Страж Монолита 2. Фантастический роман

– Так точно, – видимо вспомнив армейскую дисциплину, ответил тот.

Многоголовая железная змея, стальной дракон, готовый испепелить и разрушить, сорваться ревом огненных залпов и смерчем свинца, состоящий из невиданных до этого дня в Зоне бронемашин, поползла в сторону Пустых Земель и Рыжего Леса. Посередине колонны ехал неказистый ПОП – передвижной оперативный пункт. Будка на базе Урала, начиненная приборами и средствами связи. Предпоследним ехал другой грузовик, опять же на базе армейского Урала с цистерной с наскоро установленными на ней, а потому выступающим далеко за габариты систем защиты от аномалий.

Новые танки и машины с включенными защитами от аномальной активности практически гасили небольшие аномалии еще при подходе к ним, при этом вызывая беспомощные хлопки, шипенье или снопы искр из-под днищ. Бойцы весело перемигивались и травили байки, благо шум прорезиненных траков не превышал при неускоренной езде положенных комфортных децибел, а новая система выхлопа танка по содержанию углекислого газа и сажи соответствовала новейшим стандартам, поэтому практически ничего не мешало военсталам точить лясы и уже ожидать скорейшего возвращения домой. Если первый танк шел по относительной целине, то последние машины, несмотря на небольшое удельное давление гусениц, шли уже по раздавленной и обнаженной почве, оставляя за собой грязный шрам из поломанных деревцев, сорванной, намотанной на гусеницы, а потом скинутой сероватой травы и веток. Но сразу же вслед за прошедшей техникой на колее с новой силой вспыхивали придавленные аномалии, разбрасывая и сжигая наваленную на них грязь, отсекая дорогу всякому желавшему двинуться следом за колонной.

В ПОП находился майор Крученко вместе с двумя офицерами-связистами и несколькими бойцами Долга, на лицах которых вместо залихватской уверенности сидевших на броне свеженьких военсталов читалась угрюмая решимость. Они понимали, что военсталы далеко не мальчики и имеют основания для уверенности в собственных силах. Некоторые из них ранее также служили в Долге, но затем волею судеб определились под прикрытие или по финансовым убеждениям в элитные войска заградительных войск, которые всегда с охотой брали людей с не замаранным прошлым и опытом самостоятельного хождения в Зоне. Но даже теперь, находясь в центре такой колонны и понимая непредсказуемость и хитрость неизвестного мутанта, долговцы не разделяли легкого отношения бойцов к предстоящему событию.

Постепенно колонна удалялась вглубь Зоны. Бесшабашные выкрики и смешки стихли. Военсталы слишком хорошо знали и помнили, что происходило в средней и глубокой Зоне с ними и с другими вольными сталкерами, когда человек оказывается один на один перед ее ликом. Поэтому, несмотря на всю уверенность в своих силах, они никак не могли сдерживать всплывавшее из прожитого опыта чувство страха и тревоги перед вечно хмурыми небесами, порывистым ветром, несущим запах сырости и разложения. Продвигаясь внутрь, даже танкисты, находившиеся под броневым листом, ранее не бывавшие в Зоне и имевшие в своем активе лишь курс по выживанию в Зоне и байки тертых сталкеров, чувствовали себя не в своей тарелке.

Сидевший на броне одного из танков, упакованный в экзоскелет сталкер с миниганом вдруг опустил лицо и неожиданно для себя тихо, одними губами начал молиться о прощении. Но это была не молитва человека с Большой Земли, это была молитва сталкера Зоне перед трудным походом, молитва перед трудным выбором, молитва за спасение. Вздрогнув, он обернулся, пытаясь понять, не услышал ли кто его. Но окружавшие его бойцы, словно огромные, лишенные всяких чувств и эмоций бронированные насекомые с задраенными масками, беспристрастно и молча смотрели окулярами приборов визуального наблюдения на проплывавщие мимо редкие опушки и на воскресавшие, взбешенные после прохода танка аномалии.

Спустя несколько часов, колонна остановилась рядом со схронами Долга. Пехота, спешившись, уже без шуток и прибауток распределилась по нескольким большим подземным убежищам. Набившись в схроны, словно селедки в бочке, так, что не осталось сидячих мест, солдаты, приняв препараты, смягчающие воздействие Выброса, молча слушали, как над поверхностью, громыхнув волной аномальной энергии и подняв без ветра кучу пыли, словно выбив ее ударом из-под земли, Зона совершала очередной всепроникающий осмотр территории, заглядывая во все доступные ей уголки.

Через час, дождавшись выравнивания аномального фона, люди снова выбрались на поверхность и, рассевшись на броню, решительно двинулись к точке последнего контакта с мутантом практически на границе Пустых Земель и Рыжего Леса.

