Мечом и любовью

– Послушай, малыш, что я тебе скажу… Это хорошо, что ты выглядишь, как парень… Но если ты опять начнёшь раздеваться при мне… Я всё-таки мужчина, а не притворяюсь им, и у меня давно не было женщины…

– Очень интересно… – равнодушно ответила девушка. – А ты хороший любовник?

– Хммм… – Ландийка часто ставила Ремма в неловкое положение прямолинейными вопросами или ответами. В ней не было ложной женской скромности, как у других девушек, но и не было циничной развязанности. Она вела себя, как настоящий парень, просто и свободно, говоря на любые темы и отвечая на любые вопросы. Иногда Ремм просто забывал, что под грубой мужской одеждой прячется нежное женское тело. – Хммм… До сих пор никто не жаловался… – ответил он.

– Сегодня ночью я это проверю, – безапелляционно и буднично заявила девушка, словно сообщала о чём-то обыденном. – Если мне понравится, мы сможем стать по-настоящему близкими друзьями…

– Э-э… Ты серьёзно? – опешил Ремм.

– Ты мне нравишься.

– Э-э… Хммм… Тогда с нетерпением буду ждать ночи.

Алоис подняла голову и заглянула в глаза мужчины. Её губы чуть изогнулись в улыбке.

– Надеюсь, ты не разочаруешь меня.

– Кхм… А ты знаешь, что многие наёмники обожают юных красивых мальчиков, вроде тебя?

– И что?

– Я к таким не отношусь, и не хочу, чтобы другие подумали о нас нечто подобное… Если ты не против, давай прикидываться родственниками, например, дядей и племянником.

– Хорошо, дядя Ремм.

Девушка схватывала всё на лету.

Устроившись, они спустились в «едальню» и заказали обед. Время было как раз обеденное, и в зале толпился народ. В основном, наёмники, несколько мелких торговцев и ремесленников, пара рыбаков и с десяток грузчиков с пристани. Отыскав свободный угол стола, Ремм и Алоис уселись и подозвали служанку.

– Чего вам? – мило улыбнулась девица, облокотившись о стол и строя глазки Алоису. При этом широкий ворот её небрежно завязанной рубашки сполз, оголив довольно пышную грудь.

Алоис бросил на грудь девушки оценивающий взгляд и улыбнулся.

– А в этой забегаловке есть выбор, красавица? – поинтересовался.

– Конечно, красавчик, – парировала девушка. – Есть рыба, есть мясо, есть жареные и тушеные овощи, есть пироги и свежие булочки, есть вино крепкое и сладкое, и даже есть молоко для малышей…

За столом послышался смешок, а один рослый иллариец, сидевший на противоположном конце стола, громко произнёс:

– Так его, Селия! Пусть не оскорбляет это почтенное заведение!

– Превосходно, – невозмутимо ответил Алоис. – Принеси мне рыбу и пирог с молоком… Я, конечно, не малыш, но мама не разрешила мне пить вино до двадцати пяти лет.

Вновь послышался смех, на этот раз более откровенный.

– Ты такой большой, а до сих пор слушаешься мамочку? – вновь произнёс всё тот же здоровяк.

– Мою маму нельзя ослушаться, она очень строгая, – ответил Алоис.

– И где же твоя строгая мамочка?

– Дома.

– А как она рискнула отвязать сынка от своей юбки? Не боится, что большие злые дядьки научат тебя плохому?

– Она доверила меня дяде Ремму… – простодушно захлопала глазами Алоис. – Он не даст меня в обиду.

– И что вы делаете в Таормине?

– Мы хотим наняться в охрану обозов.

– Ну, твоего дядю, возможно, и возьмут, а вот тебя… Ты не слишком юн для такой работы? Может, вернёшься к мамочке и спрячешься под юбку? А то, знаешь, в дороге случаются всякие страшные вещи: разбойники, злые варвары, дикие животные…

– Я бы так и сделал, но моя мама не носит юбок… Она предпочитает военный костюм или кольчугу.

– Ахренеть! Кто же твоя мамочка? Может, ты сынок двух мужеложцев?

Стол взорвался дружным смехом.

– Нет, моя мать настоящая женщина, но в своё время её боялись многие мужчины… Даже сейчас никто не рискнёт произнести при ней таких слов.

– Представляю, чем она их пугала! – сквозь смех произнёс крепыш. – Наверное, очень большой и ненасытной киской…

Лёгкая улыбка исчезла с лица Алоиса, а глаза налились ледяной синевой.

– Тебе пора заткнуться, пока ты не договорился до неприятностей, – сухо произнёс он.

– А то, что будет? – засмеялся иллариец. – Ты меня побьёшь? Или пожалуешься мамочке, и она придёт и изнасилует меня… Обещаю, я не буду сопротивляться!

– Оскорбление чьей бы то ни было матери недостойно настоящего мужчины, – вступил в перепалку Ремм. – Поэтому, заткнись, приятель, и жуй свой окорок.

– Кто там подал свой голос? – не унимался здоровяк. – Ах, это большой дядя Ремм!

– Если ты сейчас же не угомонишься, я надеру тебе задницу, – вновь подал голос Алоис.

– Надерёшь мне задницу?! – взревел мужчина. – Да ты знаешь, на кого тявкаешь, щенок?

– И знать не хочу. Ты тупица и грубиян, и мне этого достаточно.

– Что?! Да я Онес Забияка! Я сотру тебя в порошок одной левой, и даже не замечу этого! Ты против меня мошка!

– Мошка тоже может доставить много неприятностей…

– Ах, ты, глист! – вскочил Онес. – А ну, выходи! Сейчас посмотрим, кто кого! Да я тебе все зубы выбью!

– Свои береги, – процедила девушка, тоже поднимаясь.

Ремм придержал её за руку и произнёс: