Лицо ее укрыто тенью, только белеет грациозно склоненная шея и мерцают жемчужины в высокой прическе.
Бай Юйшу, как гадкий утенок из болота, смотрит на полет прекрасного лебедя.
Бай Юйшу показалось, девушка по секрету от других улыбнулась ей, – и скрылась за резными дверями павильона.
Устыдившись своего растрепанного вида, Бай Юйшу заправила за ухо свисавшие на лицо волосы.
Она всегда немного комплексовала по поводу своей внешности – из-за маленького роста и скуластого лица с плоским носом. Папа Бай дразнил ее бурундуком и говорил, что они с мамой не родили ее, а нашли в лесу. Понимая, что на королеву красоты она не тянет, Бай Юйшу стеснялась одеваться элегантно и ходила в джинсах и мешковатых рубашках в богемную клеточку – как бомж, по мнению тетки-билетерши.
Бай Юйшу казалось, что подчеркивающее фигуру платье или кокетливая блузочка будут означать, что она пытается показаться красивее, чем на самом деле. Как будто ей больше нечем заняться.
– Хань Синь, – сказала Бай Юйшу, берясь за створку двери. – Ты можешь добыть чего-нибудь поесть?
– Конечно, госпожа! Госпожа хочет жареную утку? Или кролика? Или сладкий бобовый пирожок? Или…
– Хань Синь!
– А?
– Молчи.
Молчи, Хань Синь.
Справившись с нахлынувшими чувствами, Бай Юйшу продолжала:
– Хань Синь, иди. Тащи все, что найдешь. Только поскорее!.. – Возьми побольше, чтобы тебе тоже хватило! – крикнула она ему вслед.
Лети, мой серый гусь! *[29]
Бай Юйшу толкнула дверь и вошла в домик.
Обстановка здесь была попроще, чем в покое для новобрачных, но все равно все было уютно и опрятно.
Наконец-то я могу отдохнуть!
За расписной ширмой стояла большая кровать с распахнутыми занавесками.
На кровати дрыхла какая-то малолетняя нахалка.
…
Кто пустил ребенка в гарем?! Ей даже двенадцати нет!
Девочка была одета в одежду для слуг – темное пао по колено и штаны, перехваченные веревками у щиколоток.
Бай Юйшу вытащила из-под ее круглой щечки подушку – ноль реакции.
Бай Юйшу потыкала в нее торцом подушки – спит и не чешется.
Бай Юйшу стукнула по ней подушкой!
Девочка села в кровати и, не открывая глаз, нагло заявила:
– Я не спала! Я не спала!
Потом она открыла глаза и закричала:
– Моя бедная госпожа! Как же вы были без своей служанки?!
Девочка! Посмотри не меня! Похоже, что у меня есть служанка?!
У Бай Юйшу был такой вид, как будто она только что собственноручно объединила семь китайских царств*[30]: волосы торчат в разные стороны, платье скособочено и все в пыли, на коленке – дырка, на щеке – отпечаток пятерни, лицо чумазое и в подтеках от слез, глаза горят голодным огнем.
– Госпожа! – причитала маленькая нахалка на кровати, устраиваясь поудобнее. – Куда же вы вчера пропали?! Я заблудилась! Я всю ночь вас искала!.. Ой… А что это с вами случилось?
Средь тысяч слов она не знала, где начать…
И не все годилось, чтобы рассказывать детям!
– Айоу! Что у вас на лице?! Кто вас побил?!
– Эта старая карга… Ми-фужэнь, – неохотно призналась Бай Юйшу. – Я даже не знаю, из-за чего она разозлилась.
– Бедная моя маленькая госпожа!.. А вы делайте, как я, когда вам дают оплеуху.
Девочка оживилась, уселась в постели на коленках и радостно предложила:
– Дайте мне по роже!
(Бай Юйшу:) – ?..
(Девочка, полна энтузиазма, подставляет лицо и поворачивает щеку, чтобы по ней удобнее было бить:) – !..
(Бай Юйшу, сбитая с толку:) – … (хлоп легонько по детской щечке)
(Девочка, с нетерпением:) – Не так! Дайте мне как следует, как вы всегда бьете!
(Бай Юйшу, опускает руку, немного смущенная:) – Я тебе много бью?
(Девочка:) – Не много, не много, госпожа! Можно сказать даже… (ищет подходящее слово) недостаточно! Только когда разозлитесь!
"Ничего себе, – подумала Бай Юйшу. – Я не только мазохист, но еще и садист! И бью детей."
– И часто я злюсь? – спросила она.
– По правде сказать, с утра до вечера! Но это ничего, вы же почему такая злая были? Потому что вы были сексуально неудовлетворенная! А теперь вы вышли замуж и сразу добреть начнете!.. Правильно?
(Бай Юйшу, безнадежно думает:) – … Что с моим мозгом?! Почему я вижу такое?!