Возвращение солнца. Цикл «Деревянная сабля». Книга первая

– Прости, Миче.

– Что так? – спросил я. С Далимом я напрочь забывал о разнице в положении, продолжал звать его на «ты», ничуть не смущался и запросто дал ему понять, как я обижен.

– Далиму приказал его папа. Королевичу приказал его папа. Сыновья должны слушаться отцов, Миче. Далим не может менять планы. Мы держим курс на Лийские острова, – вздохнула Назика, снова изумив меня правильностью своей речи. – Мы ищем священную вещь, похищенную пиратами.

– Плюньте на неё, на вещь эту, – посоветовал я. – Две столицы остаются незащищёнными. Я боюсь. Да, такой вот я трус.

– Миче, – тихо произнёс Далим, – знаешь ли ты, что похитили у нас пираты? Нет-нет, не реликвию нашего дома. Реликвию всей нашей планеты, всей прекрасной Винэи, доверенную нашей семье. Доброе Сердце Эи.

– Ааах! – протянул я, и больше не нашёлся, что сказать.

Всё понятно. Корабли уйдут в море, не смотря ни на что.

Великая Эя, наша светлая покровительница, подарила своей дочери Някке, матери народов нашей планеты, кусочек своего доброго сердца. Заключила его в оправу из золотых ромашек, любимых цветов. Подарила, едва она родилась, повесила ей на шею на цепочке, чтобы Някка всегда чувствовала присутствие мамы и её любовь. С тех пор много раз реликвия переходила от матери к дочери, пока не осела в храме за морем. Это всеобщая святыня, вырвать её из лап пиратов – дело чести. Удивительно, до чего обнаглели морские разбойники! Плюнуть на это просто невозможно. Неисчислимые несчастья ждут того, кто посмеётся над материнской любовью Эи, позор и бедствия обрушатся на город, потерявший свой амулет, на семью, что не сберегла доверенное ей сокровище. Понятно, от простых людей, особенно на этом берегу, скрывают, что именно похищено – мало ли что. В нашей стране неспокойно по милости Корков. Вроде бы, союзники всего лишь собираются приструнить обитателей Лийских островов, хотя на самом деле, с помощью моей карты, обязаны обыскать их все и найти святыню. Песчинку в опавших листьях. Бесценная маленькая вещица может быть где угодно и у кого угодно. Может затонуть с одним их потопленных нашим флотом пиратских кораблей. Тот, кому доверят святыню, может бежать и спрятать её в любом месте планеты. Я сказал, что конечно, всё понимаю и уповаю на мудрость нашего короля, который не оставит город совсем без защиты.

– Не оставит, – мрачно поведал Далим. – Он и сам остаётся. Посылает в море сына. Чтобы опыта набирался. Это пойдёт королевичу на пользу.

– Ясно.

Я потёр лоб, мимолётно попытавшись вспомнить имя нашего королевича, потому что заморский гость ни разу так и не произнес его при мне, но, право, это ерунда. Было бы что вспоминать.

Мы с Далимом помирились, и вскоре уже просто болтали о том, о сём. Мне, правда, беззаботная болтовня давалась с трудом – я всё думал о пиратах, Корках, амулетах и картах. И тут звякнул колокольчик.

– Странно. Кто это?

*

Это была пожилая женщина, по виду экономка. Она держалась прямее, чем швабра, и сказала мне так, словно я был лошадью ассенизатора, загородившей путь:

– Сударь, не пройдёте ли вы в дом господ Корков? Ребёнок анчу, называющий себя Рики Аги, искал клад на территории парка, прилегающего к особняку. Господа Корки рассчитывают с вашей помощью разобраться, в чём тут дело и по чьему наущению было совершено проникновение вашего брата на чужую частную территорию.

Наверное, она не экономка, а какая-нибудь приживалка из дальних родственников. Ишь, как выражается.

У меня потемнело в глазах. Очнулся я от того, что Далим тряс меня за плечо и спрашивал, не пора ли уже идти.

– Да, – пролепетал я. – Идите. Всего доброго. Хорошо, Рики не убили сразу. Что делать? Требовать суда? Он же просто, наверное, играл там с этой Лалой Паг.

Приживалка презрительно хмыкнула и ушла. Я тоже пошёл, но вышел со двора через садовую калитку – так путь короче. Назика и Далим шли за мной, хоть я и сказал им, что это моё личное дело, и я разберусь сам. На самом деле, я был не в состоянии даже задаться вопросом: а почему тётку прислали не к нашим родителям, а ко мне?

