На краю жизни

– Я не смогу их починить, когда они в таком состоянии, – подает голос Юджин. – Заменить полностью мы сможем максимум один, потому что я даже не предполагал, что все настолько…

– Тихо, – Марго обрывает его, сглатывая. – Возвращайтесь в машину.

– В чем дело? – Алек начинает нервничать и тоже перевешивается через парапет, разглядывая машину.

– Это ловушка. – Она только сейчас понимает, насколько облажалась.

– В смысле ловушка? – Макс встряхивает сумку. – Никто понятия не имел, где мы установили эти датчики!

– Быстро в машину! – орет Марго, не желая пускаться в объяснения.

Она правда облажалась – должна же была понять еще тогда, когда увидела первый датчик, на котором так явно значились повреждения от клыков. От клыков, блять. В это было сложно поверить, невозможно почти, но так оно и было, ибо других вариантов просто не предусматривалось – не в этот раз. Вот почему тепловизоры не сработали даже в последний момент.

Они максимально тихо слетают с пожарной лестницы, но этого все равно недостаточно, потому что в тот самый момент, когда Юджин, чьи нервы натянуты до предела, цепляется своей сумкой за погнутый кусок перил, и та рвется от резкого движения, – на землю летят все его инструменты, поднимая неимоверный шум. Они синхронно замирают на месте – точно напротив окна на первом этаже. Буквально в метре от него.

Марго медленно поворачивает голову и вглядывается в темный проем. Ничего не видно. Ничего не видно совсем, зато слышно – высокий звенящий звук, будто кто-то тащит цепь по полу.

– В машину! – Ей уже откровенно похуй на сохранение иллюзии тишины. Она толкает вперед Юджина, который от неожиданности путается в ногах, но все же удерживает равновесие, роняя ставшую бесполезной рваную сумку.

Раздается звон битого стекла; осколки летят так далеко, что почти долетают до противоположной стены другого здания. Марго медленно отступает назад, расширяя глаза, когда видит, как за оконную раму цепляются две руки с длинными когтями; следом показывается голова.

Ей отрезали путь. Она пятится назад, сжимая револьвер в руке, и лихорадочно пытается придумать, что делать дальше: машина впереди, за углом, остальные стоят метрах в десяти от нее, не решаясь хвататься за пистолеты, так как эта пальба вызовет еще больше шума – глушителей никогда не хватало на все оружие.

– Идите в машину, – говорит Марго одними губами, глядя на зараженного, который вываливается из разбитого окна. А следом показываются еще двое.

Макс отчаянно хмурится, не сводя глаз с ее губ – явно понял, что она сказала, – а затем странно дергается. Марго готовится дать деру в противоположном направлении, молясь, чтобы ей повезло и она смогла обогнуть здание до того, как изо всех щелей полезут зараженные, но не успевает даже развернуться – Макс рвется вперед, к ней, доставая по пути нож. Вонзает его точно в голову твари, которая первой вылезла из окна, и дергается вперед, но его хватают за ногу. Марго на автомате бросается к нему и с такой силой на адреналине пинает зараженного, вцепившегося в чужую ногу, что тот отлетает назад.

– Ты идиот? – шипит она, когда тащит Макса за угол.

– Сама ты идиотка, если думала, что я тебя оставлю, – с искренней злобой отвечают ей. И нет уже ни капли веселья или чего-то, что могло бы обернуть все в шутку.

Они бегут вперед, цепляясь друг за друга, и резко тормозят посреди дороги. Машины нет. Остальные точно должны были добраться до нее до того, как нагрянут остальные твари, но затем Марго замечает Алека, который быстро взбирается по пожарной лестнице дома, который через два от них, отстреливаясь от зараженных, которые горой валят следом за ним, и понимает, что все, конец.

– У меня только револьвер, – сухо сообщает Марго, когда видит троих тварей, выходящих из того переулка, который они только что покинули.

