляла свою секретную стратегию:

– Дмитрий Платонович, Вы не скучаете?

– Нет, что Вы? Прекрасный вечер. Я получаю огромное удовольствие.

– Но Вы совсем не танцуете, – заметила она лукаво.

– Увольте, – взмолился он, – Здесь столько красивых молодых людей и барышень; они великолепно танцуют. Я не рискну составить им конкуренцию.