Честь имеющие. Сборник очерков о правоприменителях

А тут оказывается… Калинин установил: при заселении лишь одного дома на руки выдано до десятка незаконных ордеров. Надо ли говорить, что ордера получили свои люди, то есть «блатники», ну, никак не подпадающие под категорию «остро нуждающихся в улучшении жилищных условий»?

Калинин направляет представление. Он не просит «разработать мероприятия». Его требование предельно простое: незаконно выданные ордера должны быть возвращены назад, а лица, незаконно вселившиеся, обязаны вернуться в свои прежние квартиры.

«Давить» начали со всех сторон. Калинин же уперся и стоит на своем. Он продолжает слать представление за представлением. Ему даже предлагают компромиссные варианты, понимая, что теперь, после заступления на второй пятилетний срок, с ним не так-то просто совладать. Отказывается. Нарушение закона должно быть устранено, устранено полностью.

Понимал ли Калинин, что нет возможности добиться чего-либо, когда кругом всеобщий саботаж?

– Я – реалист. И отчетливо представлял, что будет трудно, почти невозможно что-либо исправить, учитывая, что люди уже вселились в новые квартиры и у них на руках вполне законные документы – ордера. Но мне хотелось показать общественности, простым людям, что и прокурор, если очень постарается, может кое-что для них сделать.

И ведь сделал-таки! Не на все сто процентов, но на восемьдесят – точно. Сколько сил ушло? Пусть читатель сам определит на одном лишь конкретном примере.

В локомотивном депо Нижний Тагил работал машинистом некий Редозубов. Кавалер ордена Ленина, коммунист. Начальство его сильно уважало, а потому систематически сажало в президиумы и городских, и областных мероприятий. А как же! Представитель пролетариата.

Редозубов как-то узнает, что готовится к сдаче жилой дом. Идет к начальнику отделения Шапошникову. Там его встречают с распростертыми объятиями. Совсем не так, как мать троих детей и к тому же беспартийную. Редозубов требует, чтобы и ему выделили квартиру в новом доме. Ему идут навстречу. Ну, как не порадеть кавалеру ордена Ленина и коммунисту?

Редозубов получает ордер, вселяется в новую трехкомнатную квартиру. Хотя семья состоит лишь из него и его жены, то есть из двоих. Никак не укладывается в установленные нормативы. Ничего. Все можно сделать, когда человек нужный и удобный.

И урвал бы свой кусочек коммунист Редозубов от общественного пирога. Но, на его несчастье, вмешивается прокурор Калинин. Он считает, что нарушено жилищное законодательство, а потому Редозубов должен вернуться назад, в прежнюю двухкомнатную квартиру. Это предложение приходится не по душе Шапошникову. Он отказывается выполнять требование прокурора. Не в восторге от перспективы возвращения в старенькую квартиру и сам Редозубов. Он начинает обивать пороги партийных кабинетов, благо он, как знатный трудящийся области, везде вхож.

Партийная номенклатура говорит Калинину:

– Отступись. Не бродяга с улицы, а трудящийся человек.

– Не могу, – отвечает Калинин, – закон не позволяет. Редозубов никакой не «остронуждающийся в улучшении жилищных условий», а потому не может и не должен проживать в трехкомнатной квартире, ордер ему выдан с нарушением установленного законодательства.

Калинин понимает, что одними представлениями он ничего не добьется.

1 июня. Тагилстроевский районный суд Нижнего Тагила рассматривает иск прокурора о признании ордера, выданного Редозубову, незаконным. Суд в удовлетворении иска отказывает. Оно и понятно: в суде-то у Шапошникова также свои люди, то есть номенклатура.

2 августа. Прокурор Калинин вносит кассационный протест на решение Тагилстроевского районного суда. Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда рассматривает кассационный протест и признает его подлежащим удовлетворению. Решение суда, значит, отменено? Да, но это еще ничего не значит. Потому что дело возвращено на новое рассмотрение в тот же суд.

7 марта, но уже следующего года. Тагилстроевский районный суд повторно рассматривает протест прокурора. Вновь – отказ.

Понятно, на что рассчитывают. Как говорится, не мытьем, так катаньем.

20 марта. Калинин не успокаивается и потому вновь приносит кассационный протест в надзорную инстанцию.

18 апреля. Судебная коллегия по гражданским делам всё того же Свердловского областного суда протест Калинина оставляет без удовлетворения (так понимаю, что и там Калинин начинает вызывать аллергию), подтвердив тем самым законность (закон-то, что дышло) решения Тагилстроевского суда.

Номенклатура ликует. А как же иначе? Ненавистный ей, номенклатуре, человек потерпел полное фиаско. Это так: Калинин использовал все предусмотренные законом средства. Точнее – почти все. У Калинина есть еще одна, но очень маленькая и довольно-таки призрачная надежда. Он идет на то, чтобы и этот шанс использовать.

