Рейх. Воспоминания о немецком плене (1942–1945)

– А что там пишут?

– А вот что. Ни один недойч (Nichtdeutsche) не может быть гражданином Райха. Недойч не пользуется никакими правами и не может владеть собственностью. Так что оставьте ваши мечты о хате в Немечине. Вечными рабами будем, если только победят немцы.

Голодному, истерзанному, физически и морально истощенному пленяге особенно тяжелы ночные смены.

Похлебав в 17 час. 30 мин. баланду, сидишь, повесив голову, и ждешь с тревогой, когда вахман заорет ненавистное «арбайтен!»[194 - Работать!] Но ни пронзительный гудок, ни повторные крики вахмана не могут стронуть нас с места. И только удары и пинки заставляют подняться и понуро плестись в цех.

Медленно тянется ночь. Медленно еще и потому, что все свои слабые силы прилагаешь к тому, чтобы не работать, замаскироваться, скрыться в ферштеке[195 - Потаенное место, укрытие.]. Один глаз направлен на мастера, так и рыскающего по цеху в поисках укрывшихся от работы, а другой на стрелку стенных часов. Стоишь и напряженно смотришь до тех пор, пока все окружающие предметы не замелькают перед тобой в образе желанной пайки. Но, увы, встреча с нею произойдет не ранее 9 часов утра.

Хорошо еще, если сменный ночной мастер Педа Либишь. Этот спокойный, молчаливый немец со скорбными глазами не дерется, не кричит, не понукает. Он подойдет, блеснет очками, вздохнет и скажет:

– Я, я. Гут, гут. Иммер лянгзам, нет[196 - Да, да. Хорошо, хорошо. Работать всегда медленно. Не так ли?].

Ho иная интонация у Педы для беверте[197 - Термин, образованный от немецкого глагола bew?hren – зарекомендовать, показать себя. Аналог советского термина «ударник». Далее автор раскрывает его содержание.], то есть для тех, кто старательно работает ради экстрапайки[198 - Добавочная порция хлеба за хорошую работу.]. Он остановится перед таким беверте, покачает головой и процедит сквозь зубы:

– Я, я. Гут, гут!

В этом «гут» есть что-то негативное, осуждающее. Оглянется беверте и как-то невольно замедлит свои действия, а то и вовсе бросит работу.

Фриц и Адам говорят, что Педа – старый член КПД[199 - Коммунистическая партия Германии.]. В 1933 году он участвовал в антинацистском восстании в Пфунгштадте[200 - Пфунгштадт – населенный пункт в Германии в земле Гессен, пригород Дармштадта.]. Сидел за это в тюрьме и в кацете, а сейчас под гласным надзором гештапо. Его родной брат – коммунист до сих пор в концлагере. Единственный сын Либиша убит на фронте. Виновником смерти сына Педа считает не русских, а Гитлера.

Ночью вышел я во двор. Взглянул на мерцающие звезды и почему-то вспомнил Огюста Бланки[201 - Луи Огюст Бланки (1805–1881) – французский революционер, сторонник установления революционной диктатуры. Успех грядущей революции связывал с хорошо подготовленным заговором сплоченной организации, поддержанной в решающий момент народными массами. Неоднократно арестовывался, провел в общей сложности почти 37 лет в тюремном заключении.]. Увидев как-то звездочку из окна своей одиночки, французский революционер подумал: «На каждой звездочке есть город Париж, а в нем тюрьма, в которой томится Огюст Бланки».

Мои грустные размышления прервал Педа.

– Я, я, гут гут.

– Вас ист нойёс, камрад Либишь?[202 - Что нового, товарищ Либишь?]

– Вайс нет. Ишь лезе кайне цайтунген[203 - Не знаю. Я не читаю газет.].

– Варум ден?[204 - Почему же?]

– Аллес люге, аллес бетруг[205 - Всё ложь, всё обман.].

– Скажите, вы не родственник Юстуса Либиха?[206 - Юстус фон Либих (1803–1873) – немецкий химик-органик, один из основателей агрохимии, уроженец Дармштадта.]

– Нет, только земляк. Недалеко отсюда, на Таунусринг, Либишь-гимназиум, в которой учился великий химик[207 - Либих учился в Людвиг-Георгс-гимназии в Дармштадте в возрасте от 8 до 14 лет. Покинув гимназию без свидетельства об окончании, он подрабатывал, а после поступил на учебу в Боннский университет.]. Перед гимназией памятник ему. Когда-то на весь мир славился химический факультет основанной Либихом в Дармштадте Politechnische Hochschule[208 - Высшее техническое училище.][209 - Дармштадтская высшая техническая школа (Technische Hochschule zu Darmstadt) была основана в 1877 г. Позднее приобрела статус высшего учебного заведения. Известна своим приоритетом в деле преподавания курса электротехники (с 1882 г.) и основанием электротехнической кафедры, а с 1883 г. электротехнического факультета.]. Раньше здесь учились сотни русских. Я был знаком со многими. Хорошие люди. Да, славное прошлое было у Дармштадта, у немецкого народа. Аба ешт аллес гет капут![210 - Но сейчас все гибнет!] Гибнет страна философов и поэтов, гибнет великий народ, гибнет его вековая культура. Я, я. Дойчлянд гет капут![211 - Да, да. Германия гибнет!]

И вдруг, словно реквием отходящему миру, откуда-то из глубины ночи раздался минорный перезвон колоколов .

– Где это, камрад Либишь?