ПОП, ковыляя и переваливаясь через неровности Пустоши, двинулся в стоявшую недалеко опушку какого-то нездорового рыже-коричневого цвета. Уже на подходе к намеченной точке колонну догнали шесть боевых вертолетов К50, вызвав приветственные выкрики и помахивания сидевшей на броне пехоты. В отдалении возвышался холм, таивший в себе колонию тушканов, в минуты уничтоживших десятки долговских бойцов и давших укрытие невероятно хитрому и коварному мутанту, скрывавшемуся в защитном комбинезоне, предназначенном для защиты людей.

15. Битва

Окружив полукругом холм, люди приступили к первому шагу операции. Грузовик с цистерной горючей смеси медленно и тяжело вскарабкался на вершину холма. Через минуту из него выскочил боец в СКАТе, вооруженный АК100. Захлопнув за собой дверь кабины, пригнувшись и воровато озираясь, готовый в любое мгновенье стремглав кинуться обратно, он приблизился к задней части машины. Бесшумно отодвинув заднюю дверцу, он достал заправочный шланг и, посмотрев на окруживших в две шеренги полукругом холм бойцов, первые из которых стояли на одном колене и просматривали в оптику поверхность холма, развернутые пулеметами танки и зависшие поодаль вертолеты, контролировавшие тыловые позиции и готовые в любую секунду распотрошить землю и любой поток мутантов в фарш и грязь, двинулся, разматывая шланг к центральной, вновь откопанной тушканами норе. Воткнув шланг, он ретировался в кабину, громко хлопнув дверью. Машина загудела дополнительным подкачивающим насосом, заливая тонны горючей смеси внутрь холма. Простояв несколько минут, она двинулась обратно. Шланг не был убран и волочился, изливая остатки на поверхность холма. Спустя некоторое время грузовик проехал через расступившуюся колонну бойцов и затих позади всего войска. Воцарилась томительная тишина. Из холма так и не появилось ни одного тушкана.

– Что-то подозрительно тихо, – сказал следивший через встроенные камеры вертолетов, танков и бойцов за операцией майор Крученко. – Что они, откочевали все или затаились?

Стоявший за ним долговец Шмель, личный посыльный Воронина, обязанный следить за операцией, являвшийся глазами и ушами генерала, пожал плечами.

– Не все ли равно, товарищ майор? Врежь тварям за наших ребят! – неожиданно зло проговорил Шмель.

Крученко, не ожидавший такого всплеска от обычно тихого и тактичного лейтенанта, удивленно обернулся, посмотрев на него через плечо.

– Птичка один, зажигай,– скомандовал он вертолету, зависшему на огневом рубеже.

– Принято. Выполняю, – раздалось из рации.

Один из шести вертолетов развернулся орудиями в сторону холма и завис на огневом рубеже. Майор и лейтенант, сидевшие в ПОП, затаив дыхание, следили за ним глазами одной из камер.

– Приказ всем, огонь по готовности и… на усмотрение… – спокойно сказал в рацию майор.

Тепловая ракета отделилась от корпуса летающей машины и с легким гулом легла точно в центр норы, разорвавшись огненной шапкой. Еще через секунду из центра холма, куда была залита горючая смесь, подобно зарождавшемуся вулкану, вырвался огромный черный клуб дыма, и сразу же вслед за ним с ревом рвущегося наружу огненного зверя в небо выбросился огненный столб, разбрасывая брызги кипящей смеси во все стороны. Через несколько секунд черный дым начал выходить из боковых нор, еще через десяток секунд внутри холма начали слышаться взрывы. Это взрывались продукты горения, образовавшие густой дым и разогревшиеся до температуры воспламенения. Из нескольких нор, находившихся почти у подножия холма, выскочило с десяток тушканов, которые тут же были встречены залпом автоматного огня пехоты, готовой ко всяким неожиданностям. Но пострелять у них толком и не получилось, то количество зверьков, которое появилось на поверхности, были разорваны в клочья на первых же шагах. Столбы дыма, выходившие со всех сторон холма, словно из огромной губки, закрыли половину неба, а ветер двинул удушливое облако на север в сторону ЧАЭС. Тем не менее часть черного тумана, возмущаемая воздушными потоками винтокрылых машин, сдвинулась в сторону окружившей полукругом холм пехоты.

– Общая команда, – глядя на проседающий внутрь холм, скомандовал майор, – отходим на юг, четыреста метров. Построение – фронт – Рыжий Лес, дистанция —восемьсот. Птички – периметр.

Танки, не спуская стволов спаренных пулеметов с холма, рыкнув двигателями, двинулись на позиции. Пехота, сменив строй, плавно потекла следом, причем каждая пятерка бойцов, приехавшая на броне «своего» танка, двинулась за своей, вверенной ей боевой единицей.

