Бессмертные 2

– Да, милорд, конечно, милорд…

– И проявляйте уважение к моему слуге – Эльм мой любимый наложник.

– О!.. А!.. Теперь мне всё понятно! – облегчённо вздохнул управляющий. – Простите мне мою тупость… Просто, я всегда думал, что этот обычай не распространён в северных странах…

– Не распространён. Но я привык делать, что пожелаю.

– Конечно, конечно, милорд… У вас очень хороший вкус. Ваш мальчик – просто чудо!

– Я знаю… – улыбнулся Санхар и подмигнул смутившемуся юноше.

Избавившись от болтливого управляющего, они ещё раз осмотрели комнаты, побывали на крыше и постояли на балконе, любуясь видом раскинувшейся внизу людной площади, пока гостиничные слуги наполняли бассейн-ванну тёплой водой. Она подавалась по специальным бронзовым трубам из огромного бака, расположенного на крыше, и подогревалась жаром солнечных лучей.

Глубина бассейна не превышала трёх локтей, но если сесть на специальную скамейку, расположенную на половине его глубины, то вода доставала до подбородка. Вода оказалась слишком тёплой, чтобы не сказать, горячей. В неё добавили ароматические масла, а на поверхности плавали цветочные лепестки. Обслуживали купающихся два мускулистых полуобнажённых раба – по-видимому, управляющий решил, что Санхар не приемлет женщин вообще.

Санхар сбросил одежду и первым погрузился в бассейн. Охая и ахая, Эльм последовал за ним. Пока они нежились в горячей воде, прислужники, словно каменные изваяния, стояли у стены. Затем Санхар потребовал мыло и мочалку и попросил Эльма вымыть его. Юноша старательно начал намыливать его большое мускулистое тело, попутно лаская господина и возбуждаясь сам. Распалённый горячей водой и ласками, Санхар возбудился и привлёк юношу к себе. Он припал к его жаждущим нежным губам долгим поцелуем, позабыв о двух молчаливых зрителях, пока не ощутил их смущение. Тогда он жестом велел им удалиться, не прерывая страстного поцелуя.

Любовь в воде показалась Санхару восхитительной, и они долго наслаждались, плескаясь и погружаясь, пока вода не начала остывать. Лишь тогда они вспомнили, зачем здесь, закончили омовение и, позвав прислужников, улеглись на массажном столе. Эльм расслабился настолько, что уснул под умелыми руками массажиста. Санхар же, потративший немало энергии на любовные забавы, проголодался и еле дождался окончания массажа.

Закутанные в мягкие простыни, они вернулись в гостиную, где их ждал накрытый яствами столик. Санхар с аппетитом набросился на еду, изобиловавшую пряностями и всевозможными приправами.

После плотного обеда они перебрались в спальню и улеглись в мягкую постель с прохладными свежими простынями. Плотно задёрнутые шторы погружали комнату в приятный полумрак и прохладу…

В город в этот день они так и не вышли, ограничившись вечерним созерцанием площади и сквера с балкона.

Глава 7

Самая главная достопримечательность Литнеса – рынок. Такого рынка не было ни в одной другой стране мира. Обычно он представлял собой обширную площадь со специальными постройками, с загонами для скота, подиумами для рабов и лавками торговцев по периметру.

В Литнесе рынок выглядел как величественное пятиэтажное здание прямоугольной формы и занимал почти целый квартал. В нём размещалось множество лавок и торговых площадок, принадлежащих как частным лицам, так и короне. На первом этаже в больших бассейнах с морской и пресной водой плескалась живая рыба; в нишах расположились лавки, торгующие икрой, рыбными изделиями, всевозможной морской живностью, а также маслом и вином. На втором этаже продавались различные приправы, а также духи и благовония. Аромат с этого этажа распространялся на всё здание и даже достигал улицы. На третьем этаже продавались мука, крупы, изделия из них, а ещё сладости и мёд. На четвёртом буяли красками ткани, сверкали драгоценности, продавалась готовая одежда и дорогое оружие. Пятый этаж отвели под живой товар: рабов, различных мелких домашних животных и птицу.

