Туманная тишь

– Тогда увидимся на яхте, – кивнул я. – А сейчас позвольте откланяться, у меня еще есть некоторые дела.

– Бай-бай, до скорого.

Без пяти пять я был на месте. Взобравшись на яхту, я увидел, как Лунный забавлялся тем, что заряжал в рогатку леденцы и пулял их по бреющей траектории в воду. Это действо сопровождалось довольно смешными звуками. Сначала резинка гудела низким тремоло, а потом раздавался легкий шлепок.

– Грандиозно, – улыбнувшись, сказал я, глядя на этот перфоманс.

– Ну, еще бы, – согласился Лунный. – Из-за ужасно высокой смачиваемости и гигроскопичности сахара мне никак не удается сделать блинчики леденцом, хотя с физической точки зрения форма конфетки идеальна для того, чтобы она смогла попрыгать раз восемь-десять. Но тонут, заразы, хоть плачь.

– Ты что-то мне хотел рассказать?

– Сейчас Мила приедет, тогда расскажу. А может, и не я поведу рассказ, но кое-что мы познать сможем.

– Так ты ее все-таки пригласил?

– Да вот еще, – холодно ответил Лунный. – Она без приглашения явится. Ты же ей сказал, не так ли?

– Ну… Там такое дело сложное…

– Ясен пончик. Да, правду говоря, и нам без человека в погонах трудно придется. Так что пусть приходит. О, то есть, приезжает. Боже мой, сколько пафоса!

Лунный имел в виду полицейский автомобиль, который, сверкая мигалками и пугая окрестности сиреной, остановился прямо напротив «Таинственного исчезновения».

Лунный помог Миле подняться на борт, предложил ей сигарету и налил рому.

– «Barcelo», – полувопросительно произнесла капитан полиции.

– Anejo, – кивнул Лунный. – Пей и слушай. Кыц, ты помнишь нашего соседа по улице Демократической, толстяка с совершенно непроизносимой фамилией Верлблум?

– О, да, помню, конечно! У него предприятие свое было.

– Ага. И есть по сию пору. Магазин «Маленькая задница».

– «Маленькая модница», – прыснув, поправил я своего эксцентричного друга.

– Сути дела это не меняет, – пожал плечами Лунный. – Так вот. У него есть дочка Анечка. Ей четырнадцать лет, и она – самое умное существо на планете Земля и в сопредельных системах. Ну, во всяком случае, ее высочество так считает. Что самое интересное, она имела разговор с группой наших туристов непосредственно перед их отправлением. И ей есть, что нам поведать. Туману она нагнала – на всю Великобританию хватит. Так вот, к шести часам сия особа прибудет сюда, и наша задача – узнать от нее только правдивые факты, отфильтровать чушь и выдумки, и при этом не напугать.

– А вот я ее возьму и расколю, – горделиво приосанилась Мила.

– И что будешь делать с осколками? – хмыкнул Лунный. – Ее не колоть надо, а уводить за руку по длинной и запутанной стезе невнятных воспоминаний и едва заметных ассоциаций.

– Увязнешь во мхах, – ответила Мила. – Доверься мне.

– В любой другой ситуации я, пожалуй, послушал бы тебя. Но сегодня наоборот, ты должна довериться мне.

– При всем моем к тебе уважении, Лунный, я скорее доверю тебе допрос призрака, нежели четырнадцатилетней девчонки. Во-первых, я сама была такой. Во-вторых, нас в полиции, знаешь ли, не в носу ковыряться учат.

– Нет золота в конце радуги, – тихо сказал Лунный. – Я знаю, как все произойдет. Ты вот вся такая добренькая возьмешь ее за руку и начнешь петь свои сладкоголосые песни. Вплетая в них неуместные и неудобные вопросы. Минут через пятнадцать этого действа она пошлет тебя в такие дали, в которые не всякий рецидивист посылал. Она убежит с яхты, и мы уже никогда не сможем ее разговорить. И ты будешь курить и плеваться с борта, проклиная меня, себя и прокурора в таких выражениях, что сделают честь дальнобойщику, которого на ледяном подъеме подрезал любитель на «Приоре». Вот. Поэтому вы с Кыцем сейчас спуститесь в каюту и сделаете вид, что вас обоих не существует. А я тем временем поведу диалог. Можешь открыть окно, чтобы лучше слышать, но только попробуй встрянь. Мое сотрудничество со следствием прекращается, и я плюю на все это дело и еду в городской парк собирать желуди, потому что моей троюродной сестре нечем кормить свиней.

