Наполеон и его женщины

Отправив это письмо, достойное неграмотной портнихи, Жозефина отправилась к Бонапарту и излила на него лавину ласки, на которую он смог достойно и с благодарностью ответить…

Глава 5

Англия узнает о семейных неурядицах Бонапарта

Начиная с Каира, Бонапарт перестал мириться с уготованной ему ролью рогоносца.

    Максимилиан Вокс

Восторженныи прием почти двух тысяч парижан показал Бонапарту, что он необычайно популярен в народе. Однажды вечером, когда он возвращался от Барраса, толпа, предвосхищая события на семь лет вперед, с поразительным предчувствием приветствовала его как истинного монарха.

Домой он вернулся в крайнем волнении.

Сидя перед камином, он размышлял о возможности совершения государственного переворота, которую ему так реально предоставляла судьба.

Директория настолько запятнала себя, что французский народ желал иметь режим личной власти, твердое правление человека, не замешанного ни в каких политических махинациях. И Бонапарт стал всерьез подумывать о том, что небо предназначило именно ему стать таким человеком. Как-то, гуляя в парке замка Монбелло (где он ввел королевский этикет), он решил довериться Миоту, бывшему послом Франции во Флоренции:

– То, что я совершил до сегодняшнего дня, еще очень ничтожно… Вы думаете, что я добился триумфа в Италии для того, чтобы умножить славу адвокатов, засевших в Директории? Этих Карно и Баррасов? Вы полагаете, что все это для того, чтобы основать Республику? Ерунда! Какая может быть Республика у тридцати миллионов человек?! С нашими нравами и нашими пороками! Это химера, которой сейчас забиты головы французов. Но это у них пройдет, как и все другое. Им нужна слава, удовлетворение тщеславия. Между тем они ничего не смыслят в свободе.

Запершись в кабинете, он раздумывал над тем, стоит ли ему попытаться захватить власть. Казалось, для этого были благоприятные условия: армия обожала его, народ выказывал настоящее преклонение, директора вроде бы были у его ног. Были и друзья, которые могли помочь… Всю ночь он ходил взад-вперед по комнате. Утром, все еще не уверенный в успехе, сознавая, что в случае неудачи потеряет все, он решил, что прежде, чем совершать государственный переворот, ему следовало совершить деяние, которое смогло бы его сделать равным Цезарю или Александру Македонскому…

Договор, подписанный в Кампо Формио и закрепивший поражение Австрии, принес мир

Европе. Но оставалась Англия. Для того чтобы заставить ее прекратить боевые действия, Бонапарт решил создать угрозу ее коммуникациям с Индией, завоевав Египет.

Директория, счастливая тем, что наконец-то сможет отделаться от этого неудобного ей генерала, предоставила в его распоряжение золото, солдат, корабли, и 4 мая 1798 года Бонапарт покинул Париж в сопровождении Жозефины, Бурьена, Дюрока и де Лавалетта.

Избранный накануне членом Французского института, он взял с собой в поход целую группу ученых, которые пожелали изучить историю этой столь мало известной страны.

Во время поездки Жозефина, которая начала уже осознавать всю неосторожность своего легкомысленного поведения, а также, возможно, угадывать судьбу, ожидавшую того, кого все звали «генерал Победа», несколько раз просила Бонапарта разрешить ей отправиться с ним в экспедицию, но он отклонил эти просьбы. Для того чтобы как-то смягчить его, она однажды вечером повела себя ревниво, заговорив о чудесных женщинах, которых он повстречает на Востоке, надулась, заплакала. Но он ответил ей, что английский флот представляет для этого предприятия слишком большую угрозу, «чтобы он мог позволить себе подвергнуть опасности любимую супругу…».

Вечером 8 мая кортеж карет прибыл в Тулон, а на другой день Бонапарт был уже на борту адмиральского корабля «Орион». Жозефина проводила его до каюты и снова попросила взять ее с собой. Ответ был категоричен:

– Я запретил брать в экспедицию женщин. Главнокомандующий не должен подавать дурной пример… Отправляйся-ка лучше в Пломбьер. Говорят, тамошние воды очень способствуют стимуляции «ленивого зачатия». Быть может, вернувшись оттуда, ты сможешь родить мне сына. Этим ты доставишь мне самую большую радость!

После долгого поцелуя Жозефина в крайнем огорчении сошла с корабля. Тут же прозвучал пушечный выстрел, фанфары заиграли республиканский гимн, и «Орион» в сопровождении ста двадцати судов вышел из порта. Стоя на причале, креолка долго махала вслед платком… Наполеон в ответ махал ей на прощанье шляпой, даже не подозревая о том, что в трюмах кораблей на завоевание Египта отплывали почти триста женщин, которых их мужья или любовники переодели в мужскую одежду…

Когда последний парус скрылся из виду, Жозефина вернулась в свою комнату, сожалея о том, что обстоятельства не позволили ей отведать прелестей одного из тех красивых моряков, которые глядели на нее с явным намерением взять ее на абордаж…

На следующий день, в то время, когда Жозефина покидала Тулон, направляясь в Пломбьер, Бонапарт занялся организацией жизни на борту «Ориона». Чтобы продолжить свое образование во время путешествия, он каждый день собирал у себя ученых и вел с ними беседы по вопросам религии, истории, другим наукам. Обычно эти беседы велись вечером, после ужина. Степенность этих бесед часто нарушалась грубыми шутками Жюно, который постоянно насмехался над «академиками». Один пример такой шутки привел нам Арно.