4 мая. Калинин официально обращается к прокурору области и просит того, в порядке надзора, внести протест на определение коллегии по гражданским делам.

3 августа. Прокурор области приносит протест.

16 августа. Президиум Свердловского областного суда рассматривает кассационный протест прокурора области и принимает положительное решение, то есть решение Тагилстроевского суда признано необоснованным и незаконным.

9 октября. Дело возвращается из области в Нижний Тагил. Тот же суд вынужден вновь рассматривать иск прокурора Калинина о признании ордера, выданного Редозубову, недействительным. На этот раз суд принимает положительное решение: ордер недействителен, значит, Редозубов подлежит выселению из новой трехкомнатной квартиры.

В стане номенклатуры царит уныние. Не зря же в народе говорят: хорошо смеется лишь тот, кто смеется последним.

Полная и чистая победа. Радует ли это Калинина? Да, но не совсем. Проблема, которая вновь заставляет его действовать, заключается в том, что в решении суда есть один нюанс, с которым (из принципа!) Калинин не согласен. Калинин просил о чем? Он просил о том, чтобы, во-первых, ордер, выданный с нарушением закона, был признан недействительным (тут все в порядке); во-вторых, чтобы Редозубов вернулся в прежнюю квартиру, именно, в прежнюю, а не в какую-либо иную. Суд же записал пункт, которым обязал Шапошникова предоставить Редозубову другую квартиру.

А ведь это, по мнению прокурора, совсем не одно и тоже. Получается так, что теперь, основываясь на решении суда Шапошников сможет вновь выдать ордер на квартиру, в том числе и на новую. Иначе говоря, Редозубов выезжает из одной новой квартиры и вселяется в другую, еще более новую.

28 ноября. Судебная коллегия по гражданским делам рассматривает кассационный протест прокурора Калинина, в котором он требует, чтобы в решение Тагилстроевского суда было внесено изменение. Судебная коллегия на этот раз вынуждена признать протест обоснованным.

10 марта другого года. Редозубова в принудительном порядке выселяют из незаконно полученной квартиры и водворяют в прежнюю, столь им нежеланную.

7

Вот такая двухгодичная тяжба. Она увенчалась полной победой. Кстати, это далеко не единственная победа прокурора Калинина по той самой прокурорской проверке, связанной с нарушениями жилищного законодательства на предприятиях железнодорожного транспорта.

Не прокурор, а кремень! Люблю я таких людей, для которых нет ничего дороже, чем истина. Побольше бы таких! Уж так мягковаты наши прокуроры, так мягковаты. Будто пластилиновые. Власть из них лепит все, что захочет.

Мне могут возразить: амбиции, мол, взыграли. Ну, а если и так, то что в том плохого? Ради торжества законности амбициозность могу признать и за огромное благо. И, наверное, не я один. Когда противоборствуют законность с беззаконием, то амбициозность прокурора лишь нам всем на руку.

И все же меня мучает вопрос: всегда ли Калинину удается выйти победителем.

– Не всегда, – признается Василий Валентинович. – Скажем, с тем же разбазариванием государственного жилого фонда. Во-первых, не наказан непосредственный нарушитель закона, никак не наказан.

– Вы обращались к вышестоящему начальству?

– Конечно. Несколько писем писал начальнику Свердловской дороги. Никакой реакции… Во-вторых, я не могу, например, считать дело закрытым в отношении незаконно выданного ордера некой Жадаевой.

– Суд опять отказывается удовлетворить ваш протест?

– Не в том теперь дело. Суд, в конце концов, принял решение о признании ордера, выданного Жадаевой, недействительным. Однако решение все еще не исполнено.

– Почему?

– Говорят: нет квартир, куда бы можно было переселить Жадаеву.

– Может, они и правы? На улицу не выбросишь.

– А мне какое дело? Не я нарушил законодательство. Вот, пусть и думают они над решением проблемы. Пусть хоть в свою собственную квартиру вселяют.

– Мне почему-то кажется, что всякое теперь ваше письмо в различных инстанциях встречают с содроганием.

– Возможно. Слава-то обо мне, сами видите, не совсем… Но меня это не смущает, – Калинин улыбается, очевидно, вспомнив что-то. – Направил в Кушвинский[12 - Кушва – город в нескольких десятках километров севернее Нижнего Тагила.] городской суд одно дело. Дело было рассмотрено, но без участия городского прокурора. Тамошний прокурор не принес протест. Время было упущено. Решение же суда вступило в законную силу, но меня не устраивает.

– Вашей же вины тут нет.

– Да, – соглашается Калинин, – но ведь торжествует несправедливость. Я вижу это. Я знаю об этом. Ну, как можно примириться?!

– И у вас возможности не безграничны.

– Да, это так, но я все-таки нашел выход. После того, как трижды входил с представлением в прокуратуру области, чтобы они, в порядке надзора, принесли протест…