Жёлтый император

– Я его и видел на заборе, – Матвей и сам догадался. – Он подглядывал за мной.

– Ну-ка идите за мной! – громко приказал председатель. – Вас хочет видеть старейшина нашего селения. Это уважаемый человек, – пояснил он, но глаза его горели недовольством.

– Как к нему обращаться? – поинтересовался Матвей, для себя решив попробовать разговорить председателя, пока тот находится на эмоциях.

– Паджа-Хаджи, – зло рыкнул председатель. – Вот мы и пришли, – и он указал рукой в открытые ворота.

Их встретил в зелёном, до пят чапане1, рослый старец со сморщенным лицом, но в отличие от председателя, с ясными глазами, создающими светлый образ хозяина. На голове у него была четырёхгранная пёстрая допа2 из дорогого чёрного шёлка, расшитая серебряными нитками. Для неосведомлённого узоры представлялись незамысловатыми, но молодые люди отметили: они притягивали внимание, завораживали.

1 Чапан – мужской халат без воротника и застёжки, с правым запахом и с поясом.

2 Допа – мужской национальный головной убор, тюбетейка.

Сбоку, к головному убору были прикреплены два птичьих пёрышка, связанных тоже серебряной нитью и которые озорно распушились, когда во двор вошли гости. Старец перебирал чётки, медленными движениями поглаживал скудную бородёнку и цепким взглядом всматривался в вошедших.

Неожиданно Маргарита выступила вперёд со склонённой головой и протянула старцу точно такой же лоскутный свёрток, который она вчера вечером сунула Матвею. Молодой человек, от удивления, широко раскрыл глаза. Старец принял подарок и развернул. Там оказалась такая же лепёшка. От председателя Маргарите досталась порция грозного взгляда. Тот не скрывал недовольства тем, что девушка была с лепёшкой у него дома, но не ему предназначался подарок.

– Уважаемый Паджа-Хаджи, это я сама испекла, – проговорила девушка и отступила, не поднимая головы.

Старец одобрительно покачал головой и, оторвав ломтик от лепёшки, отправил себе в рот, показав жёлтые зубы. С председателем он заговорил на уйгурском диалекте. Судя по тону разговор для того оказался непростым.

– Прошу прощения, – выступил вперёд Матвей, как только в разговоре мужчин образовалась пауза. Он реши, настала удобная минута. – Нам обещали отправить нас в Алма-Ату, а в итоге превратили в пленников, заставляют работать. Мы студенты. Уже начался учебный год и нам надо быть на парах. Вот её ищут родители, – и Матвей показал на девушку.

– Да, да, ищут, – подтвердила Маргарита.

Хозяин медленно повёл рукой, приглашая гостей и тем самым указывая, куда им пройти. Поодаль стоял небольшой столик. Молодые люди прошли к нему. Когда Матвей оглянулся, то председателя уже не было и духу. Кивком головы старец одобрил желание молодого человека сесть. Хозяин подождал пока гости рассядутся на понравившиеся им места.

– Где вас поселили? – начал неторопливо разговор старец.

– Вы знаете русский язык? – удивился Матвей.

– Знаю, – протянул тот и засмеялся дребезжащим смешком, показав – его уловка удалась.

– Мы остановились у дедушки Эргаша, – быстро вставила Рита.

Старец одобрительно кивнул головой.

– И всё-таки я бы хотел вас попросить помочь нам уехать в Алма-Ату, – настаивающим тоном сказал Матвей.

– Чем вы занимаетесь в семье Эргаша? – пропустив мимо ушей требование молодого человека, старец адресовал вопрос девушке.

– Я обучаю детей грамоте, – приветливо ответила Рита и поспешила оправдать дерзость приятеля. – А вот он, разносит вашим родственникам воду.

– Знаю, – коротко ответил старец и, немного выдержав паузу, продолжил. – Я слышал вы врач?

– Не совсем, – вздохнул Матвей, понимая, собеседника не прошибить возмущением. – Я студент медицинского института. Окончил третий курс.

– Какой факультет?

– Лечебный.

– Хорошо, – одобрительно кивнув хозяин дома и долгим взглядом уставился на молодого человека. – А как вы думаете, цель оправдывает средства?

