Честь имеющие. Сборник очерков о правоприменителях

– И как?

– Вообще не ответили. Знаете, что я сделал?

Вижу, что Калинин улыбается.

– Интересно услышать, что вы на этот раз придумали?

– Я обратился к прокурору области с частным письмом…

– Это что-то новенькое. Один прокурор обращается к другому, вышестоящему прокурору с частным письмом.

– Я посчитал: если на обращение надоевшего всем прокурора можно и не ответить, то письмо частного лица проигнорировать никак нельзя.

– Получили ответ?

Василий Валентинович смеется.

– Конечно! И, главное, прокурор области решение принял в мою пользу.

Вижу, что смех этот, фигурально выражаясь, сквозь слезы. Ну, да ладно…

8

И еще один маленький штришок к портрету моего героя.

Заходят к прокурору Калинину его общественные помощники, рабочие-железнодорожники. Один из них с порога и в лоб.

– Василий Валентинович, мы тут написали в газету о том, что железнодорожное начальство чурается рабочего класса. Да что там рабочий класс! Начальство стыдится сидеть рядом даже со своими инженерами.

Калинин не сразу понимает, о чем речь, поэтому просит:

– Нельзя ли поконкретнее, ребята?

– А мы – о столовой.

– Ну и что?

– Инженеры обедают в общем зале, а их начальство? В отдельном зальчике! Одни белые, а другие черные, что ли?

– Не пойму, куда вы клоните.

– Василий Валентинович, не притворяйтесь: вы все поняли, – он, прокурор, в самом деле, понял. – У нас к вам прямой вопрос: вы как, и дальше будете пользоваться тем самым начальственным «кабачком»? Вместе с теми?

Калинин, действительно, изредка забегал в тот самый «кабачок», чтобы скорёхонько перекусить. Услышав же вопрос, покраснел, опустил глаза, а потом тихо спросил:

– А вы как считаете?..

– С точки зрения морали, вы не должны пачкаться. Вы не их поля ягода.

Калинин поднял на мужиков глаза и улыбнулся.

– Ну, если не должен, то и не буду.

И после того в «кабачке» Василия Валентиновича никто не видел.

Крохотная деталька, но, на мой взгляд, очень важная и такая яркая. Совестливость-то ведь и к лицу прокурора подходит. Еще как подходит!

Ему не надо судьбы иной

1

Итак, новое воспоминание…

Память услужливо подсовывает очередного героя – рядового судью Судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда Игоря Андреевича Ермакова; судью, который всю свою жизнь посвятил честному служению Фемиде, то есть торжеству правосудия…

Вот я в зале (зал имеет форму полуовала) судебных заседаний Свердловского областного суда[13 - В этом оригинальной архитектуры сооружении, что в самом начале улицы Малышева, многие годы размещался Свердловский областной суд; в настоящее время он переехал в новое специально построенное здание.]. Слава Богу, не по принуждению очутился здесь, а исключительно по собственному желанию.

В центре, на небольшом возвышении, стол. За ним – три кресла с высокими спинками. Они пусты. Пока. Слева от меня за столом устроился государственный обвинитель. Справа – шумно заняли свои места сразу семь адвокатов. М-да, отмечаю про себя, силы явно не равны.

В тишине особенно режет слух скрежет отпираемых металлических дверей. Оттуда появляются конвойные. Они принимают меры предосторожности и лишь после этого по одному появляются подсудимые, привычно проходят за решетку из массивных металлических прутьев, занимают места на скамьях. Один, два, три… семь!

Передо мной в зале садятся потерпевшие. Их много. Возраст – разный, как говорится, есть и стар, и млад.

Чуть-чуть удивлен отсутствием телевизионщиков, которые обычно (вспомните ставшие вам, читатели, уже знакомые картинки на экране) так стараются крупным планом показать тех, кто за решеткой, но очень общо, размыто, мельком, походя, действительно главных действующих лиц процесса.

Повторю, удивлен. Но вскоре нахожу ответ. «Падальщики» остро чуют трупы и море человеческой крови, а в этом процессе герои, кажется, очень разочаровали «стервятников». Нет, они тоже занимались кровопусканием, но не то, чтобы уж очень. А что касается трупов, то совсем полный конфуз – ни одного. Где и в чем, короче, тут интересность?

Секретарь судебного заседания, милая и очень молодая девочка, студентка местной юридической академии, стараясь казаться очень строгой, поправляя очки, провозглашает:

– Встать! Суд идет!

Все встают. В зал входят трое в длинных черных судейских мантиях. В тишине они проходят и садятся в пустовавшие кресла. В центре – председательствующий на этом процессе Игорь Андреевич Ермаков[14 - Все фамилии в книге подлинные, исключая, конечно, некоторых потерпевших.].

Он ровным голосом объявляет судебный процесс открытым. Идут соответствующие процедуры. Все пока в зале спокойно и ничто не вызывает опасений. Наоборот, у меня возникает мысль, что процесс пойдет ровно и гладко, что через неделю, другую будет оглашен приговор.

Признаюсь: ошибся здорово.

Потому что уже через пятнадцать минут произошла первая заминка. Судьи удаляются на совещание. Что же послужило причиной? Оказалось, в зале суда один из восьми подсудимых, отпущенный следователем под подписку о невыезде, отсутствует. И адвокаты, и семеро других подсудимых высказались определенно: или пусть явится, или пусть дело в отношении его будет выделено в отдельное производство.

Судьи возвращаются. Ермаков оглашает определение: объявить розыск отсутствующего подсудимого, меру пресечения изменить, то есть взять беглеца под стражу. И только после этого продолжить рассмотрение дела.

По лицам всех тех, кто за решеткой, пробежала довольная ухмылочка: ищите, мол, ищите, а мы пока покайфуем.

Пауза. Она, правда, в интересах лишь одной стороны: «зэк» спит, а срок-то, тем временем, идет своим чередом и после зачтется…

Фрагмент моей беседы с И. А. Ермаковым, состоявшейся за несколько дней до начала описываемого процесса.

– Игорь Андреевич, припомните, с чего вы начинали?