– Шантажист, – зыркнув исподлобья, бросила Мила.

– Если я не смогу ее разговорить, то ты будешь иметь право заставить меня сделать все, что только ты захочешь.

– Скажем, три бутылки Barcelo и ночь на крыше.

– Да без вопросов. Но если я выясню обстоятельства дела, то же самое с тебя.

– По рукам.

Мила вслед за мной молча спустилась в каюту, легла на полку и закурила. По всему было видно, что ей до смерти не нравится весь этот спектакль. Но, доверяя Лунному, она не могла бы поступить по-другому, а посему взяла себя в руки и устремила свой взгляд вдаль за горизонт.

В любой другой ситуации я бы сильно старался не думать о том, что рядом со мной лежит небесной красоты девушка. Пытался бы сосредоточиться на деле или своих насущных проблемах, все что угодно. Но вот именно сейчас и здесь мне было все равно. То ли от того, что Мила вроде как бы считалась подругой Лунного, то ли от того, что, несмотря на свою удивительную привлекательность, она мне не приглянулась, не знаю.

Вода кокетливо играла с солнцем, тихо плескались о борт яхты волны. Где-то вдалеке орали чайки.

Устав от необходимости думать о том, кто и что обо мне может сказать, я взял бинокль и принялся рассматривать через открытый иллюминатор дальние окрестности. Так продолжалось ровно до того момента, пока, судя по скрипам, на борт не поднялась та самая молодая звезда.

– Точно здесь больше никого нет? – послышался юный девичий голос.

– Я бы не стал так рисковать, – сухо ответил Лунный.

– Понимаю, – кивнула Анечка. – Ну, где обещанные плюшки?

Где-то наверху послышалось звяканье посуды. Потом едва различимый шепот моего друга и смех девушки.

– Нет, ты что! – просмеявшись, сказала Анечка. – Он придурок и нечего об этом трепаться. Так. Я понимаю, зачем ты пригласил меня сюда. И будь ты кем-нибудь другим, фиг бы я тебе что рассказала. Но своему старому соседу – другое дело. Папа всегда говорил, что тебе доверять можно.

– Спасибо за доверие, – спокойным тоном сказал Лунный.

– Так вот. Само собой разумеется, что каждый из них наврал, – сказала Анечка, продолжая ранее начатый разговор.

– И до Святых Ключей они доезжать и не собирались.

– Ясное дело. Ты прямо как там был. Но ладно. Всех завел Ларский, он вроде бы столкнулся с Мокрым Пацаном лично.

– И выжил после этого?

– Так вот никто ему и не поверил, блин! Только Али и Колян решили подтвердить. Тупо на свою задницу приключений поискать. Али организовал экспедицию, Ларский у них был вроде научного консультанта, а Колян – как бы просто мужская сила без мозгов.

– Синий шар не успели задействовать? Или наоборот, успели?

– Твою ж мать, ты вместе с ними ходил, что ли? Он был у Али, а в вещах нашли или нет – хрен знает. Судя по всему, успели, да не все. Шар… Он мне самой нужен. Необходим просто. Знаешь как? Вот, то-то же… Но, блин, теперь Али примерил деревянный макинтош, а от этих двоих хрен чего дождешься. Да и то, если вообще выживут. Такие дела.

– То есть, ты тоже думаешь, что они живы?

– Думаю – не думаю… Я типа знаю? Кто бы мне рассказал? Что спрашивал, то и отвечаю. Синий шар должен быть у них, зеленый – у Дашки, красный вообще черт-те где, никто не в курсе. Его, говорят, и не было здесь изначально. И вот я, конечно, все вижу и знаю. Ахахах. Должны быть живы, но это не точно. С Мокрым Пацаном не только шутки плохи, с ним и все остальное так себе. Короче, если синий шар все еще у них, то они умереть не могут в принципе. Вот тебе все, что знаю.

– Не все. Почему Али Мамедов на самом деле Ренат Акчурин?