Кроме крытого рынка в Литнесе был ещё Торговый квартал, состоявший, в основном, из небольших магазинчиков, лавок, мастерских и просто навесов, торговавших своими изделиями – от самых дешёвых, рассчитанных на бедных покупателей, до очень дорогих, куда стража впускала не каждого. Были ещё мясной и овощной рынки, торговавшие, соответственно, мясом, скотом, овощами и фруктами.

Первым делом Санхар побывал на этих рынках, чтобы прицениться к продуктам, ведь перед отплытием он собирался пополнить запасы. Затем решил посетить знаменитый крытый, или, как его здесь называли, Королевский рынок. В сопровождении Эльма он отправился в Торговый квартал, расположенный рядом с портом, посреди которого и возвышалось это здание.

Под сводами Королевского рынка можно бродить хоть целый день, переходя от лавки к лавке, смотря, прицениваясь, пробуя и торгуясь. Санхар не стал задерживаться на первом этаже, а на втором пробыл дольше. Южные пряности и благовония, очень дорого стоившие на севере, здесь продавались мешками и большими корзинами, и стоили, по сравнению с илларийскими или сатскими ценами, сущие гроши. Санхар взял это на заметку и решил перед отплытием купить несколько мешков самых ходовых пряностей, чтобы по возвращении выгодно продать. На третьем этаже он приценился к муке, но тут произошло совершенно неожиданное для него событие…

Санхар присматривался к образцам муки, не обращая внимания на снующих вокруг людей. Эльм, которому он дал несколько серебряных, торговался у палатки со сладостями, к которым был неравнодушен.

Отступив назад, чтобы пройти к другой лавке, Санхар нечаянно толкнул проходившую мимо алмостку, с головы до пят закутанную в покрывало. Толчок оказался неожиданно сильным. Женщина вскрикнула, выронила корзину и чуть не упала, запутавшись в подоле собственного платья. Реакция Санхара была естественной и быстрой: он мгновенно обернулся и схватил падающую женщину. Но получилось так, что мужчина ухватил покрывало и, попросту, сдёрнул его, открыв голову и лицо женщины. Она всё равно упала и громко закричала, но не от боли, а от страха – ведь на неё с любопытством уставились десятки мужских глаз.

Санхар знал об обычаях Алмоста немного. Сокрытие хорошеньких женских личиков казалось ему абсурдом. Он не понимал, чего так испугалась девушка, ведь не знал, что открыть лицо перед совершенно чужим незнакомым мужчиной считалось в Алмосте верхом стыда и неприличия. Поэтому девушка – на вид незнакомке было не больше 16-17 лет – закричала от испуга, тщетно пытаясь закрыть лицо ладонями. Так как покрывало осталось в руке Санхара, она не нашла ничего лучшего, чем подол собственного платья, и, схватив его, прикрыла лицо, нисколько не заботясь об оголившихся ногах. Глаза столпившихся вокруг мужчин заблестели от удовольствия.

– О, прошу прощения, сударыня, – вежливо извинился Санхар и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Но она с ужасом отодвинулась от него, словно в руке у него находилась змея.

Не понимая, что этим только усугубляет свою вину, Санхар наклонился, взял девушку за локоть, поднял с грязного пола и отряхнул испачканную в муке одежду. Она побледнела и закрыла глаза, не в силах произнести ни слова. Санхар попытался опустить подол её платья, но она вцепилась в него мёртвой хваткой. Мужчина равнодушно пожал плечами и набросил на плечи девушки покрывало. Несчастная стояла, оцепенев от ужаса и стыда.

Вокруг них начала собираться толпа зевак, что-то угрожающе бормоча и тыча в чужака пальцами. Вельх пробыл в Алмосте уже несколько дней, и этого времени ему хватило, чтобы немного понять местный язык и кое-как научиться изъясняться, благодаря своей врождённой способности к быстрому овладению незнакомыми наречиями. Он смог разобрать, что совершил преступление и должен понести наказание. Он улавливал исходившую от толпы агрессию, но не понимал, каким проступком вызвал такой гнев местных.

Положив руку на рукоятку меча, Санхар окинул толпу грозным взглядом, и его угрожающая поза заставила людей в испуге отступить.

Расталкивая зевак, к месту происшествия пробрался какой-то человек, как потом оказалось, смотритель рынка, в сопровождении четырёх стражников.

– Что здесь происходит? Почему собрались? – грозно вопросил он.

