Я завтра же схожу в церковь и поставлю свечку!
– Племянничек, мой! – начал дядя рыдать:
– Где же, ты теперь, начал летать!..-
Дядя обнял племянника, заревел
Любя его, сильно жалел.
А тот не обращая внимания, кричал:
– Изиды! Нет тебя….– и замолчал.
Наутро дядя и племянник поехали на могилу.
– Зачем же она тянула резину?
– Не знаю. Так уж пошло.
– Не пойму, я все равно…
– Племяш, скажи – с осторожностью, – По секрету
До сих пор думаешь…. О Свете?
Вижу, что ты все грустишь,
Часто отвернешься и молчишь.
– Не знаю дядя…. Но больше нет забот,
Нет других дум, других работ…
Может работой бы занимался,
Понял, на сколько, я потерялся…
– Стоп. Вот и могила ее.
Подойдешь или нет?! Решение твое.
– Подойду. – Пастатов взором укорен,
Подошел к могиле, присел. И был потрясен
Тем, видел ее вчера, а тело ее здесь.
– Да, говорят: « – Сумасшествие есть!»-
Подумал сквозь иные мысли,
И слезы его только висли.
Долго Пастатов не сидел,
Полчаса, только погост их и видел.
По дороге домой Пастатов с дядюшкой молчали
И думали об одной и той же печали.
Дядюшка заговорил, подъезжая к дому,
– Помнишь? Меня не было два месяца, ты предался в кому
Заболел я тогда болезнью, которую и доктора не знали.
Ворота из города позакрывали.
И ведь не знал, что у тебя ко мне разговор;
Я бы вырвался, перелез через забор!
Но плохо было мне тогда,
Затем вылечился и поехал сюда…
Ворожейка Марковна, ей спасибо.
Не она бы…. Светила б и мне погибель.
– Дядюшка, дядюшка. Как жизнь, нам не благосклонна! –
Его слова звучали с церковным звоном.
– Племяш, давай в церковь зайдем.
Свечки поставим, слезы польем.
– Дядь. А дядь. Давай, по поздней.
Или не сегодня. Не отошел еще от болезней…
– Ну, давай. Твое слово – закон!
Эх, ну и погодка. Играет с огнем!-
Из повозки вылезли они,