весом три килограмма
мой белый волос
освещает твой сон
Вопрос
Что есть дитя?
Тишина между двух бомбардировок.
Соня раздевается пока ребенок спит
Она так трет меня мочалкой,
что я брызгаюсь мыльной водой.
Свинья, смеется она.
Человек должен пахнуть лучше своей страны –
такова тишина
у той, чьи слова против тишины
и знающей: тишина побуждает к слову.
Она подбрасывает в воздух
мои ботинки и очки…
Я из глухих людей,
и у меня
нет страны, только ванна, младенец и супружеское ложе!
Мыть друг друга –
священно для нас.
Друг другу намыливать плечи.
Трахаться можно
с кем угодно, а с кем можно просто
лежать в воде?
Сигарета
Смотри –
жители Васенки не знают, что они – свидетельство счастья.
Во время войны
каждый из нас – вырванное из переплета доказательство смеха.
Смотри, Боже,
глухим есть что рассказать –
то, что даже они не слышат.
Взберись на крышу дома у Центральной Площади этого разбомбленного города,
ты увидишь –
один сосед ворует сигарету,
другой наливает собаке
пол-литра солнечного пива.
Боже, ты увидишь, что я
как глупого голубя клюв,
я клюю,
потрясенный, куда попало.
Собака обнюхивает
Утро.
На разбомбленной улице ветер шевелит губами политика на плакате. В комнате Соня кормит грудью свою дочь по имени Анушка. Альфонсо не спит, трогает сосок своей жены, тянет к губам жемчужины молока.
Вечер.
Альфонсо выходит на улицу Тедна, пытаясь найти хлеба, ветер выхолаживает его до костей. Четыре джипа тащатся по тротуару: Соню похитили в джипе, плачет оставшаяся одна Анушка, конвой угоняет прочь. Выглядывают из-за занавесок соседи. Тишина, как собака, обнюхивает стекла в окнах, разделяющих нас.
То, что мы не слышим
Они толкают Соню в армейский джип
в то утро, в то утро, в то утро, в тот май, в монеткой сиявшее утро –