Журнал «Парус» №91, 2025 г.

– И это – всё сама? Это же – гениально! Как ты смогла вот так прочувствовать и передать – ёмко, образно, нежно? Чудеса! Да наши восходящие звёзды – Белла Ахмадулина и Римма Казакова с тобой рядом меркнут совершенно! Пей кофе, остынет…

Рита послушно взяла тонкими пальчиками чашку.

– Правда? Не врёшь? Понимаешь… – она сделала маленький глоток, горький и резкий напиток придал ей сил. – Ты у меня – первый. Вот, целовалась сейчас впервые, и прочла их впервые тоже. Тем более – мужчине. Первый человек в мире, кому я доверилась, понимаешь? Мне очень, очень неловко…

– Погоди, сейчас и ты у меня будешь первая! – я убежал в комнату, малость помешкав, вернулся с листком бумаги в левой руке и диском в правой.

– Вот – сингл Чака Берри, на 45 оборотов, по одной песне с каждой стороны. «Maybellene» – это самое новое, самое хитовое и крутое на сегодняшний день в рок-н-ролле. А это – он же, только на бумаге. У отца есть печатная машинка, фирменная «Олимпия», он меня к ней приучает: «обезьяна стала человеком, когда освоила клавиатуру». В целом так: диссертации, статьи разные принимают только в печатном виде. Вот и осваиваю, становлюсь человеком потихоньку. Короче, беру песню, разбираю слова, делаю дословный перевод и печатаю в две колонки. – я завёл радиолу, поставил тонарм на чёрную дорожку, сероватый лист протянул Маргарите.

Отодвинув в сторонку поднос с пустыми чашками, она устроилась на софе поудобнее, поджав под себя изящные ножки, не отрываясь от листка и шевеля губами, прослушала всю песенку до конца.

Мэйбеллин,

Вай ю кэнт би тру?

Мэйбеллин,

Вай ю кэнт би тру?

Ю дан стартед бэк дуинг зе синг

ю юзет ту ду.

Эз ай воз мотивэшин оувер зе хилл

Ай соу Мэйбеллин ин коуп де вилл

Кадиллак роллин он зе оупен роуд

Насин аутран май ви эйт форд

Кадиллак донт воут найнти файв

Бампер ту бампер роллинг сайд бай сайд.

– Любопытно. А зачем тебе всё это?

– Как зачем? Обязательно кто-то захочет спеть. С аккордами всё просто – любой гитарист их сможет снять самостоятельно, в меру своих способностей. А с текстом как быть? «На костях» половины слов неслышно, поэтому, чтобы петь – берём этот лист и поём. А перевод – просто для понимания сути. Эх, было бы здорово перевести в рифму!

Поэтесса вдруг вскочила и заходила из угла в угол, словно пантера по клетке.

– Таак… Петь по-английски будут однозначно с рязанским акцентом – позорище, смех один. Делать художественный перевод – совсем непросто. Только зачем эти сложности? Берём ключевую фразу и подгоняем под неё любую русскую, главное – чтоб в музыку и ритм ложилось. Потом ваяем простейший текст, лишь бы попадать в ноты и хоть какая-то рифма, а смысл – дело десятое. Далась тебе эта Мэйбеллин! Вот смотри: – девушка запустила пластинку с начала, скинула с торшера абажур – получилась стойка микрофона и, приплясывая, запела в унисон с Чаком:

Может быть,

На закате дня

Может быть,

Я встречу тебя…

– Стоп, стоп, старушка, хочешь сказать, что переводить не обязательно, достаточно сделать похожий текст?! Йоо-хо! – и мы заскакали в безумном термоядерном танце, хором перепевая бедного побледневшего негра:

Ты моя, бейби! Ты моя!

Может быть, я встречу тебя!

Ура – ура! Скоро наши песни будет петь вся Москва!

– А зачем нам преклоняться перед западом? – Рита легко восстановила дыхание после этих невероятных прыжков. – Давай свой рок-н-ролл сочиним! Или твист. Например, про кота. Живёт у нас в общаге за углом чёрный кот, а его никто не любит, шпыняют почём зря. Потому что он перебегает всем дорогу. А кот на самом деле – добрый.

– Давай! Про кота! Про чёрного! Про белого! Про рыжего! Про трёхцветного!

– Милый генетик, трёхцветные – только кошки…

В этот раз она целовалась значительно смелее, но давать рукам волю и торопить события мне расхотелось однозначно.

…

Мы просидим, взявшись за руки всю короткую ночь, пока «утро не раскрасит нежным светом стены древнего Кремля», болтая о вещах, невероятно важных для нас: стихах, полётах в космос, целине, музыке, мирном атоме, молодёжном фестивале, который откроется всего-то через пару месяцев…

Проголодаемся, и будем, смеясь и толкаясь, наперегонки черпать суповыми ложками «Мимозу» прямо из салатницы, закусывая «Бородинским». По прохладе, уворачиваясь от струй поливальных машин, побежим к открытию станции метро «Краснопресненская» – новенькой, сверкающей, такой же юной и прекрасной, как и наша Москва, как вся советская страна, как и мы сами.

Я вернусь домой, и, полный энтузиазма, сяду за отцовскую замечательную «Олимпию» и на одном дыхании напишу самый лучший в мире доклад по генетике, раздроблю эти чёртовы гены на атомы, намешаю попурри из неаллелей и гаплоид! Прости меня, мамуля, но я не буду делать гимнастику для глаз, у меня же – пар из ушей, некогда отвлекаться на глупости.

А потом, мы с моей королевой, в две головы и четыре руки, так разберём-раскурочим этих натовских милитаристов, что они вкус трюфелей с шампиньонами в своём Брюсселе позабудут вовеки веков. Стихи отпечатаем и отнесём в «Московский комсомолец», в «Юность» – с руками оторвут! Прости меня, Феликс, я больше не буду звать тебя «пыльным шлемом», ты – умница и гений кадровой политики!

И ждёт нас столько света, счастья, любви и разных интересных свершений, сколько смогут принять и осилить наши молодые, крепкие тела и души! Впереди у нас – вечность!

А как же «Шампань Коблер»? А он своё дело сделал, спасибо ему. Штука весьма вкусная, но в жизни – не самая важная.

Надежда КУСКОВА. Маленькая

Рассказ

Валю Кафтанову все жалели: такая-то маленькая! Где обычному человеку нужно сделать один шаг – ей два, книжку с полки взять, стул подставляй. Повзрослела – одежды в обычном магазине не купишь, всё выбирай себе в детском мире. Устала от такой жизни!