Мечом и любовью

– Сколько же раз твоя мать выходила замуж, и куда девались её предыдущие мужья? Она их что, убивала? – пошутил Айвен.

– Виолки не выходят замуж. Они берут себе мужчину, который им понравился, и живут с ним до тех пор, пока он им нравится. Поэтому у нас разные отцы… Но все мы дети одной матери. Мой старший брат и мои младшие братья выросли в семьях своих отцов, и только я остался с матерью… потому что она не захотела отдавать меня варварам. Но с пятнадцати лет я навещал отца и кое-чему научился и у них.

– Чему можно научиться у варваров? – хмыкнул Лью.

– Поверь, у каждого народа есть чему поучиться, и настоящий воин обязан учиться даже у врагов.

– Твоя мать, наверное, огорчена, что у неё нет дочери? – поинтересовался Лью. – Я слышал, что у виолок дочери главнее сыновей.

– Это так… Но я старался не разочаровывать её… Я даже носил длинные волосы и многие принимали меня за девочку.

При этих словах лгунишки Ремм не удержался от улыбки. Он-то ведь знал, что бравый вояк Алоис на самом деле девушка-виолка.

Когда поздно вечером новые друзья покинули их тесную комнатушку, и они остались одни, Алоис пробормотал, закрывая дверь на засов:

– Хороший парень Лью, но очень любопытный… Мне кажется, он догадывается, что я вожу всех за нос. Может, я выгляжу недостаточно убедительно для настоящего мужчины?

– Нет, ты выглядишь на все сто. Но Лью очень умный парень. И наблюдательный. Он целый вечер не сводил с тебя глаз… Правда, по его лицу не поймёшь, о чём он думает.

– Ну, даже если он догадался, то будет помалкивать. Ему нет резона выдавать меня, к тому же он рискует нарваться на моё недовольство. А если он действительно хорошо знает виолок, как говорит, то догадывается, чем это ему грозит.

– Ладно, давай спать… Устал я сегодня, – зевнул Ремм.

Алоис начала неспешно раздеваться. Она находилась всего в нескольких шагах от не сводящего с неё глаз мужчины. На столе горела одинокая, но яркая свеча, света которой вполне хватало, чтобы рассмотреть всё в мельчайших подробностях, не так, как прошлый вечер в заброшенной таверне.

Оставшись в одной сорочке, она повернулась к застывшему мужчине и спросила:

– А ты чего ждёшь? Особого приглашения? Или ты уже не хочешь меня?

– Кхм… Я, думал, ты пошутила…

– Я не шучу с такими вещами…

Девушка сбросила сорочку и предстала перед глазами Ремма во всей красе. Мужчина увидел, что обе руки девушки, от запястий и до локтей, покрыты замысловатой цветной татуировкой.

– Что это? – удивился он.

– Племенные знаки отличия. Это летопись моей жизни: кто я, как меня зовут, кто мой отец, из какого я племени и чем успела отличиться.

Остальное стройное тело девушки, покрытое гладкой смуглой кожей, матово светилось в жёлтом свете свечи. Сильное, мускулистое, и если бы не маленькая твёрдая грудь с дерзко торчащими сосками и не гладкое выпуклое лоно, она, и в самом деле, напоминала бы юношу. И хотя Ремм предпочитал женщин с более зрелыми и пышными формами, но это юное гибкое существо возбудило его мужское естество, и он, притянув девушку, усадил её на колени и припал губами к твёрдому коричневому соску. Он ласкал девушку с уверенностью опытного любовника, и вскоре она застонала в его объятиях, дрожа от возбуждения и нетерпения. Увидев, что партнёрша готова и жаждет близости, он опрокинул её на спину и вонзился в лоно с силой и страстью изголодавшегося самца. Девушка вздрогнула и вцепилась в спину любовника сильными пальцами. Из груди вырвался приглушенный вскрик. Ремм с удивлением почувствовал и понял, что юная соблазнительница ещё девственна. Но было уже поздно. Невозможно было остановиться. Страсть рвалась наружу, требовала выхода, и мужчина продолжил движение, утонув в море наслаждения.

Когда всё закончилось и в голове его немного прояснилось, он приподнялся на локте и заглянул в лицо лежащей рядом притихшей девушке. Она не казалась ни расстроенной, ни испуганной, как бывает в таких случаях. Скорее, выглядела задумчивой.

– Зачем ты это сделала? – прошептал Ремм, гладя девушку по лицу.

– Рано или поздно это должно случиться… Я и так затянула ожидание. Все мои подруги давно через это прошли. Не пойму только, и что они здесь превозносили? Я ничего не почувствовала, кроме боли…

– Так всегда бывает в первый раз… Благодарю тебя, милая… Это самый ценный подарок в моей жизни. Не пойму только, почему он достался именно мне.

– Ты мне нравишься. Вот я и выбрала тебя первым мужчиной.

– Но я стар… по сравнению с тобой. И мы мало знакомы.

– Зато ты добр и опытен. Мне было хорошо.

– Спасибо, милая… Я постараюсь не разочаровать тебя в следующий раз. Если позволишь, конечно…

Глава 4

Декада пролетела быстро. Ремм и Алоис возвратились в заброшенную харчевню, где они встретились впервые, и все дни провели в отдыхе или на охоте, а ночи посвятили любви. Неискушённая девушка быстро училась, и вскоре смогла доставить своему любовнику настоящее блаженство. В благодарность за нежность и терпение, которое Ремм проявлял к ней в постели, Алоис обучила старого вояку некоторым хитроумным фехтовальным приёмам.

