Никогда. Высокие технологии, любовь и смерть в холодной стране

Иван обрисовал задачу. Глаза сенатора подёрнулись прозрачной дымкой.

– Инвестиционный климат… – принялся токовать он, – последние инициативы президента… рост валового продукта… привлечение западных инвестиций…

– Лёха, кончай вешать лапшу на уши. Сделаешь?

– Первым делом клепаем уставники. Как аванс занесёшь – зашлём в росрегистрацию, начальнику сделаю личный звоночек. Проспект эмиссии… комиссия по ценным бумагам… в пару месяцев уложимся.

– Гонишь! – сказал Иван восхищённо.

– Фирма веников не вяжет. Чем заниматься-то намерены?

– Нефтянкой, ноу-хау всякими. Продвинутыми технологиями.

– О! Большое дело. Будем дружить, Ваня.

Достал из деревянного ящичка сигару, показал Ивану. Тот помотал головой – бросил. Лёха закурил.

– Я тебе больше скажу, – принялся кидать пробные шары Иван. – Это же новейшие энергетические технологии. Тут перспектива сумасшедшая. Я что подумал? Посмотри на нашу школьную команду… ты влиятельный политик, Жека – не последний силовик… А если наши возможности объединить? Клёвая идея, админресурс, силовая поддержка…

Сенатор пускал кольца, глядел сквозь.

– Модернизация… высокие технологии… стратегии развития России… А знаешь, с кем надо первым делом это перетереть?

– С кем?

– С да Силвой.

– Эт-то ещё зачем? – после короткой паузы спросил Иван.

– Васька – это большие бабки. А без бабок такие дела не делаются.

– Это будет не так-то просто. Ты ведь знаешь, какие у нас с Сильвенко отношения. Не думаю, чтобы он был счастлив встретиться со мной. Даже не уверен, что смогу на него выйти. Пошлёт меня пират подальше.

– Насчёт ваших отношений весь свет в курсе, – сенатор глядел сочувственно с лёгким оттенком иронии. – Но, коли назвался груздем… Придётся, Ваня, тебе себя пересилить. Хочешь сделать дело – страдай. А я, так и быть, помогу на этот раз. Сведу с олигархом нашим. Сделаю Ваське звоночек, попрошу с лестницы тебя сразу-то не спускать.

Возвращался Иван, крепко ухватившись за руль и сосредоточенно глядя перед собой. У перекрёстков яростно гудели: давай, мужик, не спи, жми на газ! Иван не реагировал. Медленно разгонялся, медленно втягивался в уходящий поток.

Очнуться заставил резкий звук, словно по опелю ударили деревяшкой. И тут же – короткий автомобильный вскрик.

Иван выругался, врубил аварийку. Сзади немедленно образовалась пробка, водители еле-еле обтекали опеля и старый хёндай, приткнувшийся позади слева. Иван пошёл туда.

Из хёндая вылез пожилой мужик – старая куртка, очки, матерчатая сумка через плечо.

– Что ж вы не смотрите-то?

– Я смотрел, – фальшивым голосом сказал Иван. – Что случилось?

– Зеркало свернули!

Левое зеркало на хёндае висело перебитым крылом. Иван подошёл, потрогал. Крыть было нечем.

– Гаишников вызываем?

Они стояли посреди потока машин, неприязненно глядя друг на друга. Сыпал мелкий снег. Разгорались фонари.

– Век бы их не видать, – буркнул мужик, – тут возни на пару часов, да потом ещё к ним за объяснениями-справками…

– Европротокол?

– А толку? Всё равно потом в их контору таскаться… с нашим государством дела лучше не иметь… по-человечески разойтись можем?

– Это как?

– Дайте мне на ремонт, и дело с концом.

В фейсбуке Иван читал, как участники ДТП вроде договаривались «по-человечески», а потом пострадавший всё равно писал заявление, что виновник покинул место происшествия. Посмотрел на мужика испытующе. Пригнулся, вроде зеркало осмотреть, заглянул в салон хёндая. Ленточки-колорадки не заметил. По его опыту, водители с ленточками – самые скандальные.

– Сколько?

– Полторы хватит.

Иван молча отдал полторы тысячи. Они кивнули друг другу и разъехались.

Машка ахнула, всплеснула руками:

– С тобой всё в порядке?

– Ну что ты, Маш, в самом деле… зеркало задел, подумаешь…

– Опеля не побил?

– Да ему хоть бы хны.

Ужинали. Иван внимательно глядел в тарелку. Машка сначала оживлённо чирикала, потом затихла, осторожно спросила:

– Вань, всё нормально?

Он отложил вилку. Поднял на неё глаза.

– Лёха требует переговорить по проекту с Сильвенко.

Показалось: на стол между ними рухнул свинцовый груз. Машкино лицо застыло, потемнело.

– Ты в своём уме? – она сказала это очень тихо.

И вдруг засмеялась.

7. Явление да Силвы