КамТугеза

Семен с любопытством посмотрел на Аркадия. За столько лет совместной работы, он так и не смог понять, что двигает этим сереньким с виду человеком и сейчас спросил напрямую:

– Аркадий Маркович, ты прям сейчас от радости из штанов выпрыгнешь… Тебе то что Россия сделала? Ты всегда наверху у власти… с деньгами…

– Немцы и японцы поумнее русских и то живут под внешним управлением и не вякают. А эти хотят сами в своем улусе дань собирать и так, чтобы с нами не делиться. Не получится. Надо показательно наказать, чтобы другим неповадно было. Теперь на коленях будут за ярлыком на княжение ползти. По костям своих же – так было и так…

– Генерал Кузнецов уже подъехал? – резко прервал его Семен.

– Сейчас будет, – ответил, быстро пришедший в себя помощник.

– Мне надо подготовиться.

– Хорошо.

Глава 25

Когда генерал Кузнецов был еще обычным солдатом?срочником, у него была мечта – мотоцикл. Когда по ночам на первом году службы, он  подшивал воротнички старослужащим и чистил им сапоги, то чтобы не плакать от страха и обиды, выбирал, какой мотоцикл ему купить: Яву или Чезет.

Танька, с которой он встречался до армии, честно сказала, что ждать два года она не будет. И поэтому каждую ночь он представлял, как после армии в парадной форме с аксельбантами будет гонять на новом мотоцикле по Центральной улице под ее окнами. Любовь к аксельбантам у него сохранилась на всю жизнь. Отец тракторист пообещал, что если Иван будет служить хорошо, то после армии подарит ему любой мотоцикл.

Через полгода часть, где служил Иван, направили в Афганистан. Всем тогда та война представлялась не намного опаснее, чем драка деревня на деревню в сельском клубе. Советский Союз был на пике своего могущества, о чем им каждый день говорили замполиты в ленинских комнатах. Все были убеждены, что советская армия самая сильная в мире и легко разгонит неграмотных бандитов.

Настоящая  война была совсем не такой. И при очередном, плохо спланированном конвое, Иван попал в плен. Его отбили через три дня. Но после этого он уже не мечтал о мотоцикле, забыл и про Таньку…

А после армии пошел в милицию. Почти каждый вечер он напивался и избивал задержанных алкоголиков. Однажды он переусердствовал и задержанный умер. И всё бы ничего, но тот оказался не заурядным алкоголиком, а отцом уважаемого в районе человека. Вечером у подъезда Ивана ждали. Три дня его держали в подвале какого?то гаража и били. Была весна 91?го года. Страна умирала, а Ивану хотелось жить. Он просил, умолял не убивать его и его не убили. Но с этого времени он стал выполнять просьбы разных людей.

Его карьера пошла вверх. Через десять лет он сам стал большим человеком. И очень богатым. Работать не хотелось, а хотелось уехать подальше из страны. Спрятаться от всех где?нибудь в США, которые он очень полюбил. Он уже купил там симпатичный домик в теплой Калифорнии. Перевел туда почти все деньги, отправил туда жену, сына с невесткой и внука. Внука он любил безумно. Ему хотелось дать ему все, о чем он сам даже мечтать не мог. Прежде всего, великолепное образование. А также деньги и хорошее положение там, в США. Америка ему казалась очень свободной страной, которую когда?то основали бандиты из разных стран. Поэтому у него никто не спросит, откуда деньги. Его внук станет основателем их американской семейной империи. А он на старости будет ему помогать. У него огромный опыт.

Чтобы воспитывать и помогать внуку и сыну, нужно было уйти с работы и уехать в Америку окончательно. Но отойти от дел по собственному желанию Иван не мог. Те, кто его поставили на это место, теперь не давали ему уйти. Он был им нужен. Иван Сергеевич стал мечтать, чтобы страна исчезла. Нет страны – нет истца, который сможет когда?нибудь с него спросить за все то, что он творил эти годы. Во сне он видел карту мира, на которой не было огромного вытянутого красного пятна с надписью Россия, а было много разноцветных кривых пятнышек. Приходилось ждать.