От вопроса старца Матвея бросило в пот.

«Неужели он догадался, зачем я приехал в Азию и только роковой случай привёл меня прямо к заветной цели? – бил в виски вопрос за вопросом. – Неужели этот знахарь и правда видит людей насквозь и сейчас его, Матвеева душа, готовящаяся к чёрному поступку, у него как на ладони?»

Девушка тоже почувствовала подвох в словах хозяина дома и с тревогой посмотрела на приятеля.

– Что скажете молодые люди? – старец искоса взглянул в сторону дома, и оттуда женщина вынесла на подносе чашки и чайник.

Матвей не находил слов, нервно рассматривая, как женщина разливала по чашкам парящий, ароматный, светло-жёлтый чай. Тем временем другая – вынесла ещё один поднос с небольшими блюдцами, на которых горстками были наложены цукаты, курага, орехи, изюм.

– Небольшое угощение к чаю, – обведя рукой стол, с едва заметной улыбкой в уголках глаз, сказал старец.

– В чём-то вы правы, – Матвей вызывающе поднял подбородок, – Наш священный долг помочь человеку. И когда перед тобой умирающий то ради спасения его жизни, а значит и благополучия его родных, все средства хороши, – от волнения он на одном дыхании выпалил свой монолог и когда закончил, то едва перевёл дух, тяжело задышав. Маргарита сидела бледная до такой степени, что лицо её светилось.

– Похвально, – одними губами одобрил старец, и снова у краёв его глаз мелькнула хитрая улыбка. – Если всё-таки умрёт больной, а врач опустился до самых низменных средств, что тогда? Как жить врачу с этим? – хозяин смерил молодых людей пронзительным взглядом.

– Цель была, а значит… – Матвей задумался, но, тяжело вздохнув, продолжил: – У каждого хорошего врача есть своё собственное кладбище.

– Не поняла, – не смогла скрыть удивления девушка и посмотрела на приятеля широко открытыми глазами. – Ты так спокойно об этом говоришь?

– Рита, это не я говорю, – дружелюбно разведя руками юноша попытался объяснить: – Это говорит многовековая врачебная практика. Для тебя и для всех людей, которые далеки от медицины, звучит зловеще, но самый лучший хирург тот, который оперировал на войне. У хирургов есть даже такая поговорка: хочешь стать хорошим хирургом – езжай на войну.

– Почему? – не переставала удивляться девушка.

– Врачебные ошибки, война спишет, – не моргнув ответил Матвей.

– Хорошенькое дело, – воскликнула Рита. – Он не умеет оперировать, а война спишет? Так?

– Если совсем упросить, то так, – согласился молодой человек. – Видишь ли, медицина практическая – это не наука, а накопленные знания, удачно проведённые опыты, эксперименты.

– Ты хочешь сказать, – вспылила девушка, – врач, помогая человеку, пускается на эксперимент, а не руководствуется научной медициной?

– Пойми, для каждого человека своё, – почти взмолившись, заговорил Матвей. – Почему, перед тем как делать наркоз, больного тестируют на восприимчивость к препарату? Потому что для одного этот химикат станет спасением, а для другого этот же самый препарат станет смертельным.

Во время перепалки старец только выразительно выкашлялся в кулак, словно намекая – это не женский разговор, и в такой компании лишь напрасная трата времени. Он, очевидно, давно уже отвык участвовать в спорах и тем более не привык выслушивать мнение женщины. Короткий спор молодых людей сильно его утомил. Он задал им ещё несколько вопросов, но вдруг его голова упала на грудь, и он задремал. Молодые люди переглянулись, пожимая плечами.

– Я здесь! – тихо кто-то позвал в этот самый момент.

– Нет, – девушка мило заулыбалась и покачала головой. – Спасибо.

– Что за мальчишка? – Матвей высмотрел в дверях невысокого роста мальчугана.

– Ботир, внук Паджи-Хаджи, не узнал? – сообщила Рита. – Мой ученик. Я тебе о нём рассказывала.

– Идите сюда, – маленький ученик Риты, рукой поманил их за собой.