Перебивая друг друга, очевидцы рассказали ему о произошедшем инциденте. Смотритель взглянул на понурившуюся, уже закутавшуюся в покрывало девушку, затем взглянул на Санхара, внимательно оглядев его высокую крепкую фигуру, длинный меч в дорогих ножнах, заглянул в зелёные холодные глаза, и тяжко вздохнул.

– Вы говорите по-алмостски? – без надежды на ответ, спросил он.

– Немного, – ответил Санхар. – Но нам лучше общаться по-ассветски, если это возможно.

Смотритель снова вздохнул и продолжил на плохом, но более-менее понятном ассветском языке:

– Господин, вы совершили тяжёлый проступок. Вы опозорили девушку и обесчестили её имя. Вы это понимаете?

– Если я сделал что-то неправильно, то сделал это нечаянно и без злого умысла, – ответил Санхар.

– Каковы бы ни были ваши намерения, но ваш проступок заслуживает наказания. Я обязан препроводить вас в тюрьму, где вы будете дожидаться суда, если отец или иные родственники этой девушки подадут на вас жалобу… Прошу сдать оружие и проследовать со мной.

Санхару совсем не улыбалось провести в алмостской тюрьме неизвестно сколько времени, а уж тем более, он не собирался полагаться на чужое правосудие и отвечать за преступление, которого, по сути, не было. Обдумав сложившуюся ситуацию, он осторожно спросил:

– А нельзя ли этот вопрос решить как-нибудь по-другому? Я лорд-правитель Лайонский и не собираюсь сидеть в грязной камере с местными бродягами… Боюсь, если вы будете настаивать, я буду вынужден сопротивляться, и не думаю, что моим людям понравится, если их господина и правителя убьют или покалечат в этой, как мы считаем, высокоцивилизованной стране… И даже, если все, в конце концов, разрешиться в мою пользу, я не хотел бы увезти домой плохие воспоминания о здешнем гостеприимстве.

Чиновник никогда прежде не слышал ни о Лайонсе, ни о его правителях, но весь вид и уверенный властный голос Санхара говорили, что этот чужеземец не лжёт. Он заколебался. Ему не хотелось доводить дело до международного скандала, но и оставить всё просто так тоже не представлялось возможным.

– Я могу вам только посоветовать… – осторожно начал он.

– Говорите.

– Вы могли бы напрямую поговорить с отцом этой девушки и решить дело полюбовно, без вмешательства закона.

– Думаю, это разумное решение… – согласился Санхар.

– Но сделать это нужно сегодня и сейчас. Если родственники девушки не согласятся на мировую, я вынужден буду препроводить вас в тюрьму, вне зависимости от моего желания, уважаемый господин.

– Хорошо.

– Я обязан сопроводить вас к дому этой несчастной… – он повернулся к девушке. – Ведите нас к себе, уважаемая.

Санхар не видел повода отказываться. Подозвав Эльма, приказал вернуться в гостиницу и ждать его возвращения, а сам последовал за девицей, в сопровождении чиновника и стражников.

Глава 8

Отец незнакомки оказался торговцем средней руки. Его дом находился в трёх кварталах от рынка. Увидев чужака и королевского чиновника, купец всполошился, а узнав, в чём дело, вознегодовал. Он побагровел и набросился на Санхара с угрозами и проклятиями, но чиновник, взяв его за рукав домашней сорочки, отвёл в сторонку и тихонько заговорил что-то на ухо. Однако, Санхар, даже не напрягаясь, расслышал каждое слово. Понимая пятое через десятое, он всё же сумел разобрать, что чиновник рассказал мужчине, что чужеземец важная шишка, и, по-видимому, не беден; что тому лучше уладить дело полюбовно, так как, с одной стороны, он может получить в этом деле выгоду, а с другой – без скандала разрешить международный конфликт, о чём чиновник непременно упомянет в своём докладе королю. Купец сразу остыл, успокоился, и даже стал любезен. Усадив гостей, он угостил их вином и сладостями, и вежливо обратился к Санхару по-ассветски:

– Что вы намерены делать, уважаемый, в данной ситуации?

– Я мало знаком с вашими законами и обычаями, поэтому с удовольствием выслушаю ваши предложения, – так же вежливо ответил Санхар.