Мордоворот, стороживший высокие чугунные ворота, повёл меня и моих спутников через широкий двор, в обход красивого и огромного белого дворца, и у чёрного входа передал одному из слуг, а тот привёл нас в покои, обитые тёмными панелями, где в глубоком кресле, словно на троне, восседал сам папаша Корк. Мамаша нервно заламывала руки у окна и симулировала предобморочное состояние. Тут же в уголке таился Хрот, а за его спиной пряталась худенькая, бледненькая девица, та самая Мадина. Вид у неё был запуганный. А у моего сокровища, стоявшего у стены, нет, не зарёванный, но глаза всё же красные. Здесь топтались всякие разные Корки, не стоящие упоминания и, само собой, Лала Паг. Девчонка была так зла, так возмущена, что раздулась и скакала, как каучуковый мячик. Её прыжки были целенаправленными: она пыталась наскочить и загрызть папочку Корка. Косички угрожающе топорщились.

– Вы что? – орала она на весь дворец, а родственники загораживали от неё главу семейства. – Мы дети или что? Мы обязаны играть. О-бя-за-ны! Если дети не играют – они помирают от скуки насмерть. Мы играли в пиратов. Они спрятали амулет с волшебным изумрудом в дупле или под деревом, а у нас есть карта, и мы ищем клад. КАК БУДТО!!!

Знают ли в этих стенах, что значит «как будто»?

– Отпустите меня обратно в приют, я хочу домой! Я хочу играть с кем хочу! Почему я не могу играть с Рики? – надрывалась Лала.

– Потому что ты… – начал кто-то.

– Я тебе не Корка! – девчонка бросилась на него с кулаками, но я её перехватил.

– Миче, подойди сюда, – скорбным тоном велел главный Корк, хотя я уже был здесь. – Это что? – он сунул мне в нос листок бумаги. Жирный серый кот у него на коленях приоткрыл глаз и осуждающе махнул хвостом.

– Это – карта, нарисованная детьми для игры в пиратов, – объяснил я, потому что так оно и было.

– Но здесь нарисован мой парк! – взвыл Корк.

– Значит, рисовала девочка.

– Да, это я рисовала, – мигом вставила Лала. – Сразу после обеда.

– Если бы рисовал Рики, на карте был бы мой сад, – справедливо заметил я. – Вас не должно это огорчать, господин Кырл. Дети просто играли.

– Позор! – воздела руки к люстре мамаша. – О, какой позор для Корка якшаться с анчу!

– Я не Корка, – взвилась Лала.

– Дети случайно познакомились ещё в прошлом году, – попытался я обрисовать ситуацию.

– Ага! Вот ты и попался, Миче! – подскочил глава семейства. – Вот уже год ты вынашиваешь этот замысел. Переселение на улицу поближе. План парка. Подкоп. Использование несовершеннолетних в преступных целях. Это заговор анчу против нормальных людей.

– Папа! – возмутилась из угла Мадина.

– Вы чего, какой ещё заговор?! – выступил Рики. А я спросил:

– А почему, собственно, вы меня записали в главари? Почему я, а не кто-то другой?

– Не знаю, – внезапно откровенно признался Корк. – Но ты просто вылитый главарь. В конце концов, Рики – твой брат, а не чей-нибудь. Он незаконно пробрался в мой парк.

Лала снова не утерпела:

– Если я – ваша Корка, то имею право приглашать своих друзей.

– В общем, так, – сказал своё веское слово папа Корк. – Ты, Миче, и твой Рики, вы будете задержаны, и вас отведут в тюрьму.

– Правильно! – обрадовался я. – Вызывайте полицию.

Часть Корков гнусно захихикала. Несколько человек, из тех, что помоложе, поджали губы и опустили глаза. Мадинка побледнела ещё больше и припала к плечу брата.

– Ты не понял, Миче, да? – скривив губы в усмешке, спросил предводитель шайки. – Не в ту тюрьму. В мой личный каземат. То есть просто в подпол. Будете ждать суда. Суд состоится… Ну да, состоится, наверное. Когда-нибудь потом. Я надеюсь, что не раньше. Пока ещё слух о вашем преступном деянии дойдёт до заинтересованных лиц! Уж я постараюсь, чтобы не завтра. Хотя и скрывать не стану, что вы задержаны и за что задержаны, это не в моих интересах. А прямо сейчас вам обоим достанется по двадцать плетей.

Я чуть не умер. Ладно я, но Рики, десятилетний мальчик!

– Это незаконно!

– Здесь я закон. Надеюсь, посидев в подполе, вы поутихните, – возразил негодяй.

– Да что они тебе сделали, папа? – подал голос Хрот. Его, ясное дело, не услышали.