– Ну что, – выключив рацию, спросил майор у Шмеля, – доволен картиной? – он кивнул на монитор, отображавший вид с камеры одного из вертолетов, все еще державшего холм под наблюдением.

Холм тем временем из-за нарушения внутренней структуры чудовищными температурами современных горючих смесей все больше и больше проваливался внутрь. Теперь ни о какой опасности, выходящей из этого места, не может быть и речи: смесь, а затем сама земля будет гореть еще несколько часов, постепенно превращаясь в стекло и пепел. Шмель, побледневший и нервно закусивший губу, кивнул.

– Да, теперь возьмемся за урода. Лишь бы не сдох без свидетелей, сука нетраханая, – с чувством произнес он.

Майор еще раз удивленно посмотрел на долговца.

– Я выйду доложу, – сказал Шмель и вышел из экранированного ПОП наружу, где машину застывшими изваяниями охраняли несколько долговцев.

Хмуро глянув на них, он принялся отбивать сообщение генералу о первом шаге проведенной операции.

– А Воронин не прогадал, что поставил сюда своего адъютанта, – сказал один из связистов, как только Шмель закрыл за собой дверь.

– Вот тебе и кроткая овечка, – поддакнул другой.

Тем временем танковый кулак выстроился широким клином в сторону Рыжего Леса, пропустив между собой редкие и хилые аномалии, границы которых солдаты тут же пометили, чиркая каблуками по земле, чтобы в горячке возможного боя не влезть в зону ее действия. Пятерки солдат стояли возле каждой боевой единицы, ожидая реакции Зоны и появления таинственного мутанта, так досадившего долговцам и вызвавшего такую беспрецедентную реакцию заградительных сил Большой Земли. Черный дым горящего холма все сильнее и сильнее застилал небо, но не затруднял видимость отступившим от очага войскам, что майор Крученко, сидевший в ПОП, воспринял с оптимизмом.

– Вот видишь, – обратился он к Шмелю, указывая на мониторы, через которые просматривалась полоса Рыжего леса, – пока без осложнений. Теперь, лейтенант, молитесь вашим богам, чтобы мутант вышел на нас, иначе второй раз столько шороху не будет.

Солдаты, упакованные в тяжелую броню, спустя несколько минут ожидания и оглядывания на мрачный вздымавшийся столб тяжелого дыма начали переговариваться между собой.

– Что-то не видно никого…

– Мля, я так и думал, что мне пострелять так и не придется, – ставя гром на предохранитель, сказал Кирюха. – А Вова? Что за дела? Такой променаж, а где персонаж?

– Да ты бы радовался, что тихо-тихо все обойдется, – вмешался усатый боец из другой пятерки. – Это же Рыжий Лес, отсюда такое шоу могут показать, с такими клоунами, что…

Он не договорил. Из Рыжего Леса раздался звериный вой. Вой чернобыльца, тянувший жилы, невыносимо тяжелый для восприятия звук, парализовавший мысли, срывавший весь налет цивилизации, вынимавший из нутра человеческого существа самые древние инстинкты, заставлявший трястись от ужаса и ронять из ослабевших рук копье древнего человека еще до появления зверя. Чернобылец выл, казалось, не переставая несколько минут, заставляя солдат нервно оглянуться на своих товарищей и проверить твердость земли под ногами. На самом деле несколько псов хором затянули песнь, помогая Леснику собрать и настроить кабанье стадо, выполнявшее роль пушечного мяса, на рывок.

– Ну и глотка, – сказал кто-то.

– Ага, паскуда, – согласился боец рядом. – Всем мозги выстудил.

В этот момент на грани видимости невооруженным глазом в стороне Рыжего Леса показалось какое-то движение. Майору уже сообщили из вертолетов, что под крайними деревьями мелькает неопределенное количество кабанов. Темно-серые мохнатые спины мелькали в подлеске, то выскакивая на открытое пространство, то исчезая обратно. Несмотря на такое мельтешение, шуму было сравнительно немного, словно это скакали не трехсоткилограммовые секачи, а тени. Впрочем, так оно и было: чернобыльцы утроили общее количество мутантов бесплотными фантомами. Вот, наконец, вой псов оборвался, и на широкую полосу кромки Рыжего Леса выступили сотни кабанов, настороженно прядая ушами в сторону людей и дергая рылами во все стороны.

– Ты посмотри, Шмель, – восхитился майор, глядя на картину, передаваемую на монитор вертолетной камерой слежения. – А ведь стоят, не лезут, точно держит их кто-то. Значит, здесь где-то ваш мутант?