Иван прекрасно знал, что его ненавидят и боятся. А начальство держит только потому, что никто больше не соглашался делать такую грязную работу. Из?за ответного многолетнего презрения к людям у него изменилась внешность: опустились вниз уголки губ, выпятилась вперед нижняя челюсть, в глубоко посаженных глазах застыла ненависть.

И вдруг вчерашний звонок. «Какие наркотики? Зачем сыну это? Он и так все имеет. Подбросили, суки!» Он сам столько раз использовал этот метод, но даже не мог представить как это оно, оказаться на другой стороне. От бессилия и злобы хотелось рвать и убивать. Но это потом, а сейчас надо спасать сына.

Трудно найти двух людей, которые никогда не встречались, мало знали друг о друге, но так бы ненавидели друг друга. Маленький толстый Семен из хорошей семьи со скрипками, фортепьяно, спецшколой и элитным институтом, и высокий жилистый Иван Сергеевич Кузнецов, который в восемнадцать лет первый раз увидел унитаз. У обоих была огромная власть. У одного власть денег, ума и хитрости, а у другого звериная власть, которую дает страх. Труднее всего Ивану было сдержать желание забить Семена до смерти одними руками.

В каком?то фильме он видел, как расстреливают в Таиланде из спаренного пулемета осужденных за торговлю наркотиками. Такое оружие за секунды разрывает человека на куски. Поэтому Семен мог просто сказать: «сделаешь то?то и то?то», и генерал бы все послушно выполнил.

Так бы и произошло, если бы не сегодняшний визит Софьи. Семен решил, что нет больше смысла сдерживаться. С детства он боялся таких людей. Презирая себя, он в школе, во дворе дома, в институте заискивающе смеялся после полученного подзатыльника или пинка. А сегодня захотел за все отомстить. Его распирало от злорадного веселья. Хотелось растоптать  генерала – сунуть его мордой в говно.

– Здравствуйте Иван Сергеевич. Времени мало, так что я коротко.

– Слушаю, Семен Тимурович, – генерал Кузнецов посмотрел ему в глаза и увидел то, что мгновенно изменило желание схватить за горло этого плюгавого умника и задушить, на подленькое: рабским желанием угодить ему. Для него сейчас он стал почти богом. Иван понимал, что если не будет будущего, о котором он мечтал, то тогда всё что он делал до этого, было зря: зря воровал, зря убивал.

– Насколько мне известно, на вашего сына заведено уголовное дело о транспортировке наркотиков в США. Задержан он в Таиланде, а по местным законам – это смертная казнь без вариантов.

– Семен Тимурович, но он ведь не виновен…

– Иван Сергеевич, ну вы то, наверное, сотни раз слышали подобные фразы. Какой от них толк? – напомнил Семен.

– Понимаю, понимаю, – пролепетал генерал, вытянувшись перед Семеном, как когда?то в первый год службы раболепно тянулся перед замкомвзвода Витюком.

– Ну, кажется, вы не все понимаете. По моим данным в этом деле замешана и жена вашего сына. Она находится в США и сегодня там против неё будет возбуждено уголовное дело. Я не могу сказать, какие законы в США по делам с наркотиками… Мне кажется, в любом случае мягче, чем в Таиланде, но все равно с тюремным заключением. Вы посмотрите в интернете.

– Да?да. Спасибо. Обязательно.

– Но это еще не все. Так как ваш внук родился в США, он является американским гражданином. И если он лишится обоих родителей, то его судьбой займутся местные органы опеки. Проще говоря, его отдадут в чужую семью. И так как он еще очень мал, то, скорее всего никогда уже не вспомнит о вашем существовании. А знаете, сейчас в США много однополых браков и у них приоритет в очереди на усыновление.