– А у меня только винтовка и пистолет, – отзывается Макс. – Давай, Гоша, шевели лапками. – Он хватает ее за руку и увлекает следом за собой, заставляя сдвинуться с места.

– Задолбал уже со своим Гошей!

Марго подбирается вся и рвется вперед с еще большей скоростью, чем удивляет Макса; они влетают в другой переулок, который вдруг узнают оба.

– За углом оружейный, – шепчет Макс.

– Я помню, – злится Марго, – но мы не можем вот так просто туда завалиться. Ты прекрасно помнишь, что, когда мы пытались в прошлый раз, там… – Она замолкает резко, когда слышит треск дерева.

– У нас нет выбора! – Ее даже не дослушивают, дергая за рубашку.

Они бегут. Прислоняются спиной к двери того самого оружейного магазина. Марго достает револьвер и думает, что вот он, конец. Представляет себе опустошенное лицо Лив, которая хоть и кажется сильной, но на самом деле куда мягче всех них, вместе взятых; думает о Нейте, что лишится лучших своих людей, без которых вылазки станут проблематичными; о Джеймсе, который всегда смеялся, тыкая в нее иголками, и говорил, что ничего не страшно, пока у тебя не отвалилась нога. Думает о Юджине, которого, в отличие от самой Марго, не сможет заменить никто, и понимает, что они в таком дерьме, что его не разгрести.

– Соберись! – Макс достает из сумки пистолет и прицеливается; Марго вздрагивает, когда слышит выстрел. – Господи, да приди в себя! – орут ей в ухо, и она вздрагивает, резко поворачиваясь вбок и врезаясь лбом в чужое плечо.

Прийти в себя, да. Как же сложно, блять. Марго дышит глубоко, сжимая в руке револьвер, и не может перестать паниковать, когда думает о Лив и Мике, которые могут остаться одни, если они не вернутся. Столько раз хвалилась, что готова к любому исходу, а в итоге, когда такое происходит, не может даже собрать мозги в кучу.

Макс, не дождавшись ответа, начинает дергать ручку двери, и, когда та поддается, Марго неожиданно приходит в сознание.

– Нет! – хочет предупредить она, но дверь уже открыта, а они – беспорядочным мешком из конечностей падают внутрь магазина.

Макс захлопывает дверь, вставляет в пистолет новый магазин и в ужасе смотрит сквозь приоткрытые жалюзи в окно. Марго тоже видит нескольких зараженных, которые останавливаются метрах в десяти от магазина, – они не двигаются с места и странно вертят головами. Будто бы принюхиваются, в попытке отыскать их запах.

– Я думал, они ориентируются только по звуку, – шепчет Макс.

– А я думала, что ими руководит лишь животный инстинкт и они слишком тупы, чтобы обратить внимание на какие-то датчики. – Марго на мгновение берет револьвер в другую руку, чтобы вытереть вспотевшую ладонь. – Но, как видишь…

Она цепким, напряженным взглядом рыскает по помещению. Стены много где измазаны в крови, возле одного из прилавков лежит иссохший труп, который уже готовится стать прахом, везде паутина, пыль и грязь. Разводы черного на полу.

Но ни одного зараженного. Марго не верит в их везение – слишком просто, так не бывает.

– Ты хочешь сказать, что они намеренно вывели из строя датчики, чтобы заманить нас в город? – спрашивает Макс на грани слышимости, не сводя глаз с окна.

Она ему не отвечает – все ведь и так очевидно. Они не ошиблись еще в самом начале, когда назвали порабощенных вирусом людей «зараженными», ведь это подразумевает под собой, что они живы. Только живые организмы могут учиться чему-то, анализировать полученную информацию, могут эволюционировать, подстраиваясь под окружающую среду.

И именно это и происходит. Странно, что сейчас, а не пару лет назад.

