Гений и злодейство. 26 рассказов авторов мастер-курса Антона Чижа в честь 225-летия А. С. Пушкина

Адриан не спал третьи сутки. Ему писали покойники. Каждый день. Каждую ночь. Девочки с выцветшими лицами, мальчики с чёрными ленточками на фото.

«Сегодня тебе было бы 17», «Сегодня тебе было бы 18…» – писала мама Пети Курилкина раз в год на его стене, прикрепляя короткое видео улыбающегося сына.

«Погода сегодня не очень. Но я помню, Асюш, этот день. Помню, будто это было вчера. Какой кошмар случился! Ты там скажи Ему, Он что Там, не видит, что гибнут невинные дети?! Маленькая моя девочка, я так соскучилась», – писала мама Аси Никитиной под её аватаркой.

Стена Лизы Авериной была похожа на могилу – вся усыпана искусственными цветами. «На балкон прилетела ласточка. Села на подоконник и долго не улетала. Это была ты?» – подписывала букеты мама девчонки.

«25 лет назад ты родилась. И я стал папой первый раз. Пока я жив, мне не будет покоя. Они ответят», – писал комментарии отец Кати Трюхиной.

У Даши Юрковой на странице было пусто. Система уверяла, что девочка была в сети 9 лет назад. Но каждую ночь Прохорову приходили от неё сообщения:

«Привет»

«Мы с тобой друзья?»

«Поиграем?»

«Хочу сыграть с тобой в игру».

Адриан знал, что они мертвы, и первое время списывал назойливые сообщения на мошенников, захвативших страницы покойников. Пытался жаловаться, блокировать, но они возвращались вновь. Прохоров успокаивал себя – наверняка, это Пашка из эйчара продолжает издеваться, – но Пашка не признавался и делал удивлённые глаза. Адриан не верил. Ни в призраков, ни в искренность Пашки.

Адриан не отвечал на сообщения. Похожие на ночной кошмар, они всегда исчезали наутро. И возвращались вечером. И продолжалась всю ночь.

Это была игра.

Когда-то давно, кажется, в прошлой жизни, Адриан любил игры. Любил водить. Но теперь стал взрослым. У него жена, сын, собака, ипотека, стабильная работа. Он нормальный человек с нормальной жизнью. Он не хотел играть.

Адриан вздрогнул, и на лбу выступила испарина, когда телефон трижды зарычал и плюнул в лицо подсветкой. Ночью все звуки были особенно громкими. А четвертые сутки без сна истончили нервы.

– Выключи ты уже это адское треньканье! Господи, сколько можно, – шумно вздохнула Вера, рывками переворачиваясь на другой бок и сдёргивая с мужа одеяло. – Кто тебе опять пишет?

– Это с работы, – Адриан схватил телефон, сбрасывая сообщения.

– Четвёртую ночь подряд? – Вера села на кровати. В белой ночнушке и с перекошенным лицом она была похожа на злого духа. – Они там тебя совсем за человека не считают?

Телефон снова рыкнул. Потом ещё. И ещё.

А потом и вовсе начал звонить, оглушительно пиликая.

Прохоров давил на сброс, но звонки следовали один за другим. Вера вскочила, шлёпнув ладонью по выключателю, и в комнате стало ослепительно светло.

– Ну, чего же ты трубку не берёшь, раз начальник звонит?! – в Вере клокотала усталость от ночных побудок и обида от вранья мужа, которое она чуяла за версту. – Давай, я с ним поговорю.

Лихорадочно тыкая по клавишам, Адриан случайно принял вызов. Трубка зашипела, и раздался женский голос:

– Привет. Чего не отвечаешь?

И короткие гудки.

Адриан молчал. Телефон тоже. На экране светилось: «Номер не определён».

– Скотина! – Вера схватила подушку и бросила её в мужа. – Это секретутка твоя, да? Как её там. Кристина! Причина ночных загулов, которые «по работе». Или кто? Ася? Лиза? Катя? Кто из твоих бесконечных баб?!

– Откуда ты…

– …знаю? – Вера рванула дверцу прикроватной тумбочки, швырнув мужу в лицо веер сложенных вдвое тетрадных листов. На каждом была одна рукописная строчка.

«Мы теперь друзья? Катя».

«Люблю играть с тобой. Ася».

«Ты ведь меня не бросишь? Лиза».

Все записки были адресованы Адриану <Адок> Прохорову.

Адриан засмеялся, потерев лицо ладонью:

– Откуда у тебя это?

– Мразь. – Вера влепила ему пощёчину и ушла плакать на диван.

Адриан сел на пол. Там было прохладнее. Телефон успокоился. Но ему было плевать. Он схватил гаджет, открывая единственный активный диалог. С аватарки ему по-девичьи нежно улыбалась чёрно-белая Катя Трюхина.

«Кто ты? Чего тебе надо?»

«Давай поиграем?»

«Если я соглашусь, вы все отвалите от меня?»

«В „Правду или действия“».

«Ты отвалишь, если я сыграю?!»

«Начну я. Правда или действие?»

«Отвечай! Ты оставишь меня в покое?»

«Правда или действие?»

«Да пошла ты!»

Адриан швырнул телефон в дверь. Тот кирпичом упал на пол и зажужжал. Он жужжал снова, и снова, и снова, пока Прохоров не подполз к аппарату, ложась рядом с ним.

«Правда или действие. Правда или действие. Правда или действие».

«Правда», – остановил Адриан рёв телефона.

«Твоя жена знает о нас?»