Через декаду они вернулись в Таормин, и ранним утром двадцать седьмого числа уже стояли под воротами знакомого дома. Здесь уже находились несколько всадников, и люди беспрерывно подъезжали.

Часа через два, когда улицу заполонила шумящая толпа, на стене, окружающей дом, показался высокий широкоплечий иллариец лет пятидесяти, одетый в простого кроя костюм из хорошего сукна и украшенный серебряной чеканкой шлем. Рядом, пыхтя и отдуваясь, появился знакомый всем купец. Окинув людей удовлетворённым взглядом, он провозгласил:

– Господа! Я рад, что вы дисциплинированно явились в назначенный час. Это сулит хорошее начало нашего сотрудничества. Хочу сообщить, что наш обоз отправляется завтра… Этот господин рядом со мной, ваш командир. Зовут его капитан ди Лидж. Его слово в этом походе превыше закона… Впрочем, он сам вам всё объяснит.

Купец спустился со стены, оставив капитана одного. Окинув толпу притихших наёмников строгим взглядом, он громко произнёс:

– Вы, кучка ублюдков и лентяев! Слушайте сюда, ибо я не повторяю дважды!..

– Крутой мужик… – пробормотал кто-то за спиной Алоиса. – Чует моё сердце, наплачемся мы с этим командиром…

– …С этого момента и до той минуты, когда вы получите свои жалкие гроши, вы считаетесь на военной службе! Надеюсь, вы понимаете, что это значит. Никаких пьянок, никаких разборок или драк я не потерплю! Строгая дисциплина и беспрекословное подчинение приказам! За любое нарушение дисциплины виновные будут наказаны, а за драку – особенно. Каждый участник инцидента получит пятьдесят плетей!

– А если один из них будет мёртв? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Тогда оставшиеся получат его долю… Вы должны разбиться на пятёрки и выбрать старшего, который будет именоваться капралом. А сейчас постройтесь в колонну трое в ряд, я отведу вас к месту формирования обоза.

Всадники задвигались, выполняя приказ. Когда колонна сформировалась, ворота открылись и появился капитан, восседая на большом и выносливом, но тихоходном кламарском жеребце. Впрочем, для сопровождения медлительного обоза, такой конь подходил как нельзя лучше.

Возглавив колонну, капитан повёл её из города. Спустя час они прибыли к небольшому хуторку, расположенному на левом берегу Уртомы. Хуторок состоял из пяти домов с обширным двором, окружённым общей каменной стеной, за которой расположились около десятка гружённых фургонов и несколько десятков тягловых буйволов.

Наёмники разбили временный лагерь под стенами хутора. Целый день капитан решал организационные вопросы, и к вечеру отряд полностью сформировался. Алоис, Ремм и Лью с друзьями объединились в пятёрку и выбрали старшим Ремма, как самого старшего и опытного ветерана. Затем пришёл капитан и сообщил, что назначает их пятёрку в головную разведку. Такое назначение пришлось всем по вкусу.

На следующий день, с рассветом, вытянувшийся колонной обоз, в окружении всадников охраны, покинул хутор и отправился по дороге на юг.

Пока они продвигались землями герцогства, охране делать было нечего. Но вот они пересекли границу и вступили на дикие земли Ледеберга. Пятёрка Ремма ехала на полкема впереди обоза, высматривая опасность. Двое ехали по дороге, двое по обочинам, немного отстав, а один всадник держался позади, намного отстав от товарищей, чтобы, в случае чего, вернуться к обозу и предупредить об опасности.

Без приключений не обошлось. Один раз на Алоиса, ехавшего в боковой охране, напал гиззард. Но быстрая реакция и два точных выстрела из арбалета, всегда лежащего под рукой, спасли жизнь не только виолки, но и её коня. В следующий раз они едва избежали засады «горных волков», как называли дружинников горных баронов, неприступные и независимые замки которых росли в Ледеберге, как грибы после дождя. Но, благодаря зоркости Лью, засада не удалась, и «горные волки» с позором бежали. Затем путешествие продолжилось без особых приключений.

Их пятёрка очень сдружилась. Лью, Айвен и Алоис были почти ровесниками, а Томис и Ремм ещё не стариками. К тому же между Реммом и Алоисом продолжались любовные отношения, которые приходилось тщательно скрывать.

Однако, безоблачное существование Алоиса омрачало одно обстоятельство: на него с первого дня положил глаз помощник капитана Вил Эско. Красивый и самоуверенный иллариец, по слухам, любитель мальчиков, и красавец-юноша, получивший в отряде прозвище «Акорис» (так назывался прелестный, но колючий цветок), пришёлся ему по вкусу. На вечерних привалах он буквально не давал ему прохода. Пойдёт ли Алоис по воду или по хворост для костра, или просто пройдётся по лагерю – тут же на его пути возникала мощная фигура Эско. Сначала он просто заговаривал с юношей, сыпал комплиментами, трогал за руки или гладил по лицу. Дальше – больше. Он напрямую предложил Алоису стать его любовником, обещая всевозможные блага, а когда юноша с насмешкой отказался, пригрозил, что добьётся своего силой. Алоис в ответ лишь сверкнул синими глазищами и холодно ответил:

– Попробуй.

Несколько дней Вил словно не замечал юношу, но однажды вечером подошёл к их костру и сказал, что Алоиса вызывает капитан. Юноша поднялся и направился к палатке ди Лиджа, но вернулся очень скоро. И выглядел немного возбуждённым и взъерошенным.