Марго вонзается взглядом в затылок Макса, а затем тоже смотрит в окно. Один из зараженных замирает, распахивает рот, втягивает через него воздух. И поворачивается точно к магазину – туда, где они сейчас находятся.

– Пора уносить ноги. – Макс резво подхватывает сумку и бежит к задней части помещения, по пути закидывая в нее все, до чего дотягиваются руки. – Здесь должен быть черный ход!

Марго хватает какой-то пистолет, валяющийся на полу, трясущимися руками проверяет магазин – полный – и вставляет его обратно. На глаза попадается двуствольное ружье с небольшим ремнем – его она подбирает тоже и вешает на плечо. Последнее, что она успевает сделать, – засунуть в карман небольшую коробку с патронами, а затем слышатся глухой удар о дверь и треск стекла, которое вряд ли выдержит дольше нескольких секунд.

– Смотри, что нашел. – Макс подбрасывает в руке гранату.

– Не самая лучшая идея. – И правда ведь, крайне хуевая, потому что взрывом они точно перебудят всех тварей в городе.

– Зато ребята точно будут знать, где именно мы находимся.

Если еще есть кому знать, хочется ответить Марго, но она ничего не говорит. Да, возможно, все остальные уже мертвы. Но они с Максом все еще на ногах и вместе – это главное.

Они плечом к плечу бегут к прилавку, ловко перемахивают через него и выламывают дверь в подсобку, молясь, чтобы в ней был черный ход, ведущий на улицу с другой стороны здания. И либо мироздание дает им еще один шанс остаться в живых, либо они просто два до сумасшедшего везучих идиота, потому что в противоположной части крошечной подсобки они видят еще одну дверь. Марго оборачивается, ища взглядом зараженных, – они уже выбили стекла и темной тучей просачиваются в магазин.

Красная-красная радужка глаз, рваная кожа окровавленных губ и длинные желтые клыки. Ни единого проблеска разума. Насколько они голодны, если смогли победить природу, которая наградила их одним лишь животным инстинктом?

Марго выбивает хлипкую заднюю дверь плечом и жмурится от яркого солнца, который бьет по глазам. Уже далеко за полдень. Макс выбегает на улицу следом и разворачивается на ходу, шурша подошвой тяжелых ботинок. Срывает чеку и замахивается – граната исчезает в темном дверном проеме. Взрыв сотрясает стены здания – пол второго этажа проседает, но рушится только через несколько секунд.

Такой крошечный промежуток времени, ничтожный просто, но его хватает на то, чтобы один из зараженных – тот, который был ближе всех к выходу до взрыва, – выскочил из дверного проема, разрывая клубы пыли когтистыми руками. Он в два огромных прыжка сокращает расстояние между ними, но почему-то отталкивает Марго, которая не успевает прицелиться для выстрела, и валит на землю Макса.

Марго, не удержавшая равновесие, подскакивает на ноги, когда слышит чужой задавленный крик. Голова попросту отключается – в ней льдом морозит, метель свищет, – зато все чувства обостряются до предела, полыхают буквально. Она не успевает ни понять, что происходит, ни что делать и как поступить будет правильнее – бросается вперед и рывком стаскивает с Макса зараженного, который вонзил длинные когти в его плечо, пытаясь обездвижить. Тот кричит снова – когти проходятся по всей длине его левой руки, когда тварь пытается противостоять напору Марго и ухватиться покрепче, но ее все равно сметают с чужого тела.

В голове все так же пусто, когда Марго швыряет зараженного на землю и садится сверху; сжимает одну руку на шее, а другой – хватается за жалкие клочки волос, оставшиеся на почти голом черепе. Она не использует револьвер, не использует нож и тем более ружье, которое давно валяется где-то в ногах. Марго начинает с силой бить тварь головой о землю и редкие камни, держа крепко и не давая вырваться и укусить себя, глядя с поволокой безумства в глазах. Она бьет снова и снова, раз за разом – до тех пор, пока голова зараженного не превращается в кашу.