Вот больно мне здесь. Это минус как раз.
– Ну, племяш, как знаешь. Как знаешь.
– Хорошо хоть, дядя, ты меня понимаешь.
– Вот, племяш, сколько ты здесь был!
А у Нестерова, так ничего и не купил.
И в гостях ни у кого не побывал…-
Слеза выскочила, и он замолчал.
– Да, дядя. Я виноват. Оставил тебя в тот раз,
Уехал, и смерть Светланы свела нас.
– Ну, племяш. У тебя еще вся жизнь впереди!
– Дядь! Не старь себя, раньше времени!
– Сам говоришь: «Истина!» и так…
– Ба! Порой сам себе я мостак..-
Дядя с племяшом, упоенно шли.
Дом был не близок, и они успели поговорить про «мечты».
– Дядь. Вот у меня в детстве, была мечта
Что буду великим полководцем я!
Но внедрился в «историю»…. Да, ну
Думаю, еще помру…
– А у меня мечта была, что б поэтом я был!
Но так, ничего и не сочинил.
– А у меня мечта была, всегда при деньгах!
Без них, нищенство и крах!-
Ворвался Земельных и мимо прошел.
– Умный! Вроде как мол.-
Посмеялись, дядя и племянник.
Вдали воздался собачий лик.
Двое в дом они зашли.
И в полночь голоса утихли.
И свет затем погас в окне.
Спят господа, спят во тьме.
С утра по раньше, что есть мочи
Петух кукарекнул, потом короче.
Пастатов глаза свои открыл.
– Петухи – он провыл.
Дядю тоже, застал врасплох,
– Да чтоб, у петуха язык отсох!-
И ведь знал: что рано вставать,
Надо было пораньше, лечь спать.
В комнату донесся запах супа,
Няня ходила по кухне, смотря тупо.
По утрам она всегда не хотела:
Ни говорила, не пила, не ела…
Пастатов одевшись, дядю встретил
Взор его, глубоко метил.
Дядюшка не ел, все на племяша глядел,
Сам еще не проснулся, от сонности бел.
– Что, племяш? То же не выспался ты?
– Это нам на всю жизнь уроки!
Если рано ехать, – зевнув,