Журнал «Парус» №91, 2025 г.

– Мне бы на пару часиков к тебе на хазу, нужно Барби подтянуть по сопромату. За мной не заржавеет, ты меня знаешь.

– Чувачёк, сорян, но у меня свои планы на сегодня.

– Ооо, Марго!  – подмигивает корешок и отваливает. Найдёт, небось, себе гнёздышко, не впервой.

А процесс идёт в нужном направлении, – -Рита расслабилась, раскрепостилась. Непередаваемая атмосфера и «Шампань Коблер» своё дело делают на отлично.

– Послушай, а хочешь, я тебе свои стихи почитаю? – филология рулит!

– Конечно, хочу! Только не здесь. Поехали ко мне, там и почитаешь. К тому же, у меня все материалы по НАТО дома. Посмотрим, обсудим…

От станции «Площадь Свердлова» до моей «Краснопресненской» всего три остановки с пересадкой на «Белорусской». Огромная высотка нависает, затмевает, подавляет волю.

Провёл гостью через холлы и лифты блестящего сталинского ампира – детища гения архитекторов Посохина и Мдоянца, наблюдая за восторгом провинциалки.

На хазе расположились в «зале», жестом фокусника высыпал в хрустальную конфетницу шоколадную продукцию фабрики «Рот-Фронт» – «Мишка косолапый» (ха-ха, такая аллюзия) и «А ну-ка, отними!», выставил две бутылки лимонада с оригинальным названием «Лимонад» («Вкус и аромат напитка выражен сложной композицией лимона, яблока и груши» – гласит надпись на этикетке). Эх, жаль, нету «Шампань Коблера», но он своё дело уже сделал. И началось представление!

Почётное место в «зале» занимает новейшая радиола высшего класса «Дружба» завода им. Молотова – корпус дорогого полированного дерева, 11 ламп, желтоватый заманчивый свет шкалы настройки, магический зелёный глаз индикатора, три скорости, мягкий мощный звук. В отцовском кабинете – целый стеллаж пластинок. Увлечённый меломан, фазер тратит практически все свои инвалютные суточные с заграничных симпозиумов на музыку, да ещё заказывает своим коллегам-профессорам. Это вам не самопальный «рок на костях», не «скелет моей бабушки», а настоящие Columbia Records, Polydor, EMI, Decca.

– Пока чуваки с чувихами кочумают от джаза, он умирает, медленно, но верно. Все эти Бенни Гудмен, Дюк Эллингтон, Эдди Рознер и прочие «Чаттануги-чучу» – уже не хай кволити! Рок-н-ролл, твист – за ними будущее! Билл Хейли, Чак Берри, наши ровесники Элвис Пресли и Бадди Холли – вот те монстры, которые займут умы и выпотрошат манюшки из кошельков пипла. Король умер – да здравствует король!

Ставлю одного из них на проигрыватель, и мы стиляем сначала «атомным», затем «канадским». А у девчонки не хило получается, глаза блестят, волосы летают, мордашка розовеет! Пора переходить на «двойной гамбургский», а это, как всем известно – вариация слоуфокса, медленно и романтично. Включаю «Онли ю» от группы «Плэттерс», и мы плывем в танце, всё ближе прижимаясь друг к дружке.

Целую – так и знал, целоваться совершенно не умеет… Но я нежен и настойчив, она не сразу, но отвечает, сначала робко, потом всё увереннее. С удивлением понимаю, что поцелуй её действует на меня, как бокал «Шампань Коблера», выпитый залпом: пузырьки побежали по жилам, сладость ликера растеклась по рту, аромат лимона и вишни вскружил голову.

– Погоди, погоди, я обещала тебе почитать стихи…

– Потом, обязательно, потом – бормочу я, осторожно отыскивая на платье крючочки и пуговки.

Внезапно извернувшись, Маргарита выскакивает из объятий, ланью бросается в сторону к окну, полузакрывшись шторой, словно щитом, собравшись, как перед прыжком в пропасть, вдруг начитает говорить:

Королевою быть – не из лёгких удел —

(Счастье в мире земном слишком зыбко),

И непросто средь тысячи будничных дел

Сохранять, словно маску, улыбку.

Возле трона её – сотни рыцарей в ряд!

Комплиментов звучат водопады,

Льются трепетно-нежные звуки сонат

И волнующие серенады…

Только знает ли кто, что, когда отзвучат

Менестрелей журчащие трели,

Та, в чьей власти дарить либо рай, либо ад,

Вновь рыдает в холодной постели?..

Я как-то трусливо отступаю, спотыкаюсь о край софы и глупо падаю на мягкие пуфы, не в силах подняться.

Девушка, тем временем, становится увереннее, голос набирает силу, при этом оставаясь мягким и нежным:

Мне тебя не хватает… Прости за банальность.

Без банальностей жизнь наша – сложностей рой.

Ведь слова – шелуха, за которой реальность

Слов и мыслей, что душу терзают порой.

Мне тебя не хватает… Ну что за нелепость?!

Где же мудрость толстенных прочитанных книг?

Столько лет возводить неприступную крепость

И внезапно разрушить – всего лишь за миг?!

Мне тебя не хватает… И я проклинаю

Километры лежащих меж нами дорог!

Никого ни о чём не прошу, просто знаю:

Ты поймёшь даже то, что пишу между строк…

Мне тебя не хватает… Хоть я понимаю,

Слишком сложно всё это: ты там, а я – тут…

Счастье – это наркотик. К нему привыкаю.

И мечтаю о дозе счастливых минут!

Я был ошарашен, сбит с ног, словно Томас Николлс, внезапно пропустивший «троечку» от Владимира Сафронова на недавней олимпиаде в Мельбурне. Сбежал кое-как, трусливо, на кухню, проблеяв «приготовлю кофе». Нужно было собраться, прийти в себя.

Сломал три спички, зажигая конфорку, просыпал кофе мимо турки…

«Дурак! Идиот! Ничтожество! Напыщенный самовлюблённый болван! Мефистофель несчастный! Да как ты мог??? Поставить её на одну доску с румяными батонами и примитивными барухами? Она же, она же… такая…такая… Мик, крутой чувак, профессорский сынок… Да ты мизинца её не стоишь! Глупый пустой мальчишка в сравнении с ней!»

Вернулся в комнату – девушка сидела на краешке софы, напряжённая, с прямой спиной и ладонями на острых коленках. Я осторожно присел рядом, тоже на краешек, поставив между нами жостовский поднос с двумя дымящимися чашками. Тяжёлый аромат робусты помог заполнить паузу.