– Да… – злобно вожделея, прошептал Шмель, – пусть выйдет… надо наверняка…

В этот момент огромное, нескончаемое стадо кабанов легкой трусцой полуторакилометровым фронтом начало движение на замерших в ожидании людей. Танкам передавали картинку с вертолетов, и они уже видели начавшееся движение. Автоматические спаренные пулеметы, зажужжав приводами, настроили лазерные целеуказатели и застыли, бойцы сильнее схватились за свои тяжелые автоматы и пулеметы. Кабанье стадо, пробежав легкой трусцой сто метров, и не думало заканчиваться, поток так и шел плотной стеной.

– Да сколько их там? – занервничал майор. – Что-то слишком до хрена, а вашего не видно. Птички, давай отсекай помаленьку, слоны – огонь по готовности! – скомандовал он.

Вертолеты, качнув короткими крылышками, выдвинулись немного вперед танкового клина и начали постреливать короткими очередями, сливающимися в короткий гул. Через несколько секунд заговорили спаренные пулеметы танков, четко тарабаня по три-пять секунд со своей скорострельностью двести пятьдесят выстрелов в минуту калибром семь – шестьдесят два. Постепенно колышущееся море спин среди пылевых всплесков от попаданий крупнокалиберных пуль в землю стало заметно и пехоте. Попадания скорострельных пушек вертолетов и пулеметов танков, казалось бы, расчищали чистое место в бегущем стаде кабанов, иногда даже виднелись взлетавшие вверх части тел мутантов или кувырок споткнувшейся на бегу туши, но освободившееся место тут же затягивалось новыми мутантами. При всем при этом кабаны не неслись во весь опор и не подавали признаков паники, приближаясь к расстреливавшему их железному клину. Дистанция до людей сократилась до пятисот метров – это действовало на нервы. Море выбегающих из Рыжего леса мутантов не прекращалось.

– Слушай, чего-то густовато идут… – обратился Крученко к одному из своих помощников. – Пехота, шмелями по скоплениям, слоны – осколочными, огонь. Работаем, – спокойно сообщил в рацию майор по общей связи.

Дальность действия реактивного снаряда огнемета – четыреста метров, бойцы с трубами на плече выступили вперед, выжидая до нужной дистанции, еще по нескольку таких одноразовых труб для пехоты крепилось на броне танка. В это время танки, наведя главный калибр на скопления, сделали по выстрелу. Разрушения, приносимые осколочно-фугасными снарядами, скрывались в пылевом облаке, но камеры вертолетов передавали картинку сбившегося строя кабаньего стада, несущего огромные потери в рваных кляксах в диаметре двадцать-тридцать метров. Мутанты бросились в галоп, дистанция до людей сократилась до трехсот метров. Теперь уже и солдаты видели отдельные залитые кровью и пеной рыла. Шмели с шипеньем выпустили по заряду, двадцать тугих реактивных хвостов, метя за передние ряды набегавших мутантов; ущерб, наносимый реактивными снарядами был еще больше. Все живое в радиусе тридцати-сорока метров разбивалось мощной ударной волной и вспышкой пламени, сопровождаемой оглушительным грохотом. Танки продолжали вбивать фугасы на дистанцию пятьсот-шестьсот метров, вертолеты, словно пастухи, отстреливали отбивающихся от общего стада кабанов, превращая их в кровавые брызги или заставляя их исчезнуть в облаке пыли. Атака Рыжего Леса захлебнулась, несколько десятков мутантов прорвались за пределы стометровой дистанции до железного клина, но были встречены миниганами, печенегами и автоматным огнем тяжелобронированной пехоты. Единицы мутантов, пользуясь сниженной видимостью из-за поднятой пыли, умудрились добежать до первых людей, но, рыкнув кровавой пеной, становились уродливыми холмами невостребованного мяса у их ног. Еще через минуту, получив данные от приборов слежения вертолетов, танковых экипажей и полевых командиров, Крученко скомандовал в рацию.

– Все, ребятки, отбой. Птички, контроль периметра. Слоны, молодцы, хорошо поработали, – выключив рацию, он обратился к Шмелю. – Ну что, командир, доволен? Иди докладывай, щас осмотримся, перекурим и поджигать начнем.

Шмель, восторженно и радостно глядевший на мониторы, показывавшие клубы оседавшей пыли и гари в стороне Рыжего Леса, черный адский столб дыма горящей колонии тушканов, радостно кивнул, облизывая пересохшие губы, и выскочил из ПОП.

В это время бойцы, получившие команду отбой и почувствовавшие облегчение и азарт от такой бравой бойни, заговорили, начали обниматься, из некоторых танков, открыв люки, выскочили военные и, как не видевшие до этого Зону люди, изумленно ходили вокруг порубленных, лежавших практически под их машинами мутантов. Тут же в ход пошли фотоаппараты, громкий гомон, смех и крики. Солдаты радовались победе.