Генерал представил, что его внука ведут за руки по парку два гомосексуалиста в цветастых рубахах и первый раз за всю жизнь ему стало плохо. В грудь будто залили расплавленный металл. Сердце сжала костлявая лапа. Стало невозможно дышать. Лоб покрылся липкой холодной испариной. Но самое мерзкое это жуткий страх, который проткнул его от затылка до ставших ватными коленей.

«Только бы не сдох», – подумал Семен, глядя на посиневшего  Кузнецова. Но генерал был живуч. В эти секунды он перенес инфаркт. То, что любого другого приковало бы к больничной койке на месяцы или просто убило, он перенес на ногах.

– Что можно сделать? – шепотом произнес он.

Если бы завтра от генерала не зависело так много, Семен бы, наверное, довел его до гроба, но завтра генерал нужен был живой.

– Если завтра вы сделаете все как надо, то США попросят выдать вашего сына. Тайцы не смогут перечить США и исполнят их просьбу. Ну и с вашими деньгами американские адвокаты легко найдут лазейки и его оправдают.

– А какие у меня гарантии? – почти прохрипел Иван Сергеевич.

– Вы меня удивляете, – рассмеялся Семен. – Я что, вам сейчас бумагу здесь напишу? Гарантийное письмо? Вы что, торговаться собираетесь? Никаких гарантий. Даже больше скажу, – Семен не мог удержаться, чтобы не поиздеваться, и еще больше напугать Кузнецова, – мне думается, что даже ваших денег может не хватить.

Генерал был нужен Семену потому, что от него требовались конкретные действия, а не просто невмешательство. Поэтому Иван Сергеевич мог бы и поторговаться и может быть даже получить гарантии. Но он этого не знал. Точнее он об этом не думал. И поэтому быстро забормотал, держась за сердце:

– Извините, Семен Тимурович. Все что угодно… Для вас, все что угодно. Вы знаете, сердце вдруг что?то прихватило. Плохо соображаю. Я для вас все сделаю. Не губите. Прошу вас.

Семену показалось, что секунда и Иван Сергеевич упадет на колени. Хотя он и ненавидел генерала, но это бы унизило и его самого. Поэтому он резко прервал его:

– Иван Сергеевич, не волнуйтесь. От вас завтра потребуется лишь хорошо выполнить свои обязанности. Вы знаете, на завтра намечен митинг и ваша задача на этом митинге, в случае возникновения беспорядков, подавить их. Так вот, моя просьба заключается в том, что вы должны это сделать максимально жестко.

– Семен Тимурович, это все? – обрадовался и удивился генерал. – Да я, – он глубоко вздохнул и на выдохе, почти хрипя, произнес, – да я там всех на гусеницы намотаю. Да я для вас… Да они свои кишки по проводам искать будут… Я?то думал… Семен Тимурович, какой базар?! – от радости Иван даже перешел на привычный жаргон.

– Ну вот и хорошо. Вам позвонят. Берегите себя. Вот возьмите таблеточку валидольчика, а то выглядите неважно.

Когда генерал ушел, Семен вызвал помощника.

– Ну вы его хорошо обработали, Семен Тимурович, – сказал Аркадий. – Он вышел от вас мокрый, как из парилки. Никакого выбора ему не оставили.

– Выбор у человека есть всегда, – ответил Семен.

– Не застрелится? – переживая за завтрашний план, спросил Аркадий.

– Такие не стреляются…

– Не знаю, не знаю, – Аркадий был уверен, что шеф переборщил и это может повредить делу.

Глава 26

«Если накануне было хорошо, то скоро обязательно будет плохо. Закон сохранения счастья. Иначе люди бы разучились ощущать его вкус, – подумал Родион, когда ушла Катя. – Как свободно и легко было вчера утром на крыше. Все было ясным и понятным, а сегодня. «Закончи свои дела, а я закончу свои», – вспомнил он слова Кати. – А могла бы просто сказать: освободи в шкафу место для моих вещей, вечером я переду. И отбери ключи у всех своих бывших, чтобы не шлялись по утрам».