– Турмурглёкеншпиль. Старинные куранты на башне в замке великого герцога Hessen und bei Rhein[212 - Гессенский и Прирейнский.]. Они играют через каждые 15 минут полный час – гимн, полчаса – отрывок из него, четверть часа – музыкальная фраза. Репертуар у них богатый: 24 различных мелодии, то есть каждый час – новая. Раньше на Рождество, Пасху, Троицу, тезоименитство великого герцога куранты играли особую, соответствующую торжественному случаю музыку. Ецт никс мер до. Дойчлянд гет капут![213 - Сейчас ничего этого больше нет. Германия идет к своей гибели.]

6 часов утра. Смена. Выходя из цеха во двор, поворачиваем голову вправо. Там у забора – наша кудрявая. Там за забором – кок на церковном шпиле[214 - Кок (фр.) – петух. Имеется в виду изображение петуха на шпилях католических и протестантских храмов. Оно связано с образом Христа, зажегшего, как полагают верующие, свет новой религии, подобно тому как петух своим криком возвещает о наступлении нового дня после ночных сумерек. Пробуждающий людей на заре от ночной спячки и призывающий к активной жизни, он вызывает ассоциации с Христом, проповедовавшим идеи нравственного пробуждения человечества от долгого духовного сна. Первые христиане до эпохи колокольного звона (V в. н. э.) собирались на утреннюю молитву с пением петуха, изображение которого и появилось позже на колокольнях.].

– Кок смотрит на нас, – говорит Беломар, – ветер с востока.

Жадно ловим его ласковое дыхание. Ищем в шелесте родные звуки.

Ожила и опутанная штахельдратом березка; затрепетали, залепетали ее серебристые листочки.

Мацукин – голубоглазый блондин. Ему лет тридцать. До войны – маляр, гуляка, игрок. Он красив, очень неглуп, но хитер и беспринципен свыше меры[215 - Возможно, имеется в виду рядовой Федор Александрович Мацукин (1910 – ?). Он попал в плен под Ельней 5 октября 1941 г. и находился в шталаге VI B Neu Versen.].

Стали мы примечать, что за последнее время он поздоровел, поправился, округлился. Все пленяги точно скелеты, а он словно огурчик.

В чем дело? На каких таких хлебах жиреет Мацукин?

Оказывается, на чужих.

Завел у нас очко, играет только на пайки. Ставят по 1/4 пайки и проигрывают ему всю. Отыгрываясь, спускают пайки за несколько дней вперед. На следующий день Мацукин собирает дань с неудачников. Никакие мольбы и просьбы тут не помогут. С бессердечием паука он вырывает пайку из рук голодного пленяги.

– Зачем, ребята, играете? Ведь он на руку нечист.

– Знаем сами, да больно хитер, не попадается. А попадется – дадим бубны.

Пустая похвальба. Мацукин щелчком убьет каждого, кто на него полезет.

– Как не стыдно, Мацукин, лишать голодного товарища пайки. Надо же совесть иметь!

– Вот еще проповедник сыскался. Какую-то совесть выдумал. На кой ляд мне твоя совесть? За нее, браток, и финика не дадут.

– Кабы были с совестью, – вторит ему Халим, – давно подохли бы. А по-моему, пусть каждый живет, как может.

Словом, homo homini lupus est[216 - Человек человеку волк (лат.).]. Вот она, максима мацукиных и халимов.

Досаднее всего, что проделки Мацукина вызывают не гнев, а некоторое восхищение у молодых пленяг. «Вот, дескать, какой удивительный человек: обманщик, шулер, вор, но все это так ловко обделает, что не поймаешь, не придерешься. Артист, как есть артист!» Нашлись даже подражатели.

Страшно подумать, как рабские привычки начинают исподволь овладевать нами.

Александр Владимирович изливает свою обиду:

– Сергей думает, что я всегда сыт, потому что кох[217 - Повар.]. А разве я похож на сытого? Что с того, что я кох: я так же голоден, как все.

И вовсе не потому, что честен, потому что пикирнуть[218 - Украсть.][219 - Переосмысление авиационного термина. На жаргоне военнопленных – совершить кражу, выбрав цель, действуя быстро и решительно.] нечего. Посудите сами, что я могу скамсить[220 - Скомсить (скамсить) – украсть (синоним «пикирнуть») – от фр. comme ci, comme ?a – ни то ни се, так себе, серединка на половинку, потихоньку. Происхождение этого выражения неясно. Часто употребляется в ответ на вопрос: «Как жизнь (как дела)?» Частота употребления французами, очевидно, и способствовала переосмыслению без всякой связи с семантикой. Может быть, неопределенность, уклончивость такого рода ответа имели сходство со скрытностью совершаемых действий при кражах у немцев. Выражение, очевидно, имело широкое распространение и встречается, например, в автобиографическом романе С. П. Злобина («…Отто шепнул, что на разгрузке команда сумеет “комсикомса”, то есть накрасть брюквы» (Злобин С. П. Пропавшие без вести. М., 1964. Кн. 1. С. 686)).], кроме воды, соли, сушеной капусты, сушеного кольраби и молотого конского каштана. Других продуктов ведь нет. Да и эти Кайдль отпускает строго по норме и притом смотрит, чтобы не дай боже я не утащил щепотку соли. Ведь буквально так обстоит дело, вы сами знаете, Георгий. С сушеной капусты сыт не будешь, если даже украдешь ее котелок.

Шеф и Самурай всегда твердят нам: «Эссен гут, эссен прима!»[221 - Пища хорошая, пища первоклассная.]

Нечего сказать – прима, когда коху абсолютно нечего украсть.

Вернувшись с ночной, улегся на койку. Моя – на третьем ярусе.

Не спится. Думы о том, о сем, а больше о пайке. Томительные три часа до встречи с нею. «Так ждет любовник молодой минуты сладкого свиданья»[222 - Неточная цитата из стихотворения А. С. Пушкина «К Чаадаеву» (1818?).].

Вздрогнул от лязга замка и от крика:

– Тавай!