«Отдельные смешные происшествия, – пишет он, – нарушали серьезность этих бесед, которые не всем были по душе, но присутствовать на которых главнокомандующий приказал всем генералам. Почти все выходки совершал Жюно, которому генерал многое прощал и который поэтому многое себе позволял.

– Генерал, – сказал он как-то очередному председательствующему на беседе. – Почему Данн (а произносил он это имя особым образом

) не член Института? Нельзя ли его избрать туда уже только за одну фамилию?»

После этих «поучительных» бесед Бонапарт отправлялся спать иногда с морской болезнью, а иногда с нежными воспоминаниями о Жозефине…

Отвоевав по пути у рыцарей остров Мальту, Бонапарт 2 июля высадился в Александрии. И сразу же, преодолевая раскаленные пески

, двинулся на мамелюков, которые могли перерезать ему дорогу на Каир. Несмотря на страшную жару, вынуждавшую французов передвигаться только по ночам, несмотря на жажду, от которой умирали десятки солдат, он, тем не менее, сумел опрокинуть противника у пирамид и 24 июля торжественно вступил в египетскую столицу.

Поселившись, как султан, в самом красивом дворце города, он первым делом написал Жозефине несколько горьких писем. Новости, полученные им из Франции, действительно были малоутешительными. От брата он узнал, что, направляясь в Пломбьер, его жена встретилась в Лионе с Ипполитом Шарлем и что любовники теперь вовсю старались, чтобы минеральные источники дали Бонапарту наследника…

Поэтому по два раза в день из Каира в Вогезы уходили полные упреков письма.

А 1 августа Бонапарту сообщили ужасную новость: английская эскадра потопила французский флот перед Абукиром. И в довершение ко всем неприятностям Нельсон

перехватил почту, в которой были свидетельства неудачной семейной жизни покорителя пирамид…

Бонапарт приготовился к самому худшему. И он был прав: спустя месяц английское правительство опубликовало захваченную корреспонденцию и сообщило всему миру о домашних неурядицах Бонапарта

. И теперь вся Европа со злорадством читала письмо, которое Наполеон написал своему брату Жозефу (стиль и орфография сохранены):

«Ты прантешь в официальных источниках реляции о срожении за завоевание Египта, о катером уже достаточно сообщено, чтобы я добавлял еще листок к славе этой армии.

У меня большие семейные неприятности, поскольку вуаль полностью спала. Ты один остался у меня на земле твоя дружба очень дорога мне. Мне ничего больше не остается, чтобы стать мизантропом, как потерять и тебя и получить от тебя прдательство (предательство). Это очень печальное положение: испытывать все чувства одновременно к одному человеку, который занимает все сердце – ты понимаешь меня.

Сделай так, чтобы у миня был когда приеду загородное имение или же недалеко от Парижа или в Бургундии, я хочу провести там зиму и ни с кем не встречаться, я стал (устал) от людей.

Мне нужно одиночество и покой, величие нагоняит на миня скуку, чувства иссохлись, слава увялау я весь счерпан (исчерпан). Мне остается только стать настоящим Эгоистом.

Я рассчитываю оставить дом за собой и никогда его никому не отдам. Мне больше нечем жить. Прощай, мой единственный друг…»

Публикуя эти письма, Англия не только преследовала цель повеселить Европу. Вскоре из Лондона сборник писем был доставлен Нельсону, переправившему его дальше, в Египет, для того, чтобы высмеять командующего французскими войсками, поведав о беспорядке, который творился у него в душе…

Таким образом, супружеская неверность Жозефины грозила привести к деморализации французской армии именно в тот момент, когда французы оказались в Африке, как в западне…

Глава 6

Бонапарт заводит любовницу для того, чтобы поднять свой престиж

Во Франции признак мужского пола представляет собой настоящий жезл командира.

    Р.-М. Арно

Новость о катастрофе у Абукира была встречена Баррасом и его окружением с нескрываемым удовлетворением. Уверенные в том, что Бонапарт навеки затерялся в песках, они занимались организацией балов, и будущее представлялось им в розовом цвете. Благодаря Нельсону эти господа могли спокойно продолжать наживаться на бедах народа Франции, не опасаясь государственного переворота со стороны этого ставшего слишком популярным генерала. Некоторые из них, не стесняясь, вслух благодарили Провидение: – Ну наконец-то мы отделались от этого честолюбивого коротышки, – говорили они.

На улице Победы Жозефина тайно разделяла их радость. Когда ей сообщили эту новость, она, словно заправская актриса, бросилась на канапе и громко зарыдала:

– Бедный Бонапарт, как ему будет жарко!

После чего в сопровождении все того же господина Шарля отправилась на очередной праздник…

А через несколько дней поступившая в Париж ложная информация вынудила ее показать свое истинное лицо. Во время одного приема, устроенного в Люксембургском дворце, к Баррасу подошел секретарь и вручил послание. Гости, сразу же догадавшись, что речь идет о новостях из Египта, прекратили танцевать и столпились посреди салона. Директор, дождавшись полной тишины, сказал:

– Друзья мои, я вынужден сообщить вам весьма печальное известие: только что я узнал, что генерал Бонапарт убит в Каире.